Татьяна Дмитренко - Шаманы (СИ)
— Хороший день, верно, отец? — молодой гном облизал ложку и протёр её кусочком лепёшки.
— Верно, — Фахадж покивал, и откинулся на седло, распуская кушак, — вкусно готовит Амиса, почти, как моя жена.
— День может стать ещё лучше, уважаемый Фахадж, — многозначительно произнесла шаманка.
— Да? И что для этого нужно?
— Твоё согласие.
— С чем я должен согласиться?
— С моим предложением.
— Любопытно. Я внимательно слушаю.
Фахадж даже позу переменил. Исхаг явно что-то задумала. Он насторожился, очень уж решительное выражение на обычно бесстрастном орочьем лице. Она пошептала в сторону его сына, и Фирад мгновенно уснул. Фахадж даже вздрогнул — как у неё всё просто!
— Ты часто покидаешь свой дом, путешествуя по человеческим землям. Тебе случалось бывать в королевстве эльфов?
— Нет, только в их пограничье.
— Но ведь ты часто встречаешься с людьми, орками и эльфами, верно?
— Конечно, я веду торговые дела со многими из них.
— Вот именно! — старая орка многозначительно указала пальцем в потолок, — а случалось тебе сомневаться в правдивости их речей?
— Ещё бы, — рассмеялся Фахадж, — и неоднократно.
— Я предлагаю тебе амулет, способный предупредить, если собеседник говорит неправду.
Фахадж недоверчиво прищурился.
— Даже эльфы не способны создать такой амулет, а ты хочешь сказать…
— Я уже сказала тебе, всё, что хотела. И решать тебе.
Старый гном посмотрел на безмятежно спавшего сына, поразмыслил ещё немного. Не похоже, что он вскоре насладится заслуженным отдыхом. Дела клана и поручения подгорного короля снова отправят его в далёкий путь. Путь этот лежит через земли орков и людей, да, такой амулет будет очень кстати. Но остаётся нерешённым вопрос, как и чем ему объяснять окружающим свою внезапно открывшуюся прозорливость?
— Ты можешь сослаться на удар молнии, поразивший тебя нынешней осенью, — сказала Исхаг.
— Я вслух подумал?
— Именно.
— Я согласен. Что от меня требуется?
— Потерпеть сильную боль. Недолго. Мне придётся вшить амулет под кожу. Потерпишь?
— И он будет распознавать ложь всегда?
— Всегда. Только помни, амулет не сработает, когда собеседник начнёт искусно мешать слова лжи с правдой. Но явную и безусловную ложь амулет распознает. Ты понял?
— Я понял. Спасибо тебе.
— Есть у тебя кусочек золота?
Гном порылся в кошеле и вытащил крошечную чешуйку достоинством в один лар, имеющий хождение на землях эльфов.
— Это подойдёт, погоди, сейчас откушу немного. Я вошью кусочек золота в ладонь, после чего попытаюсь произнести заговор для амулета. И если собеседник будет врать, ладонь зачешется. Помни, этот заговор на крови.
— Ты сама придумала заговор?
— До меня жили такие шаманы, которым я недостойна даже сапоги снимать. Начнём?
Гном терпеливо вынес поверхностный разрез ладони, затем сцепив зубы — ещё и орочье шитьё ранки. Исхаг сколола разрез крест-накрест двумя шипами, прошептала заговор остановки крови. Чисто обтёрла широкую ладонь гнома, ухватила её двумя руками, низко склонилась, почти задевая клыками плоть и горячо зашептала.
Старый гном закрыл глаза, чтобы не видеть мечущихся по стенам теней, ему даже послышалось тоненькое завывание откуда-то из угла пещеры. А потом он потерял сознание. Или просто ненадолго уснул.
… Открыв глаза, старый Фахадж обнаружил напротив невозмутимую шаманку и всё ещё спящего сына.
— Всё получилось?
— Смотри сам.
Гном подозрительно уставился на ладонь — ни следа.
— У меня было трое детей, — внезапно сказала шаманка.
Фахадж потёр зачесавшуюся ладонь.
— Работает! — восхитился он.
