Патриция Бриггз - Призрак дракона
Как только вернусь домой, сразу поговорю с Дарахом , — твердо решил я.
Когда мы въехали во двор, где располагались конюшни, я увидел конюхов, которые суетились вокруг незнакомых мне лошадей. Животные выглядели еще более измученными, чем моя бедная кобыла. По серо-золотым цветам недоуздков я понял, что эти лошади принадлежат Гарранону.
Гарранон был известным человеком из Оранстона и, кроме того, приближенным верховного короля. Обычно большую часть времени он проводил при дворе или во владениях многочисленных знакомых. Лордам Оранстона, даже королевским любимцам, запрещалось постоянно находиться в собственных имениях. Этот закон был принят после подавления Оранстонского восстания.
Я не мог понять, что могло привести Гарранона в Хурог.
Когда я вошел в тронный зал, там никого не было, кроме Орега. Он стоял у надписи в стене — проклятия Хурога, — сцепив пальцы за спиной.
Напряжение, в котором он пребывал, сильно встревожило меня. Я подошел ближе и тоже уставился на старинные руны.
В них не было ничего необычного. Огромные буквы, каждая высотой с меня, выглядели как всегда. Казалось, их вырезали когда-то громадным ножом. Хотя при помощи какого такого ножа можно резать по камню? — вновь и вновь недоумевал я.
— Орег?.. — произнес я, предварительно еще раз осмотревшись по сторонам и убедившись, что мы в зале одни.
Другие люди, за исключением Сиарры, не могли видеть Орега. Наверное, он становился для них невидимым благодаря какому-то заклинанию.
Я приучил себя быть крайне осторожным, чтобы не вступать с Орегом в разговор, когда он появлялся рядом со мной в людных местах. Я хотел казаться окружающим тупым, но не сумасшедшим.
— Моих рук дело. — Орег жестом указал на старинные руны. — Я сделал это после того, как он убил ту дракониху. У нее в глазах играли серебряные лучи… Но его ничто не могло остановить. Я решил отомстить за нее и показал, что ожидает Хурог в будущем.
— Тебе пришлось попотеть, — заметил я, качая головой.
Подобные приступы уже случались с Орегом. Иногда он начинал разговаривать с кем-то из прошлого или вообще смотрел сквозь меня.
Обычно все заканчивалось тем, что Орег просто исчезал, а когда мы встречались в очередной раз, с ним все было в порядке. Но пару раз во время подобных приступов мне удавалось переключить его внимание на себя, и он возвращался в реальность.
— Этот безграмотный ублюдок ничего не смог прочесть, — процедил Орег сквозь зубы, содрогаясь от ненависти.
— Надпись сделана на старошавигском, — заметил я. — Лишь немногие в состоянии понять ее смысл.
— Я сказал ему, что здесь написано, — произнес Орег отрешенно. — И поплатился за это.
Я с ужасом заметил, что нитки на задней части его рубашки рвутся, образуя тонкую линию, начавшуюся у плеча и закончившуюся у пояса. Через несколько мгновений Орег моргнул, и такая же прорезь образовалась на два сантиметра правее. По краям каждой из них заалела кровь. Орег продолжал смотреть на руны.
— Орег, — как можно более спокойно обратился к нему я, хотя последовавший третий удар хлыстом был слышен даже мне.
Моя мать умела применять иллюзорные заклинания. Иногда, входя в ее комнату, я видел виноградные лозы на стенах и диковинные цветы на полу — все это росло в далеких южных краях Толвена.
То, что я видел сейчас, совсем не походило на иллюзию — кровь Орега уже капала на каменный пол.
— Орег, все это давным-давно прошло. Он никогда больше не сможет причинить тебе зло, — осторожно, пытаясь не напугать его, сказал я.
— Он был готов убить меня и убил бы, если бы принялся избивать меня сам, — продолжал Орег неестественно спокойным тоном.
Я шагнул вперед и повернулся к нему лицом, желая заставить посмотреть мне в глаза и забыть те жуткие события, которые долгие годы не давали ему покоя. Но увидев, что стало с его лицом, я словно потерял дар речи.
Оно было распухшим до неузнаваемости, а из щеки торчала обнаженная кость.
— Он не бил меня тогда. Попросил другого человека сделать это вместо него. Знаешь, почему? — спросил Орег.
— Нет, — прошептал я, с трудом ворочая языком. — Расскажи мне…
— Ему страшно не хотелось терять Хурог. Он прекрасно знал, что я мечтаю умереть. Убить меня мог лишь обладатель кольца, то есть только этот подонок. Поэтому моим избиением и занимался по его просьбе другой человек.
— Орег, — повторил я и осторожно дотронулся ладонью до его макушки — она была единственным местом, которое не коснулось воскресшее страдание.
— Вард?.. — послышался со стороны входа голос моего дяди. — С кем ты разговариваешь?
Он старался говорить спокойно, так же, как и я с Орегом. Орег был для него невидимым, поэтому мое поведение выглядело странным.
Как раз этого мне не хватало сейчас — именно в тот момент, когда я решил рассказать ему, что лишь притворяюсь ненормальным.
— Пытаюсь прочесть надпись на стене. Тостен учил меня когда-то древнешавигскому.
Я старался говорить как можно более невозмутимо и продолжал стоять вполоборота к Дараху.
— А!.. — Дядя с облегчением кивнул и пошел по направлению ко мне. Вслед за ним в проеме двери появились гости. — К нам приехали Гарранон и его брат.
Я оставил Орега, изо всех сил стараясь не обращать внимания на его рыдания, и быстро зашагал навстречу пришедшим.
— Гарранон!
Крепко схватив руку Гарранона, я принялся усиленно трясти ее, делая вид, что не замечаю его желания поскорее высвободиться, потом с силой хлопнул его по плечу. Он издал приглушенный вопль.
Дарах поспешно обнял меня за плечи и отстранил от смутившегося гостя.
— Лорд Гарранон и его брат Ландислоу ехали к нам целую неделю, — сообщил он мне.
Гарранон был человеком среднего роста с аристократичными чертами лица, тонкими губами и темными вьющимися волосами. Он выглядел значительно моложе своего возраста — этим-то, наверное, и привлекал короля.
Ландислоу очень походил на брата, но лицо его было более жестким. На физиономии Ландислоу тонкий нос Гарранона выглядел сильным и мужественным. Его губы были плотно сжаты.
Когда братья появлялись где-то вдвоем, людям сразу представлялись ученый и воин, олень и рвущийся в бой бык — по крайней мере придворные особы именно так их и называли.
Искусно заставив гостей почувствовать крайнюю неловкость от того, как я беспардонно на них пялюсь, я воскликнул:
— Находиться при дворе — невыносимая скука. Я на вашем месте тоже бы приехал сюда!
Ландислоу рассмеялся.
