Михаил Ежов - Проклятые доспехи
Эльф нехотя кивнул.
— Вот видишь! — просияла Хемила. — Значит, ты понимаешь, каково это: идти против своей натуры. Я хочу путешествовать, сражаться, подвергаться опасности. Всего того, от чего желает уберечь меня отец. Но я не буду счастлива здесь, я это точно знаю.
Эльф молчал. Слова девушки напомнили ему, как много лет назад он мучался, делая выбор: остаться в Наполидоре и стать одним из чёрных магов, ненавидящих собственных сородичей, или сбежать, превратившись в изгоя.
— Нет, — он покачал головой. — Я не могу взять тебя с собой. Не забывай, что твой отец любит тебя. Не разбивай ему сердце.
— Хорошо, я поняла тебя, — девушка нахмурилась. — Не беспокойся, больше надоедать не буду.
— Извини.
— Никаких обид. — Хемила тряхнула рыжими кудрями. — Забудь мои слова.
— Как скажешь.
В этот момент к ним подошла Риния.
— Ну как? — спросила она.
— Неплохо, — похвалила Хемила. — Но нужно тренироваться.
— Ладно. Только у меня нет лука.
— Барон обещал снабдить нас оружием, — сказал Сенегард. — Возьми лук, если тебе нравится стрелять.
— Да, точно, — девушка улыбнулась. — Так и сделаю.
— Пора ужинать. — Хемила взглянула на солнце. — Мы даже опоздали.
— Тогда идёмте, — проговорил эльф.
Риния повесила лук и колчан со стрелами, и они отправились в трапезную.
— Мы вас ждём, — сказал Ульрик, сидевший перед накрытым столом. — Я хотел уже послать кого-нибудь.
— Риния показывала нам свои успехи в стрельбе, — объяснила Хемила. — Я учу её потихоньку.
Ульрик страдальчески закатил глаза.
— Тебе мало того, что ты сама носишься повсюду подобно мальчишке. Так ты ещё и эту бедную девушку сбиваешь с толку. Я просил тебя дать ей платье. — Ульрик с укоризной оглядел кожаные штаны и куртку Ринии. — А ты что сделала?
— Папа, мы уже обсудили это утром, и я объяснила, что в пути ей будет неудобно в юбке.
Ульрик тяжело вздохнул и безнадёжно махнул рукой.
— Садитесь, — сказал он, — пока всё не остыло.
Все заняли свои места, слуги встали за стульями хозяев, и ужин начался.
ГЛАВА 5
Свобода
На следующее утро Сенегард и Риния собрали вещи, в том числе новый лук со стрелами, подаренные девушке старым бароном, оседлали лошадей и, попрощавшись с обитателями замка, отправились на юг в Сафир. Дорога шла в основном ровно, лишь временами делая не очень крутые повороты. Справа и слева расстилались поля, некоторые возделанные, и на них работали люди.
Сенегард и Риния проехали уже два вертикально поставленных камня, на которых было указано расстояние, остававшееся до Сафира. Первый раз надпись гласила «67», другой — «56». Возле них имелись колодцы, правда, один был разрушен.
Вдруг сзади послышался стук копыт. Сенегард слегка нахмурился и придержал лошадь. Взглянув на него с беспокойством, Риния сделала то же самое. Рука эльфа легла на эфес меча, напряжённо поглаживая серебряное оголовье, испещрённое колдовскими рунами — всё оружие горных эльфов было заговорено и могло с одинаковой лёгкостью рассекать плоть не только людей, но и вампиров, а также оборотней.
Из-за поворота показалась гнедая лошадь, на которой и Сенегард, и Риния легко узнали свою недавнюю рыжеволосую знакомую. Хемила натянула вожжи и крикнула:
— Вот и я!
— Что ты здесь делаешь? — поинтересовался Сенегард холодно.
