Антон Орлов - Гостеприимный край кошмаров
– Валерия, ты здесь?
Из чердачного люка в центре беседки высунулась голова Берта, блеснули прилизанные волосы и очки.
Первым делом он украдкой бросил взгляд на ажурную дверцу – задвинут ли засов. Ага, чего еще ждать от туристки, если не целенаправленного и злостного нарушения запретов… Засов был там, где ему полагалось, и Бертран выбрался на крышу, уселся рядом.
Спохватившись, Лерка потянула вниз сдвинутую на лоб «анютину глазку»: прикрыть опухшее лиловое непотребство, пока окончательно не отпугнула кавалера.
– Завтра у нас тренинг и мозговой штурм, – с немного вымученным энтузиазмом (день выдался трудный, одно изгнание из супермаркета шуршавки чего стоило) сообщил Берт. – В наших филиалах «Всё для домашнего хозяйства» застряла большая партия вашей сантехники. Надо что-то придумать, чтобы привлечь покупателей.
В интонации сквозил легкий упрек: словно это Лерка виновата в том, что унитазы и раковины, закупленные на ее родной Земле, плохо расходятся. И ни намека на продолжение вчерашнего… Ясно, фингал его безнадежно расхолодил.
Не то чтобы Лерка успела влюбиться в Бертрана Никеса, но у них вполне могли бы сложиться хоть более-менее серьезные отношения, хоть не претендующий на продолжение «летний» романчик. Он принадлежал к числу тех парней, которые ей нравились. Или, точнее, не принадлежал к числу тех, которые не нравились. С этим у Лерки обстояло довольно-таки сложно.
Когда ее отец сменил работу и Вишняковы переселились из орбитального города в Новотаган, с одноклассниками на новом месте у нее не заладилось. Так бывает. Ничего страшного, никакого криминала, но ей было одиноко и противно, и она еще тогда решила: эти, которые толкаются, ухмыляются, обзываются, швыряются обслюнявленными комками жвачки, для нее не парни. Так, что-то человекообразное, непривлекательное и совсем ей не нужное. И когда она станет взрослой и красивой – скорее сдохнет, чем кому-то из них хотя бы улыбнется, не говоря уж о переспать. С девчонками у нее в той школе отношения были пусть не теплые, но взаимно терпимые, воевать приходилось исключительно с мужским контингентом. Возможно, потому, что сама выглядела пацанкой, это их провоцировало.
В выпускном классе по крайней мере одному отомстила: забыв о том, что творилось всего-то полтора года назад, тот попытался за ней ухаживать – и его жестко и радостно отбрили. Кажется, так и не понял, за что.
Этим дело не ограничилось. Лерка мысленно перечеркивала жирным крестом каждого, кто так или иначе напоминал ей школьных недругов. Знакомясь с парнем, она словно подвергала его моментальному и беспощадному сканированию: похож на тех или нет? Если похож – ну его ко всем чертям, потому что встретились бы в то время, и он бы с ней так же пакостно себя вел. По этой же причине она разозлилась до белого каления на поганцев, привязавшихся к Лидии, и сразу схватилась за шокер: самый невезучий схлопотал разряд не только за безответную мышку в синей бейсболке, но и за прошлую, тринадцатилетнюю Лерку.
Берт Никес, безусловно, ни в кого не плевался жвачкой ни в десять лет, ни в тринадцать, ни в пятнадцать. Типаж не тот. Настроенный на позитив интеллигентный мальчик, примерный юный менеджер – вот кем он был в школьные годы. А сейчас это неглупый парень, рядом с которым можно побыть симпатичной девушкой, не возражающей против флирта, а не готовым к отпору непримиримым существом, ощетинившимся колючками прошлых обид.
Да только для него флирт и фонарь под глазом – вещи несовместимые, так что с романтикой придется обождать, пока синячище не сойдет. Лерка приуныла, а Берт продолжал с просыпающимся воодушевлением рассуждать о завтрашнем мозговом штурме. Не обнадеживает… Понятно, что этим он зарабатывает на жизнь, – но неужели он именно этим и живет?
Медузники спустились ниже, издали чуя теплую кровь, и все равно не хватало света, чтобы разглядеть их в подробностях, тем более через прорези маски. Сверху доносились тихие свистящие звуки и шелест, словно шелковые ленты колышутся на сквозняке.
Вроде бы он о чем-то спросил, а она прослушала? Пропустила мимо ушей, уловив только интонацию.
– Почему ты решила поменяться с Глорией? – повторил Берт. – На целый год… Для перехода в неосновной подвид, если ты предрасположена, это недостаточный срок, но ваши все равно не любят так надолго у нас задерживаться.
– Я зато люблю лето, а у вас тут сплошная теплынь, – она улыбнулась, прикинув, как это должно выглядеть со стороны: желто-фиолетовый картонный цветок и под ним улыбка. – Еще у вас интересно, чудеса всякие. Если в чужой стране пожить какое-то время по-настоящему, это совсем не то, что побывать на экскурсии.
Правда, но не вся. Не хотелось говорить про замурованную квартиру. Это прозвучит абсурдно и неубедительно, как бредовая выдумка – сама бы не поверила, если б ей о таком рассказали.
Год назад родители снова перебрались на орбиту, забрав с собой младшую сестренку, а Лерка, выяснив, что в орбитальном городе подходящей работы для нее не найдется, решила осесть в Новотагане. Для нее купили «молодежную» квартирку в одном из огромных облупленных домов, похожих на виноградные грозди, их полным-полно понастроили в позапрошлом веке, и сначала там было неплохо, до последнего времени было неплохо, а потом пришли судебные приставы и наглухо замуровали внутренний дверной проем в квартире на восемнадцатом этаже в другом крыле этой громадины.
Внутри находилась пожилая супружеская пара. Наверное, они и сейчас там находятся. Или уже не они, а то, что от них осталось?
Тяжба между рассобачившимися родственниками, владевшими жильем на долевой основе. Дверь на лестничную площадку одна-единственная. По решению суда квартиру разделили на две несообщающиеся части, и счастливчик, выигравший процесс, остался с дверью, а проигравшая сторона – в керамолитовом мешке без выхода наружу.
Бравые парни в форме приставов понимали, что творят не то, однако распоряжение начальства выполнили – куда б они делись? У тех, кого замуровали, имелся некоторый запас продуктов, но рано или поздно он должен был закончиться. Вообще-то, соседи сверху время от времени спускали им на веревке пакеты с лапшой быстрого приготовления и дешевыми плавлеными сырками. Судья, женщина с незапоминающимся усталым лицом, в сетевом интервью объяснила: все по закону, спорную жилплощадь следовало поделить между тяжущимися, у них ведь была возможность где-нибудь каким-нибудь образом сделать себе другую дверь… Ну и что, места не нашлось (не на улицу ведь, на высоте восемнадцатого этажа!), ну и что, денег тоже не нашлось, деньги следовало где-то изыскать, главное – время для этого им было ранее предоставлено, так что все по закону.
