Сергей Раткевич - Лекарство от смерти
«Он подумал, что ее могут привести насильно! — вдруг с испугом соображаешь ты. — Истинный маг мог бы вселиться в ее тело, надеть его, словно одежду, и прийти ко мне под дверь… и я бы открыл, как последний лопух… и обнял бы ее… и прижался бы к ней… и все остальное — тоже… а потом она открыла бы глаза и… из них на меня посмотрел бы он!»
— Кто там? — спрашиваешь ты, с ужасом ожидая услышать знакомый звонкий голосок.
— Это я, Крэллин, — отвечает господин Багрит. — Открой.
И ты вздыхаешь с облегчением.
Хозяин заходит и запирает за собой дверь. В руках у него туго набитый дорожный мешок. «Так. Кажется меня выставляют».
— Крэллин, — говорит господин Вагрит, и ты подымаешь голову. Подымаешь и смотришь в глаза хозяина.
Хозяин всегда называл тебя полным именем!
— Я же говорил, что мы еще встретимся… — чужим голосом произносит хозяин.
Его открытые глаза открываются еще раз.
Ты не можешь кричать. Ты не можешь убежать прочь. Ты вообще ничего больше не можешь. Ноги прирастают к полу. Тело каменеет, пропадают все звуки, и лишь безмолвие грохочет в ушах. Тот, кто пришел, неподвижно замер напротив тебя, он застыл, как мертвый, он недвижим, как мебель, как стена, и только глаза… живые и страшные, они отделяются от лица и приближаются к тебе…
С лица господина Вагрита на тебя взирают безумные глаза истинного мага.
Нет! Не взирают. Они летят к тебе! Еще немного и…
Ты просыпаешься от стука в дверь.
Все это тебе всего лишь приснилось. Всего лишь?
— Кто там?
Произнести эту фразу стоит большого труда. Потому что ты и без того знаешь — кто.
Разумнее было бы промолчать. Разумнее было бы просто сбежать. Вот только… из твоей каморки все равно нет другого выхода, кроме двери. А за дверью… за дверью стоит он.
— Это я, Кертелин… открой…
На ватных ногах ты подходишь к двери. Открываешь ее и…
В руках у господина Вагрита точно такой же мешок!
Точно такой же!
Да и сам он… нет, сам он все-таки другой. Настоящий.
Или нет?
«Он назвал меня полным именем! Как всегда!»
Ты пытаешься успокоиться, уговорить самого себя не сходить с ума, но что-то внутри успокаиваться не желает.
«Быть может, высокий лорд просто исправил свою ошибку?»
«Это был сон! Сон! — рычишь ты сам на себя. — Не было никакого высокого лорда! Не было! Мне это все приснилось! Просто приснилось! А теперь я проснулся!»
«Ты действительно уверен, что тогда был всего лишь сон?»
«Ты и в самом деле считаешь, что сейчас ты проснулся?»
Ты смотришь в глаза господина Вагрита, с ужасом ожидая, что они вот-вот откроются вновь…
Не в силах удержаться, ты подходишь к нему, подходишь и прикасаешься, осторожно, словно боясь обжечься, трогаешь его рукой.
— Ты чего это? — недоуменно хмурится хозяин.
— Настоящий! — блаженно выдыхаешь ты. — Господин Вагрит! Вы — настоящий!
— Да уж, не игрушечный, — бурчит он. — Впрочем, и дела у нас с тобой — не игрушечные. А с чего ты вдруг решил, что я не настоящий?
И ты рассказываешь ему свой сон. На сей раз тебе даже врать не надо. Во сне ведь ничего не было про руны. Во сне ты про них просто не помнил. Ты забыл, забыл, что способен защищаться! Наяву ты всегда помнишь о своем мастерстве. То, что ты вновь помнишь о рунах, утешает тебя. Значит, то был просто сон. А если даже и нет, по крайней мере теперь ты почти уверен, что твой хозяин сейчас и в самом деле — настоящий… если бы еще не это самое почти… но тут уж ничего не сделаешь…
— Признаться, вчера я сперва подумал, что у тебя горячка, — говорит хозяин после долгого молчания. — А потом, грешным делом, и вовсе решил, что ты малость того… — Он недвусмысленно стучит себя по лбу согнутым пальцем. — Однако когда я кое-что выяснил про того типа… — Он виновато вздыхает и выдвигает вперед туго набитый дорожный мешок.
Вот так. А на что другое ты мог надеяться?
— Я… благодарен вам… за доброту, за то, что заступились тогда… — говоришь ты.
— Погоди, — морщится хозяин. — Я тебя тогда на улицу не выставлял и теперь не выставлю. То, что этот засранец — высокий лорд, еще не значит, что я до обморока напуган. Раз я тебя на работу взял, значит, ты теперь — мой человек. А я своих людей всяким там засранцам, будь они хоть трижды высокие лорды, отдавать не намерен! Отцы с дедами такого не делали и мне не заповедали!
По ходу этой маленькой речи хозяин распаляется. Под конец он и впрямь выглядит величественно и грозно. Не хуже высокого лорда. Вот только…
— Истинного мага грозным прищуром не напугаешь, — печально говоришь ты.
— А я и не собираюсь его пугать, — ухмыляется хозяин. — Это высокий лорд пугает трактирщика. Работа у него такая — меня пугать. И я, разумеется, пугаюсь… чтоб ему обидно не было. А пока он меня пугает, я его обсчитываю… чтоб знал, как добрых людей обижать.
Ты смотришь на хозяина. Один раз он уже сотворил чудо — спас тебя от гибели… или от чего-то много худшего, чем гибель… кто знает, что способен сотворить с человеком скучающий высокий лорд?
— Я намерен обсчитать этого клиента, — продолжая ухмыляться, сообщает хозяин. — Значит, так! Теперь слушай внимательно: в мешке кой-какая еда, смена белья, запасная куртка, еще одни штаны и теплый кафтан. Кроме того, — хозяин извлек из-за пазухи кошель. — То, что ты у меня заработал, плюс еще недельное жалованье, этого должно хватить… и, наконец, самое главное, — он вновь полез за пазуху и достал два бумажных пакета. — Вот этот — запечатанный! — письмо моему давнему другу Тэйну. Тэйн, он в столице и тоже трактирщик. В письме я прошу его оказать тебе помощь и содействие. Я не пишу, в чем именно. Мало ли, в чьи руки оно может попасть? Сам все расскажешь. Можешь ему верить, как мне самому. Он — человек надежный. А в этом… — Второй конверт ложится тебе на ладонь. — В этом я пишу, что посылаю тебя в столицу к своему деловому партнеру, дабы ты перенял у него секрет приготовления особо вкусных пирогов с грибами. Этот можешь показывать страже и всем прочим облеченным властью. Для того и писано. Только смотри, не перепутай. Оба конверта и кошель с деньгами оказываются у тебя.
— Но это же означает… — Ты и в самом деле потрясен.
— Что я тебя не увольняю, — кивает хозяин. — Не выгоняю. Напротив, посылаю в столицу, с тем чтоб ты чему-то путному научился. А уж то, что ты решишь потом, плененный красотами столицы, остаться у моего друга… и сумеешь его упросить… то, что мы с ним потом полюбовно обо всем договоримся… это ведь и вовсе никого не касается, верно?
— Но, господин Багрит… — пытаешься возражать ты. — Ваш друг, господин Тэйн… мы же подвергнем его опасности…
