Андрей Плеханов - Перезагрузка
– Вы что, все это наизусть выучили? – озадаченно спросила Мила. – Это не живой язык, это какая-то канцелярщина.
– Да. Тем более, что я этот отчет и писал. Думаете, интересно излагать его в сотый раз? Сами бы вот попробовали.
Вот, значит, как оно на самом деле было. Ай да Ваня, ай да сукин сын, в смысле умница. Выключили свет – напали – убили. Никаких глобальных сражений, никаких магов и евнухов. Как все просто! Хорошо бы всю эту чушь запомнить, чтоб потом не путаться.
– А что значит "попытка взрыва помещения"? – спросила Милена. – Там что, не все взорвалось?
– Не все. Мы прибыли на место через час после инцидента. Кое-что там, конечно, обгорело, но охранники быстро все потушили. С пожаробезопасностью в коттедже все было на уровне.
– А аппаратура Селещука… – у Милы перехватило дыхание. – Она взорвалась?
– Что-то взорвалось, кое-то осталось. Все, что можно было вывезти, мы вывезли для дальнейшего изучения.
– Значит, вы теперь сами можете…
– Ничего мы не можем, – сказал Шабалин. – Техника, конечно, у него там хорошая была, дорогая, но в то же время – ничего необычного. Вы же сами понимаете прекрасно, что дело было не в технике, а в способностях этого Селещука. Вот записи нам его кое-какие достались – это, само собой поинтереснее будет.
– И что там, в записях? – глаза Милены загорелись.
– Сказать? – Шабалин лукаво прищурился.
– Сказать!
– Мы с вами как договаривались? Баш на баш – я вам информацию, вы мне.
– Нет, ну скажите, что там было! А потом я вам.
– Если не хотите отвечать, то на сегодня все, – сказал Павел Сергеевич и снова принял сонный вид.
– Нет, подождите…
– Жду одну минуту, – Павел Сергеевич посмотрел на часы. – У меня на сегодня еще много дел.
Вот, значит, как. Пока Мила восхищалась собственной крутизной, фээсбэшник вяло кинул ей наживку и она села на крючок – с энтузиазмом, по самые жабры. Ладно, посмотрим, что будет дальше.
– Спрашивайте, – сказала Мила.
– Вы давно не видели Игоря Михайловича Маслова?
– Давненько. Месяцев шесть.
– Вы не замечали за ним никаких странностей?
– Странностей у Игоря более чем достаточно. Что вы имеете в виду?
– Перспективный молодой ученый, почти уже дописавший кандидатскую диссертацию, бросает университет и становится предпринимателем…
– Он не предприниматель, он спортсмен. Бодибилдингом занимается, – уточнила Милена.
– Это и есть предпринимательство, – сказал Шабалин. – Маслов – владелец сети спортивных залов, дилер нескольких крупных фирм, выпускающих спортивное снаряжение. Он – бизнесмен, причем очень удачливый. Можно сказать, талантливый бизнесмен. Только вот откуда этот талант взялся? До инцидента с вторжением варваров он такими талантами не блистал, был обычным кабинетным историком, знал только свою узкую область. Чем он там занимался, Ассирией, кажется?
– Ага. Ассирией.
– Интересная личность этот Маслов, весьма интересная… – Павел Сергеевич покачал головой. – Он убил гражданина Селещука. Знаете, что это означает? Если не знаете, то я вам скажу – это статья уголовного комплекса РФ. Серьезная статья. На Маслова должно быть заведено уголовное дело. Должно быть… Но не заведено. Повезло вашему Игорю.
– И почему же дело не заведено?
– А по причине все той же секретности. Все, что связано с известными вам событиями, передано в нашу исключительную компетенцию. Открытое уголовное расследование не входило в наши интересы. И, само собой, мы рассчитывали на тесное сотрудничество с Масловым. Он должен был понимать, что в такой ситуации выбирать не приходится. Однако… – Шабалин удрученно развел руками, – Ничего у нас не получилось. Игорь Михайлович Маслов с нами сотрудничать не хочет.
– Как не хочет? – Мила растерялась. – И что, вы ничего с ним сделать не можете? У вас же там целый арсенал всяких средств воздействия.
– Пытались мы воздействовать на него, – признался Шабалин. – Сами понимаете, предпринимательство – дело рискованное, всегда можно прицепиться к чему-нибудь. Мы не хотели пугать его раньше времени и говорить, что нас интересует именно история с Селещуком. Мы нашли зацепочку, вызвали Маслова для дачи показаний – якобы в отдел по борьбе с экономическими преступлениями, а на самом деле в нашу контору. Потом мы опутали его датчиками и проводами и основательно протестировали – прогнали через всю нашу умную аппаратуру. Маслов не возражал – хотя, кстати, имел полное право отказаться. В том, что касается юридических прав, Маслов на удивление безграмотен…
– Почему вы мне это рассказываете? – терпение Милены лопнуло. – Только что вы требовали, чтобы я отвечала на ваши вопросы, а теперь вдруг сами начинаете выкладывать секретную информацию. Не понимаю я вашей игры. Я же журналист! А вы – представитель спецслужбы, который должен уметь держать язык за зубами. Я вот возьму и расскажу сегодня же всему миру о ваших грязных методах работы! Да это же такой скандал будет!
– Только не надо резких движений! – скривился Шабалин. – Грязные, чистые… Не вам об этом судить. Мы, если хотите знать, повели себя в этой ситуации очень благородно. И вы, и Маслов, и Бейлис до сих пор на свободе, хотя давно могли бы находиться под следствием. Вы даже не узнали бы никогда о нашей заинтересованности, если бы эти креаторы снова не объявились. А теперь паленым запахло – понимаете, Милена? Новым вооруженным конфликтом! Действовать нам нужно! И нам нужно ваше сотрудничество! Не знаю, что вы там называете словом "игра" – для вас, журналистов, вся жизнь – игрушки-бирюльки. А для нас это серьезная работа, ЧП, если хотите! И поэтому то, что я считаю нужным, я вам расскажу так или иначе. А вы, госпожа Серебрякова, не вздумайте написать об этом в прессу. Потому что на вас уже начали охоту эти самые преступники-креаторы. Вас пока не убили, извините, только по счастливой случайности. И защитить вас можем только мы, государственные органы. Вы все поняли?
– Поняла, – пробормотала Мила.
– Теперь вернемся к Игорю Маслову, – сказал Шабалин, остывая после своего кавалерийского наскока. – Такое впечатление, что это – не тот человек. Не Игорь Маслов. Тестирование показало, что он ничего не знает о всемирной истории – не то что забыл, а и не знал никогда. Впечатление, что он не то что институт с аспирантурой, даже школу не заканчивал. Из-за безграмотности у него довольно низкий интеллектуальный коэффициент – IQ где-то около 80, но это с лихвой компенсируется интуитивными и логическими способностями. Я думаю, что его предпринимательские успехи идут именно отсюда. Но самая большая для нас неприятность – нулевая гипнабельность. То, что он не хочет нам сказать, нельзя вытащить никакими клещами, даже при помощи глубокого гипноза. Что вы можете сказать по этому поводу?