— Составляю вам компанию, — ответила девушка, подъезжая ближе. — Ты сказал, что не можешь согласиться взять меня с собой, так как не хочешь расстраивать моего отца, ну или что-то в этом роде. Прекрасно, я сама сбежала, ты ни в чем не виноват. Твоя совесть может спать спокойно, если она у тебя такая щепетильная. — Хемила широко улыбнулась.
— Но я совсем не это имел в виду, — запротестовал эльф. — Ты неправильно меня поняла!
— Да? Ну, теперь поздно разбирать ошибки. Я еду с вами.
— Ты должна вернуться к отцу.
— Вовсе нет, — вскинулась девушка. — И ты меня не заставишь. Риния, ты ведь не против взять меня в компанию?
— Э, ну вообще-то нет, — промямлила Риния неуверенно. На самом деле ей совсем не улыбалось продолжать путь с этой энергичной девицей, которая, как выяснилось, уже набивалась Сенегарду в попутчицы. Но после того, как Хемила учила её стрелять из лука, подарила свою одежду и вообще отнеслась к ней как к подруге, протестовать было нелепо.
— Видишь? — Хемила подбоченилась. — Нас уже двое.
— Наш путь не из близких, — предупредил Сенегард, прикидывая, пригодятся ли ему боевые качества Хемилы.
— Замечательно. Тем более, я с вами.
— И у нас есть цель. Вернее, у меня есть цель, — эльф многозначительно воззрился на рыжую.
— Послушай, не беспокойся, Проклятые Доспехи мне ни к чему. Можешь оставить их себе целиком и полностью, — заверила его Хемила. — Но я хочу пересечь Синешанну и посмотреть, как живут люди в других местах, ясно? И лучше уж я сделаю это с вами, чем в одиночестве.
— Проклятые? — переспросила Риния. — Почему проклятые? Ты не говорил, что с ними что-то не так, — обратилась она к Сенегарду.
Эльф пожал плечами.
— Не пришлось к слову, — сказал он. — Да и какая разница?
— Большая, — уверенно ответила девушка. — Если они зачарованы, значит, опасны.
— Ты больше не хочешь сопровождать меня? — поинтересовался Сенегард.
Риния запнулась.
— Не в этом дело, — наконец проговорила она. — Но ты мог бы предупредить.
— Теперь ты знаешь.
— Теперь да.
— Ну, вот и хорошо, — эльф удовлетворенно кивнул. — Вы, люди, вечно суетитесь из-за пустяков.
Риния возмущённо поджала губы и ничего не ответила.
— Возможно, доспехи прокляты, а может, и нет, — продолжал Сенегард. — Легенды утверждают, что кузнец, изготовивший их, наложил на них заклятья, но они подействуют лишь на того, кто наденет доспехи. Так что нам ничего не грозит. Во всяком случае, вам.
— Прекрасно, — заявила Хемила, поигрывая уздечкой.
— Да уж, замечательно, — буркнула Риния.
— Тогда продолжим путь, — подвёл итог дискуссии Сенегрд и, цокнув, пустил лошадь рысью. — Если верить последнему камню, до Сафира ещё сорок восемь миль.
Девушки последовали за ним. У Хемилы на лице был написан энтузиазм, у Ринии — недовольство.
Сафир был большим торговым городом, обнесённым высокой каменной стеной, из-за которой виднелись белые купола храмов и золотистые шпили дворцов. На башнях развевались разноцветные флаги. Его заложили так давно, что уже никто не мог припомнить, как звали братьев, первыми приведших людей на эту землю. Только в архиве городской ратуши бережно хранился пергаментный свиток, на котором стояли их имена и оттиски гербовых печатей. С тех пор Сафир стремительно рос и развивался. Деревянные постройки сменились каменными, крепостные стены становились всё выше, а ров вокруг них — всё глубже. Благодаря тому, что город стоял на берегу широкой реки, к нему стекались караваны из других стран и съезжались местные купцы, что в основном и служило причиной процветания Сафира.