— Хорошо бы ты научился не чесать ладонь, найдётся кто-нибудь настолько умный, что сумеет уловить связь меж несвязанными на первый взгляд событиями. У эльфов такие умельцы точно есть.
— А почему ладонь?
— Непроизвольно почесать ладонь проще и приличнее, чем начать чесаться спиной о дерево или задом о ещё что-нибудь.
— Это верно, — рассмеялся гном, — я опять в долгу перед тобой, уважаемая Исхаг.
— Я это сделала не столько для тебя, сколько для себя, — сказала шаманка, — не спрашивай ни о чём. Наступит день, и ты поймёшь. Теперь запомни: если, скажем, человек говорит неправду, но свято верит, что это правда, амулет не сработает. Поэтому задавай вопросы так, чтобы не было возможности ответить иносказательно.
— Я понял, спасибо. А зачем ты усыпила Фирада?
— Он слишком молод, чтобы обременять его слух взрослыми тайнами.
Гном кивнул, соглашаясь. Старая Исхаг мудра, тем более необходимо поселить её на землях гномов. Наступит же такой день, когда он, Фахадж, сын Фана и внук Финиана, сможет отдать долг этой замечательной женщине.
… Исхаг не выспалась, девочка дважды просыпалась ночью — попить и опорожниться. Малышка хныкала, капризничала и шаманка ощутила жар, исходящий от крошечного тельца. Пришлось прошептать заговор на сон, дабы попутчики не проснулись и слегка поколдовать над малышкой. Вскоре девочка затихла, тяжело задышала, а затем резко вспотела. Следовало обязательно отследить это, обтереть детёныша и переодеть в сухие одёжки. Исхаг с благодарностью вспомнила Амису, снабдившую её одеждой для приёмной дочери. Да пошлют духи здоровья и удачи старой Амисе за её доброту и бескорыстие.
Мокрые насквозь детские вещички просушил дух-хранитель. Похоже, это существо с изнанки мира привязалось к девочке, очень удачно. Будет один хранитель на двоих пока Исхаг не привлечёт для девочки постоянного спутника, помощника и друга. Хранитель может и в качестве наставника служить. Вот только это непростой ритуал и проводить его следует в уединении и спокойствии сердца. А какое может быть спокойствие, если город подземного народа всё ближе. Не то, чтобы старая Исхаг боялась, она беспокоилась только за ребёнка и не желала лишних вопросов.
Остаток ночи старая Исхаг провела, охраняя сон детёныша и наблюдая её состояние после едва не начавшейся сильной простуды, всё-таки человеческие детёныши легко уязвимы. Девочка не в коем случае не должна заболеть в пути. Пусть только они осядут где-нибудь, старая шаманка займётся её закаливанием, как это принято в клане Черноногих. Делается это не один год, постепенно и без спешки, так что к пяти-шести годам дитя сможет ходить босиком по снегу и даже спать в снегу.
А пока Исхаг сидела в компании хранителя и выслушивала новости. На расстоянии трёх полётов стрелы дерётся с соперником старый вожак волчьей стаи, нет, не тот, что был недавно. И кто побеждает? Старый волк перегрыз глотку самонадеянному юнцу. Старая шаманка хмыкнула, вполне ожидаемо, чаще всего побеждает не сила, а опыт. И знания. Это справедливо не только для разумных. Правда, к разумным относятся далеко не все, претендующие на такое определение. Вот взять Корноухого, он умнее многих орков, хитёр, удачлив в охоте. Два года водил стаю, победив предыдущего вожака. Исхаг с изумлением узнала, что он не загрыз побеждённого им волка, а оставил ему жизнь. И мгновенно вышиб дух из щенка, неосторожно пожелавшего восторжествовать над побеждённым вожаком. Небывалое поведение для дикого животного. Старый волк водил стаю в паре с молодым вожаком и умер, как подобает воину — в битве с шакалами, покусившимися на молодняк. Если сравнивать Корноухого и её родного правнука Одноглазого, то даже такому дурачку, как его сын, тупому огрызку Хогрова вылупка, станет понятно, что сравнение не в пользу главы клана Черноногих.
