Александр Больных - Золотые крылья дракона
— Посмотрим, — повторила принцесса уклончиво.
Дайамонд нахмурился, размышляя, потом озабоченно сказал:
— Слишком велика цена вашего похода. Мы обязаны помочь. И потом, кто знает, что станется с Мечом Ненависти после того, как будет отражено нападение.
— Вы не доверяете нам? — обиженно спросила Ториль. — Как только мы справимся с подручными злодея, мы похороним навечно Черный Меч. Но теперь я иду, вопрос решен. Что, кроме Черного Меча, может противостоять силе Золотого Талисмана, который где-то нашел или украл Морской Король? Вы знаете? Тогда подскажите, ибо мне не известно такое средство. Неужели вы полагаете, что Повелители Огня не справились бы с каким-то поганым дракончиком, что всего их могущества недостаточно для этого? Нет, враг использует силу золота. Дракон заколдован… Ведь теперь у него пара крыльев золотая. Пусть будет сталь против золота.
— Но в нашей долине Золотой Талисман бессилен, — заметила Рюби.
— В вашей долине… Драгоценные камни чисты и прозрачны, в них нет мути, в их душах нет зависти, корысти, злобы… Но сюда Морской Король и не сунется. А мы живем в обычном мире. Ведь даже Жемчужники поддались, так что говорить про обычных людей…
— Это так, — угрюмо согласился Дайамонд. — Но, может быть, мы все-таки сумеем чем-нибудь вам помочь?
— Вряд ли. — Ториль задумалась. — Вряд ли. Разве что выведете из своего ущелья.
Сверкнула яркая красная молния, и на ладонь Дайамонда упал большой рубин. Хани невольно охнул, так как Рюби пропала.
— Если вам все-таки понадобится помощь, подбросьте его так, чтобы он оказался в луче солнца.
Дайамонд протянул камень Ториль, но Хани, поспешно вскочив, первым взял рубин. Ториль едва заметно усмехнулась и протестовать не стала.
12. ЗОЛОТАЯ ГАЛЕРА
Дорога их была долгой и трудной.
Ториль шла впереди, заметно повеселевший Чани за нею. Хани брел последним, то и дело отставая. Он вынимал рубин, полученный от Дайамонда, чтобы полюбоваться им, и что-то тихо шептал. Когда к нему подходили, он смущенно замолкал и отворачивался, чтобы не было видно, как он краснеет. Получив очередной выговор от принцессы, он соглашался, что оставаться одному опасно, и клятвенно заверял, что больше этого не повторится, однако вскоре Ториль вновь обнаруживала, что Хани застрял где-то далеко за поворотом.
Вконец рассерженная, она накричала на него, но тихий, смирный Хани неожиданно огрызнулся, что не нанимался к ней в лакеи, а если ей не по нраву, то пусть она катится на все четыре стороны, а он лично пойдет той дорогой, которая ему больше нравится. И пойдет так, как ему больше нравится. И вообще она поперек горла встала со своими претензиями.
Чани, ожидавший, что Ториль взорвется, выслушав такой грубый ответ, изумился, когда она ласково сказала Хани, что беспокоится о нем же самом, что они не на прогулке и что дорога полна таких опасностей, с которыми Хани не справится, пусть он вспомнит хотя бы туманного нетопыря. Хани со всем этим согласился и больше не отставал. Почти.
Горы остались позади, и теперь дорога шла по песчаной равнине. Ее обступили молодые сосны, приветливо шумевшие, как будто пытались что-то сказать. В воздухе начала чувствоваться соленая морская свежесть, приближался конец пути. Однако Ториль становилась все тревожнее. Ей постоянно мерещились какие-то шорохи и скрипы, она боялась, что кто-то выслеживает их. И поэтому путники почти не останавливались, привалы были короткими: подкрепиться наскоро — и снова в путь. Братья едва успевали отдохнуть за ночь, но принцесса казалась выкованной из железа. Она безжалостно подгоняла их, не давая ни минуты покоя: быстрее, еще быстрее…
Наконец Хани не выдержал. Во время одного из привалов он взбунтовался.
— Куда мы так бежим?!
— Ты превосходно знаешь, — спокойно ответила Ториль, устраиваясь поудобнее у костра.
— Но ведь можно и не так быстро.
— Можно, но нужно именно так. Даже еще быстрее.
— Зачем?
— Затем, что нас выследили, я в этом уверена. Нас преследуют по пятам, и мы должны во что бы то ни стало добраться до Золотой Галеры первыми. Я не уверена, что они не знают, где она спрятана, они могли и догадаться. К счастью, даже зная место, ее не так просто найти, как кажется.
— Морской Король не знает, где спрятан корабль? — удивился Чани.
Ториль рассмеялась.
— Странно звучит, но это именно так. И ты сам скоро увидишь, почему. Это главная моя надежда.
— Скорей бы, — вздохнул Хани. — Уже неделя, как мы покинули Радужное ущелье, а конца пути так и не видно. Я скоро сотру ноги до костей.
— Виден конец, виден, — успокоила его принцесса.
— А ты сама-то знаешь, куда нужно идти? — не унимался Хани. — Ведь карта пропала, один раз мы уже заблудились, хорошо, что нам помогли. И если, как ты сама говоришь, корабль спрятан очень хорошо, то и мы сами можем запросто пройти мимо него.
Ториль добродушно и снисходительно объяснила:
— У меня есть кое-что. Вообще-то ни на одной карте не показано, где именно стоит Галера, и потому я захватила с собой одну вещь. На похищенной карте вообще нет никаких пометок, но я все равно опасаюсь…
— Какую вещь? — загорелся Хани.
Принцесса достала из своего мешка небольшую золотую коробочку, открыла ее. На этот раз и Чани не смог превозмочь любопытство, и братья звучно столкнулись лбами, попытавшись заглянуть в коробочку одновременно. В коробочке была простая стальная стрелка с маленьким золотым шариком на конце.
— Просто компас, — разочарованно протянул Хани.
— Это кусочек Золотой Галеры, поэтому стрелка всегда указывает на нее, — пояснила принцесса.
— А я-то думал…
— А ты-то думал, что опять будет какое-то особенное чудо.
— Не совсем чтобы обязательно, но…
Ториль рассмеялась.
— Зачем изобретать что-то сложное, когда можно обойтись простым. Ладно, давайте ложиться спать, завтра рано вставать.
Костерчик потрескивал все слабее и слабее. Язычки пламени сначала покраснели, потом сделались чуть синеватыми и вскоре совсем пропали. Вместе с ними пропал и небольшой кружок света, в котором лежали путники. Лишь подернутые седым пеплом угли продолжали слегка светиться, но они не могли уже рассеять сгустившуюся темноту. И тогда в траве что-то осторожно зашуршало.
Чани, уже было заснувший, услышал шорох и насторожился. Ему сразу вспомнились опасения принцессы. Он не особо поверил ей, когда она говорила, что их преследуют, но Чани страшно боялся змей — была у него такая слабость, которую он тщательно скрывал. И сейчас он тоже опасался, что это ползет что-нибудь длинное и — бр-р-р — холодное, чешуйчатое. К тому же принцесса говорила так серьезно, что он капельку поверил. И, затаив дыхание, Чани стал вглядываться в темноту.
