Егор Чекрыгин - Возвращение в Тооредаан 2 (СИ)
Вот тут уж, моя современница точно устроила бы мне сцену. Но то ли сработал менталитет средневековой женщины, то ли Неевиия поняла, что творится сейчас у меня на душе, и решила не подливать масла в огонь. — Она молча подчинилась. Уже перед "погружением" в трюм, я все‑таки сунул ей пистолет, буркнув — "Если что, стрельнешь в крюйт — камеру". Она посмотрела не меня понимающим взглядом. И кивнула, не говоря ни слова. Как ни странно, но на душе немножечко полегчало.
— Что это вы собрались делать, сударь? — Поинтересовался у меня второй помощник капитана, увидев мои странные манипуляции с бутылкой из под вина. Я как раз наливал в нее воды, чтобы она некоторое время могла работать как поплавок. Бутылка была из красного стекла, что и решило ее участь.
— Хочу пристрелять штуцер. — Ответил я ему.
— Зачем? — Удивился тот.
— Чтобы попадать. — Раздраженно ответил я, и широко размахнувшись, закинул бутылку метров на тридцать за борт, после чего начал целиться в нее из штуцера….По хорошему, надо было бы спросить разрешения у капитана, но я сейчас был слишком злой на всех этих средневековых горе — вояк, чтобы помнить о дисциплине.
— Надеетесь попасть в бутылку? — Усмехнулся офицерик, и состроил такую рожу, будто вот только сейчас, убедился в том что я полный лох и профан в военном деле.
Бах! Небольшой всплеск, показал что пуля легла где‑то в метре справа от цели. Неплохо, для средневековья. Подстучал молоточком, поправляя мушку, перезарядился, и отправил за борт вторую цель, так как мимо первой мы уже прошли. Прицел. — Уловить ритм качания корабля. — Бах! — Дзиньк! …Ну, дзинька, я определенно не слышал — далековато было. Но то, как бутылка разлетелась вдребезги, видели все, кто сбежался поглядеть на нарушителя порядка, после моего первого выстрела.
— Ого! Это самый невероятный выстрел, какой я только видел. — Удивленно воскликнул оу Гииль.
— Видал я и получше. — Ответил я, с тоскою вспоминая снайперские курсы, и те стволы, с которыми нас там учили работать. — Так что там с этими пиратами?
— Боюсь, они все‑таки смогли сбить ход нашей шхуне. Сами посмотрите — грот — мачта сбита, и теперь им будет легко выйти на удобный ракурс выстрела, дать продольный залп вдоль палуб, после чего они пойдут на абордаж. Но вероятно, мы успеем к битве. Хотя и приходится идти весьма круто к ветру, думаю, через полчаса мы их настигнем….Кстати, оу Рж*коов, вы предпочитаете сражаться своей шпагой? Сейчас как раз открывают арсенал, может, подберете что потяжелее?
— Хм…. В последнее время, я немало упражнялся с протазаном. — Я поморщился, вспоминая, чью науку, буду сейчас применять. — Пожалуй, пойду подберу что‑нибудь по руке. — …Бр — р… Лезть в рукопашку, мне совсем не хотелось.
Эти несчастные полчаса, то тянулись как эпоха динозавров, то неслись вскачь, аж стрелки на часах гнулись. Мы выписывали какие‑то странные загогулины по морской глади, так что хрен поймешь — близко мы уже к противнику, или нет. Да, как я понял, для парусников — прямых дорог нет. И вот, наконец мы явно начали сближаться с супостатом, который уже закогтил свою добычу, и принялся за разделку тушки. Нас он то ли не замечал в упор, что представляется мне сомнительным, то ли не считал серьезной проблемой. Хотя нет, вон мужик в расшитом золотом камзоле, стоя на мостике, пялится на нас в подзорную трубу, и выкрикивает какие‑то команды. Судя по тому, что на палубе и мачтах особого шевеления они не вызывают, команды эти относятся к батарейной палубе…. А нехило‑то у них пушечек понатыкано. Ща как нам….
Когда до вражеского корабля оставалось метров двести пятьдесят, я решился. Выровнял дыхание, постарался слиться с покачивающимся из стороны в сторону корпусом, что особенно чувствовалось тут, на носу корабля, тщательно прицелился, и спустил курок. Удивительно, но попал. Правда кажется в ногу, и кажется пуля прошла вскользь, потому что противник даже не упал, хотя и согнулся, зажимая рану рукой. Заряжать штуцер, посложнее чем мушкет, однако, я умудрился справиться с удивившей даже меня быстротой, не прошло, наверное, и минуты, как я умудрился, лупя молотком по шомполу, заколотить пулю в ствол своего оружия, и вновь изготовить его к стрельбе. И что самое смешное, наш особо стремительный кораблик за это время, не слишком‑то приблизился к своей цели. Все‑таки сражения в этом мире, дело неспешное….А капитан на мостике уже оклемался. И судя по злобной роже, не испытывает ко мне теплых чувств. Поднял руку, видимо собираясь дать отмашку артиллеристам….Бах! А вот теперь, пуля вошла в живот, так что супостат проглотил ту команду, которая готова была сорваться с его языка….А вот наш, своего момента не упустил, что‑то рявкнул, нас вдруг резко повело в сторону, и развернуло бортом к противнику. Грохнул залп, и все заволокло дымом. Когда клубы дыма чуток развеялись, я высмотрел на палубе вражеского корабля еще одну "золотомундирную" цель, и пристрелил ее, уже без особых проблем. Дистанция между кораблями, сократилась метров до семидесяти….Тут‑то по нам и жахнули ответным залпом, но время было упущено, мы уже почти миновали вражеский корабль, так что большая часть ядер прошла мимо, но все равно — было жутковато….Тем не менее, я успел перезарядиться, и перебежав к правому борту, высмотрел очередную цель — засранца, наводящего на нас фальконет, и пристрелил его с особым удовольствием и цинизмом. — Кому охота попасть под сноп картечи? …Тут меня острожненько тронули за плечо. Там стоял боцман, и протягивал мне заряженный мушкет. Еще парочка, висела у него на плече, а за спиной стоял матросик с принадлежностями для перезарядки. Это они хорошо придумали. Следующие минуты три — четыре, мы трое работали доисторическим пулеметом, они заряжали, я стрелял. Успел выстрелить раз двадцать, и подстрелил с десяток человек…, у одного из мушкетов, зуб даю, был кривой ствол. Я из него ни разу не попал! Но и это было неплохим результатом. — Сколько на том пирате человек? — Сотня — полторы, вряд ли больше. Десяток, это уже нехило, особенно учитывая, что одни из подстреленных был капитаном, а парочка — вероятно офицерами, или какими‑то крутыми шишками, судя по яркой одежде. Стрелял кстати не только я. Стреляли и в меня, стреляли и другие наши морячки. Только, кажется не особо попадали. Морской люд, особенно в торговом флоте, не слишком‑то часто упражняются с мушкетами. Впрочем, чего удивляться, еще в девятнадцатом веке, в российской армии, в мирное время была норма отстрела по три патрона в год на солдата. Считалось что этого им достаточно, чтобы уметь стрелять. — Потому‑то и "пуля дура, штык молодец".
Кстати о штыках! По — прежнему выписывая какие‑то хитрые зигзаги, мы обогнули связку из двух сражающийся кораблей, и вдруг неожиданно добланули скулой нашей "Рыбки", о борт другого фескийца. Удар был довольно силен, и я едва смог устоять на ногах. А наши матросики, тем временем, начали кидаться веревками с привязанными к ним крючьями, цепляя и притягивая нас к чужому борту. Почему капитан решил поступить именно так, а не атаковать врага с тыла, я не знаю. Видно решил, что спасать своих, важнее чем гпобить чужих. Ну да — бог ему судья! …И вот — первая волна абордажников уже ломанулась в атаку. Ну, я тоже отсиживаться в тылу не стал. Тут уже и азарт появился, и злость, да и репутацию, в конце‑то концов, надо зарабатывать, раз уж все равно отвертеться не удастся. — Репутация, в этом мире, значит очень многое….Но вот в перелезании с борта на борт, да еще и с тяжелым и неудобным протазаном в руках, я, по сравнению с морской братией, был не особо силен, даже альпинистская подготовка не больно‑то помогла. Так что на врага я ринулся в последних рядах, да еще и не сразу разобрался, кого мочить. Оказалось что злобные удихи, на рожи, от "наших" не особо отличаются. Да и одежда у них была примерно схожая — матросские штаны и куртка. Разве что нелепая пестрая повязка на голове…. Но ведь не убивать же за плохой вкус? …Ну вот, помогли. Первого выскочившего на меня и замахнувшегося здоровенной саблей мужичка, я радостно объявил врагом, и заколол без особых проблем. А нефига так замахиваться, это тебе не топор, а я не чурка березовая. Ага, а вон какие‑то редиски нашего боцмана прессуют. Небольшой отвлекающий финт, и резкий выпад. Жало протазана входит примерно на ладонь в брюхо врага, быстро вырвать, отмахнуться от летящего откуда‑то сбоку острия пики, и резко бросив вниз, рубануть топориком пикотыкальщика по ноге, подцепить крюком, и уронить на палубу….Свободная касса. Следующий! Следующий не замедлил появиться, и дело пошло. Вдруг выяснилось, что если полгода тренироваться чуть ли не каждый день, у лучшего мастера Мооскаавской Сатрапии, можно овладеть кое — какими полезными навыками. Местная матросня, для меня особых проблем не представляла. Я двигался среди них, как боксер перворазрядник, в толпе чемпионов мира по шахматам. Оно конечно — может на доске вы и гении, в том плане, что с парусами хорошо разбираетесь и в кабацких драках не единожды участвовали, но на ринге вам делать нечего. Меня‑то ведь специально учили, очень грамотные люди, по веками отшлифованной системе, и даже не одной….Всю плешь проели. — Как стоишь? Как оружие держишь? Слишком большой замах, Недостаточно резкий удар, стремительнее выпад, бей всем телом, равновесие держи. Немедленно уходи в защиту. Еще быстрее в защиту. Еще быстрее. Буду тыкать тебя палкой, пока не научишься немедленно закрываться….Вот так вот, уже лучше. Всего одну палку об тебя обломать пришлось…. Спасибо дяденька оу Таасоон. Не зря ты палки об мене ломал. Не зря плешь грыз. Вот, пригодилось.
