Ярослав Бабкин - Ученица волшебника
Кавалькада пересекла мост и направилась по дороге на юг, вверх по Малой Азуре. Чуть дальше путь должен был свернуть налево и пойти в холмы. Если ехать без лишних задержек, то они смогут добраться в замок уже дней через пять.
Солнце еще так и не выбралось до конца из-за холмов, и в пойме было прохладно и сыро. От реки стлался туман. Над ним поднимались метелки высокой травы, кое-где чернели старые корявые ивы.
— Глухое место, — пробормотал ехавший рядом с Бетицией рыцарь, — совсем рядом с городом, но никакого жилья не видать…
Девушка огляделась. Над зарослями на востоке она разглядела крышу ветряной мельницы и краешки неподвижных в утреннем безветрии лопастей. Она уже хотела об этом сказать, но тут в тумане что-то щелкнуло, свистнуло и с неприятным звуком ударило в голову рыцаря.
Тот качнулся в седле, поднял руку к торчавшему из виска оперению арбалетной стрелы и тяжело упал на дорогу.
— К бою! Засада! — крикнул Клемен, надвигая легкий походный шлем на лицо.
В тумане слева от дороги зашевелились нечеткие темные фигуры.
— Бетиция спасайся! Прикройте ее!
Клеман выхватил пристегнутый к седлу кавалерийский меч и поскакал в туман. Растерянные кнехты засуетились вокруг девушки, кто-то протянул ей шлем.
— Госпожа, скачите назад, там вроде никого нет.
Бетиция повернула коня, потом снова.
— Я не могу вас оставить…
— Бегите! Их слишком много. Спасайтесь…
Снова защелкали арбалеты. Конь споткнулся, и она едва успела выскочить из седла, но не устояла и повалилась в густую влажную траву.
Из кустов ивняка, наперерез Клемену, выбежало несколько человек с алебардами. Рыцарь отвернул в сторону, обогнул их и устремился на перезаряжавших оружие арбалетчиков. Увидев его, они дружно метнулись в заросли высокой травы. Клемен острием описавшего короткую дугу меча дотянулся одному из них до затылка, а второго проткнул ударом сверху. Третий успел нырнуть в траву. Клемен направил коня за ним. Под копытами что-то противно захрустело и взвигнуло. Он развернулся, но алебардщики уже окружали его, отрезая от остальных. Часть кнехтов старалась пробиться ему на помощь, другие разбегались. Девушки он не разглядел, но на всякий случай крикнул.
— Бетиция, спасайся, я их задержу…
Крюк на обухе алебарды зацепил его за локоть. Клемен попробовал освободиться, но было поздно. Навалившийся на древко пехотинец вытянул его из седла. Не дожидаясь падения, рыцарь соскочил на землю и каким-то чудом смог устоять на ногах и высвободить, наконец, руку. Тут вторая алебарда обрушилась ему сзади на поясницу. Он успел осознать, что больше не чувствует ног и упал.
Поднявшись на ноги, Бетиция побежала в траву. Позади звенел металл и раздавались крики и отрывистые команды. Мокрые от росы метелки хлестали ее по лицу, залепляя его шелухой и забивая нос. Под ногами хрустели ломаемые стебли и чавкала грязь.
Стоявший на холме неприметный человек в шляпе с гусиным пером отвернулся от происходящего и вопросительно посмотрел на своего спутника, который как ни в чем не бывало стругал длинным ножом деревянную статуэтку. Спутник убрал деревяшку в кошель на поясе, воткнул нож в столб плетня, взял приставленный к забору лук и протянул Ангису.
Тот отвернул перо на шляпе, чтобы не мешало, поднял лук, достал из колчана стрелу и внимательно поглядел в туман. В серой пелене покачивалась едва различимая тонкая фигурка, пробиравшаяся сквозь траву прочь от дороги. Немного посмотрев на нее, он ровным и быстрым движением натянул лук и спустил тетиву. Стрела, негромко свистнув, ушла в туман.
Вернув лук стоявшему рядом человеку Ангис тихим и бесстрастным голосом произнес.
— Пойди, найди труп…
Сначала Бетиции показалось, что она на что-то наткнулась. Дыхание перехватило, и в груди встал ком. Она попробовала расстегнуть воротник, но ее рука нащупала что-то постороннее. Опустив взгляд, она увидела выступающий из разорванной на груди накидки наконечник стрелы и около пяди древка. Она схватилась за него. Древко было теплое и скользкое. Пробитое изображение восходящего солнца на накидке оплывало вниз красными потеками по белой ткани. Девушка покачнулась и замедлила бег. Ей перестало хватать воздуха. Под ногами захлюпала вода. Бетиция смогла понять, что добралась до берега реки. Дальше бежать некуда. Надо плыть. Она попыталась собрать оставшиеся силы, стянула перчатки, правый сапог, потянулась к левому… Голова закружилась, и девушка упала лицом в холодную росистую осоку. Пальцы судорожно впились в попавший под руку комок травы и бессильно разжались, а серые глаза моргнули и закрылись. В тумане рядом негромко и размеренно шлепали накатывающие на берег волны.
Глава 4
Мольфи перевернула лист. За прошедшие полтора месяца она прочитала больше книг, чем ей вообще довелось встретить за всю предыдущую жизнь. И если раньше чтение казалось ей чем-то скучным, то теперь она решительно изменила это мнение, и при любой возможности стремилась в библиотеку, где ей свободно разрешали читать любые книги.
— Похвально.
Она подскочила и обернулась. Увлекшись, она и не заметила, как вошел Румпль.
— Доброе утро, господин учитель…
— Сиди, сиди. Редко в наше время можно увидеть юную девушку, так интересующуюся чтением.
Мольфи потупила глаза и опустилась на стул. Потом набралась храбрости и сказала:
— Я хотела спросить…
— Спрашивай.
— Вы говорили о трех разрешенных и трех запрещенных школах магии. Три и три это будет шесть, правда? А вот в этой книге говориться о семи путях волшебства…
Румпль задумался.
— Да, есть и седьмая школа. Но ее совсем не любят упоминать…
— Почему?
— Ты действительно хочешь это знать, дитя мое?
Она кивнула.
Учитель сел в кресло и внимательно посмотрел на нее своими светло-серыми глазами из-под кустистых бровей.
— Ну тогда слушай. Очень давно, когда Великие Льды лежали там, где сейчас находится столица Империи, на юге существовало великое царство. Им правили могущественные волшебники, познавшие самое сердце магии и обладавшие великой силой. Они были одновременно и жрецами древних, ныне запретных, культов, и это делало их силы неисчислимыми. А потом Великие Льды растаяли как снег под весенним солнцем, и тучные пашни древнего царства стали пустынями, лесами и морским дном. И знание волшебства рассеялось среди диких варваров.
Он сделал паузу и прищурился. Мольфи не дыша глядела ему в рот.
— Но нашлись люди, решившие сохранить и приумножить древние знания. Величайшим из них был философ Аркагур. Он упорядочил все, что смог узнать и разделил волшебство на семь путей, каждому из которых посвятил по отдельному манускрипту, где собрал все соответствующие тому знания. Это были манускрипты огня, земли, ветра, жизни, иллюзии, отчуждения и манипуляции. А потом, много лет спустя, возникла наша Империя. И три первых пути легли в основу традиции магических конгрегаций, четвертый практикуют волхвы, хотя официально зеленый манускрипт запретен, пятый — ординаторы, а шестой и седьмой подлежат искоренению везде на территории Империи…
