Евгения Петроченко - Весна в стиле фэнтези
И что же мне с ним делать? Постучать, подуть или спросить что-нибудь?
И, вообще, где обещанный помощник?
Не успела я повозмущаться, как зеркало зевнуло и сонным голосом спросило:
— И долго ты на меня пялиться собираешься?
От неожиданного вопроса я подпрыгнула на месте и попятилась назад. Ну как можно не испугаться, когда из ниоткуда, на абсолютно гладкой поверхности появляется зеркальное лицо?
— А… ты… вы… откуда знаете, что я смотрю?
— Ну не дура же я совсем!
— Ты девочка?
— А ты мальчика хотела? Можем устроить! — недовольно ответило лицо.
— Нет, не надо! — завопила я. Еще чего не хватало, что бы парень, пусть даже ненастоящий, наблюдал, как я одеваюсь и крашусь!
Я не знала что сказать. Конечно, я ожидала помощника, но все равно неожиданно. Лицо безучастно рассматривало меня.
Наконец я сподобилась спросить:
— Как тебя зовут?
— Как хочешь.
— Что, совсем имени нет? Или говорить не хочешь?
— ЕВ-2045.
— О! Я буду называть тебя Евой.
— Как хочешь.
— Почему ты такая неразговорчивая?
— Меня разбудили две минуты назад. Как я могу быть бодрой и общительной? — скривилось лицо.
— Ой, извини.
— Да ладно. Ты кого в список друзей заносить будешь?
— Никого. Не люблю незваных гостей.
— А что ты хочешь?
— А у тебя есть программы какие-нибудь?
— Об этом с телевизором договаривайся. Я из магии состою, а не из битов.
— Не обижайся. Я плохо разбираюсь в магических тонкостях. Но что можно посмотреть?
— Что хочешь.
— А волшебное есть?
— Конечно.
— Покажи!
Лицо недобро ухмыльнулось (видимо, я её совсем достала своими глупыми вопросами) и исчезло. Вместо этого показали… жар-птицу. Хотя, может, и не ёё. После пяти минут просмотра я поняла, что идет что-то вроде нашего, человеческого «В мире животных». В программе симпатичный русоволосый невысокий парень рассказывал о привычках жар-птиц, их условиях содержания и кормлении, если у кого она выполняет роль домашнего питомца. Интересно смотреть на то, о чем читаешь в русских народных сказках. А парень, скорее всего, леший, уж больно бойко и с нескрываемым энтузиазмом он рассказывает. Я послушала, но вспомнила про домашнее задание и не могла дальше бездельничать. Поэтому, не убирая изображения, я с горем пополам дочитала биологию и села делать упражнение по русскому.
Минут через сорок появился пакет, из которого я вытащила симпатичную розовую, тонко связанную кофточку. Она слегка просвечивалась, так как очень тонкая вязка, но в сочетании с голубыми джинсами смотрелась просто потрясно.
Я — красавица!
Эх, если б это действительно была я… Все парни моими были бы. Наверное, любая девушка хоть раз в жизни мечтала стать другим человеком: знаменитой актрисой, певицей, впрочем, неважно кем, главное — не собой. Я не исключение. Мне повезло — я стала другим человеком, хотя не совсем человеком, а наполовину вампиршей. И при этом я сестра сына возможного правителя нашей страны. Здорово! Наверное, круто живется Вику.
Я накрасилась и попросила Еву убрать программу. Она посмотрела на меня своими зеркальными глазами и осуждающе покачала головой. Я не обратила на этого особого внимания и спросила:
— Свет мой, Евочка, скажи: кто на свете всех милее?
— Синди Кроуфорд, — пробурчало лицо.
— Ну зачем ты так? У меня только поднялось настроение!
— Настоящая ты мне больше нравишься.
— В смысле? — от удивления я даже перестала пританцовывать перед зеркалом.
— Светленькая, зеленоглазая девушка. Настоящая ты.
— Откуда ты знаешь?
— Ты же моя хозяйка?! Я тебя и в виде табуретки узнаю. Простой изменчивостью черт лица и краской для волос меня не смутишь.
— А другие зеркала меня тоже настоящую видят?
— Нет, только своих хозяев.
— Уфф… — перевела дыхание я. — Слава богу.
— А так ты выглядишь неплохо, только волосы распусти, хвостик к твоему образу не подходит.
— ОК, а сколько времени? — спросила я, расчесываясь.
— Без пяти пять.
— Блин! Перенеси меня к Виктору Воскресенскому! — завопила я.
— Да не кричи ты так, — пробурчала Ева и исчезла. Вместо неё отразилась квартира Вика.
Вик, злой как черт, уже поджидал меня.
— Опаздываем? — ехидно спросил он.
— Ну я же девочка. Мне можно, — как можно невинней ответила я.
Мдаа… Здорово же его Оксана довела. Ни разу не видела его таким злым в школе. Да у него, в принципе, и настроение там всегда постоянное: доброжелательно-безразличное.
— И издеваться над нами тоже можно, — пробурчал он и пошёл к выходу.
Пока он закрывал дверь, я думала, как бы его успокоить.
— Вик, конечно, это не моё дело, но что случилось?
— Ничего, — отрезал он, но я и не собиралась так просто отставать.
— Это из-за Оксаны?
— И из-за неё тоже, — хмуро соизволил ответить вампир, заходя в лифт.
— Тоже?
Он ничего не ответил.
— Зачем ты вообще идешь куда-то в таком настроении?
— Так надо.
Исчерпывающий ответ. Вик никогда так со мной не разговаривал. Стало обидно. На нижний этаж мы спустились в полном молчании и сели в машину. Водитель коротко спросил, куда ехать. Я села с Виком на заднее сиденье. Мы молчали. Наконец, в Вике проснулась совесть:
— Ты что, обиделась?
Теперь уж моя очередь дуться.
— Ну я не нарочно, просто день сегодня не задался с самого утра. Извини.
— А что такого утром случилось?
— Да так, мелочь, но все равно неприятно.
Это я — мелочь? А ты — избалованный, эгоистичный себялюб! Ему испортило настроение то, что какая-то Света посмела ему — такому умному и красивому — отказать!
Я молчала, и Вик продолжил.
— А потом еще Ксанка позвонила и стала на меня орать и упрекать, что у меня кто-то есть, раз я не позвал её. Видимо, Марина, лучшая подружка, постаралась, — он скривился, словно от зубной боли.
— Ладно. Не бери в голову, — фальшиво улыбаясь, пыталась его успокоить я. — Я только одно не понимаю: зачем она тебе вообще нужна?
— Она дочь друзей моих родителей, и они надеются, что когда-нибудь породнятся, — он горько усмехнулся. — Они, конечно, меня не заставляют, но вот так вот взять и бросить её я не могу.
— А, ты, значит, добрая душа у нас, — задумчиво протянула я, внутренне отплясывая канкан. Он её не любит! Он её не любит!
— Знаешь, она мне очень дорога. Я её с детства знаю, и даже люблю, но как друга, — грустно улыбнулся Вик.
Мы приехали и вышли возле Артёмова подъезда. Поднялись на третий этаж и позвонили. Дверь открыл веселый Никита и крикнул вглубь квартиры:
