Галина Гончарова - Эльфы, волшебники и биолухи.
— ?
— Друиды, вампиры, гномы, оборотни, тролли, — всех просто не перечислить. Должна сказать, пока они не трогали остальных вэари, те тоже их не трогали. То ли не знали, то ли знать не хотели — один черт. Мы тоже держались в стороне. Эльфов они тоже не касались. Философия была проста. Пусть весь мир летит к чертям, да и не один мир, лишь бы мы остались целы. Но вмешалась сама судьба. В одном из миров, откуда эти уроды набирали себе материал для опытов, у Рона была девушка. Обычная смертная. Хотя и с зачатками способностей. Почти как ты. Ты ведь тоже сможешь стать сильной колдуньей, если у тебя будет время и подходящие условия. Хотя пока ты только обезьяна с гранатой. Не обижайся, Тина, но ведь так оно и есть!
Я фыркнула.
— На правду не обижаются, Лирин! Я и сама понимаю, что волшебница из меня как из кошачьего хвоста — веник! Мне бы учиться, учиться и учиться! Так ведь не дают же!
— Ну, так потом учиться будешь!
— Согласна. А что там было дальше с той девицей?
— Ничего хорошего. Ее похитили для опытов. Никто не знал, какие чувства испытывал к ней Рон. Он никому ничего не говорил. Но… вот твоя реакция на это происшествие?
— Да я бы им рога без объявления войны поотшибала! — возмутилась я.
— Вот и Рон так же поступил. Он взбеленился и отправился в Мертвый Мир. Что там с ним произошло — не знает никто. Но он вернулся оттуда в ужасном состоянии.
— В ужасном состоянии? Это как?
— На него смотреть было страшно. Он настолько изменился, что его мать родная не узнала бы. В гроб — и то краше кладут. Гораздо краше, поверь мне. Многие пытались дознаться, что именно с ним произошло, но он молчал. Хотя даже внешне он сильно изменился. С ним случилось НЕЧТО. Но — что!? Он молчал как рыба. А потом Рон начал мстить. Ему удалось собрать войска и уничтожить этот мир. Весь. Целиком. Не уцелело ни одно живое существо. Он уничтожил даже несколько планет. И этого волшебники ему не простили. Его поймали, судили и приговорили к заточению. К вечному заточению в предмете в каком-то далеком мире.
— К вечному заточению? А не проще было прирезать?
— Почему-то волшебники так не поступили. Но почему? Я не знаю.
— Странно. А как это — в предмете?
— А вот такая кара. Тебя превращают, например, в табуретку — и ты ничего не сможешь с этим поделать. Ни колдовать, ни говорить. Другой волшебник сразу узнает превращенного, но сделать что-то сможет, только если он сильнее волшебника, который накладывал заклинание.
— Не понимаю…
— Ну, все же просто, — подняла брови Лирин. — Если сильный человек поднимет камень и положит под него золото, то достать это золото сможет тоже только сильный человек, так же подняв камень. А если он слаб, то золота ему не видать. То же и с заклинаниями. Ты сможешь видеть все заклинания более слабых волшебников, но не более сильных.
— Но слабый человек может воспользоваться рычагом, например.
— А слабый волшебник — дополнительными источниками маны. Магической энергии, если ты не знала. Хотя против сильного и умелого волшебника это что щит из соломы против горящих стрел.
Чего-то я не понимала.
— А Рон Джетлисс? Он же был сильным?
— Да. Но прости, отец твоей Олечки, — а это он накладывал заклятия на Рона — сильнейший. Верховный волшебник выбирается из самых сильных в магических поединках. Может быть, Рон и был сильнее, он никогда не интересовался властью, но заклятие накладывали сразу несколько сильнейших вэари.
— Печально.
— А когда было легко? — риторически спросила Лирин. — Ничего у тебя просто не будет, Тина. Смирись с этим.
— Ох ты е-мое, — мне стало грустно. Я и раньше подозревала, что мне будет нелегко, но только сейчас осознала — насколько. Но довольно грусти. — Не пора ли нам пора?
— Идем, — согласилась эльфийка.
Мы вышли из дворца. Лирин улыбнулась и взяла меня за руку. По ее лицу невозможно было догадаться, насколько она нервничает, но я чувствовала, что ее пальцы дрожат.
— Дамы и господа, — произнесла она, входя в круг танцующих. — Позвольте представить вам госпожу Тину. Я благодарна ей за все, что она сделала для эльфов, и с этой минуты Тина считается моей полноправной гостьей.
Все зашумели. Это и правда была неслыханная честь. Лирин объяснила мне, что королева никого не приглашает в гости. Ее умоляют об аудиенции. За всю историю правления ее отца, было только три человека, которые удостоились подобной чести. Она же еще никому ничего подобного не позволяла. И теперь, какой-то ведьме-недоучке! Даже не прошедшей инициацию! Да еще и с порога накатившей в морду эльфу. Я стояла и мило улыбалась. Наконец все притихли.
— Объявляю бал открытым! Кавалеры приглашают, дам! — провозгласила Лирин.
Лефроэль тут же подошел ко мне и опустился на одно колено.
— Я не умею танцевать, — зажеманилась я.
— Я научу тебя, — предложил эльф.
— Я надеюсь, ты… вы окажетесь талантливым… учителем, — пропела я.
Моя улыбка была настолько сладкой, что я боялась захлебнуться в патоке. Но надо было играть свою роль. Я обещала Лирин. И потом, неподалеку стоял Эввироль.
Лефроэль обнял меня, и мы закружились в танце. Точнее, кружился эльф. Я просто не участвовала и даже не дотрагивалась ногами до земли, обвисая на его руках. Это не мешало мне обнимать эльфа за шею и прижиматься к нему. Если бы эту картину увидел мой муж, он тут же развелся бы со мной. И в суде его бы поняли. Я вела себя, как последняя проститутка. Но дело требовало. Один танец, второй, третий… Наконец эльф устал, и мы оказались на краю поляны. По странному совпадению совсем близко от Эввироля.
— Принеси мне выпить, — попросила я.
— Одну минуту, любовь моя, — ответил эльф, и тут же исчез с глаз долой. Я стрельнула глазками в Эввироля. Тот явно прислушивался к нашему разговору, хотя и старался казаться безразличным. Жаль, с разбитым носом у него это плохо получалось. Большая часть следов уже прошла, но вокруг глаз еще оставались синие круги, сделавшие Эввироля похожим на шпиона в маске. Лефроэль не заставил себя долго ждать. Он примчался с двумя бокалами какого-то напитка и протянул мне один из них. Я коснулась губами холодного стекла.
— Тина, милая, ты остаешься у королевы? — спросил Лефроэль.
Ну и актер. Не знай я, что он любит Лирин, я бы и правда ему поверила. Интересно, а что подумает Эввироль? Надеюсь, он тоже поверит.
— К сожалению, — пожала плечами я. — Но Ее Величество была так любезна, что я не смогла отказаться.
— Я был бы счастлив, предложить тебе свой дом… и свою кровать.
— Я была бы счастлива, оказаться в твоем доме, — вздохнула я.
