Леднев Вадим - Роман про попаданца
– Тварь клятая!.. Теха быстро пятился, не поднимаясь с четверенек. Тварь... Гадина!
– Чего ты? - удивленно обернулся к нему Слава. Куда?
– Бежать надо Валад! Бежать! Рыжий сейчас гончих по нашему следу пустит...
– Да куда ж тут бежать-то? - старлей, так же на четвереньках, устремился следом за мальчишкой. Если хэку наш костер найдут, да лошадь дохлую, да труп своего, они ж все тут прочешут мелкой гребенкой!
Теха, который уже достиг склона холма, на миг остановился и повернулся к Славе:
– Может этот... Щепа... может он нашел схрон. Хотел же Маха где-то спрятаться, - убедившись, что с другого берега Подгорицы его уже не видно, мальчишка поднялся с коленок и, согнувшись в три погибели, побежал вдоль склона, прямо по дорожке. Слава, молча, устремился вслед за ним.
Так они бежали минут пять. Постепенно, по мере того, как холм все надежней закрывал беглецов от реки, выпрямились во весь рост и, соответственно, ускорились. Внезапно, Теха впереди, подпрыгнул и, хватаясь за ветви и корни деревьев, буквально взлетел вверх по склону - Маугли, да и только!
– Гляну, - деловито пояснил он сверху, - что там проклятые делают, - мальчишка оказывается, не потерял присутствия духа. Он полез куда-то еще выше и скрылся из виду. Слава стоял, хватая ртом воздух, повторить Техины кульбиты ему было явно не под силу. Оставалось ждать. "Вот же чертова неопределенность! Ну, куда он там запропастился?" Словно в ответ на его безмолвный вопрос, послышался нарастающий треск ветвей, и Теха, еще быстрей, чем взбирался на склон, съехал с него на пятой точке, ловко тормозя, при помощи свисающих всюду ветвей деревьев.
– Гончие уж возле кострища! На наше счастье, у дохлятины задержались - они ж вечно голодные, а то б уже здесь были. Но рыжий сархуса оседлал. Самое большее, через пару крайн, их достигнет, дальше погонит. Что делать-то будем, а Валад?
– Что делать, что делать... бежать, сам же говоришь. Слава лихорадочно соображал. Пара крайн? Минут двадцать, полчаса? А в голове ни одной здравой мысли.
– Бежать?.. да разве от этих тварей убежишь? Они же, как ящерицы, по любым камням!
Дорожка, огибающая холм, шла прямо вдоль берега бурной реки. За противоположной стороной холма, отвесная стена из серого известняка. Под боком, крутой, поросший даже на взгляд, непролазным кустарником склон. По нему если взбираться, то только на карачках.
– Куда эта дорога идет? - Слава оглянулся вокруг, ища глазами Техин заплечный мешок. Тот его сбросил, когда карабкался на кручу.
– Да не дорога это вовсе... так... раньше здесь рудник был... что-то там добывали, возили... когда нелюди еще тут жили. Но давно все забросили... еще до того, как наши посельники пришли, - Теха заглядывал ему в лицо, топтался на месте, чувствовалось, что ему не терпится задать стрекача.
Слава еще раз огляделся. В Подгорицу в этом месте впадал бурный, горный ручей. И дорога, какой бы заброшенной не казалась, уводила вдоль этого ручья, постепенно превращаясь в еле заметную тропку. Ну, куда-то должен был ехать этот ныне покойный Маха. Ведь надеялся же, не только сам спрятаться, но и лошадь с возком укрыть. Значит места там довольно много. Вот только где это - там?
– Хэку, про рудник могут знать?
Теха пожал плечами, вытаскивая из кустов свою котомку.
– Кто ж их проклятых ведает?
– Ладно, давай сюда мешок!
Очевидно, тон его был убедительным, и мальчишка, молча, протянул свою поклажу. Слава так же, молча, размахнулся, и зашвырнул мешок повыше на дерево, стараясь, чтобы он зацепился за ветки. С третьего раза получилось, и мешок застрял в нескольких метров от земли в развилке ветвей. Тут только Теха очнулся.
– Ты что делаешь? Там же вещи... Как я буду...
– Целее будешь! Хрен с ними с вещами, быстро за мной! - не теряя больше драгоценных секунд, старлей ухватил обалдевшего мальчишку за шиворот, и, подтащив его к ручью, спихнул в воду. Сам встал рядом. "Эх, пропали сигареты, так и не покурил". Достав из кармана пачку, он начал рвать сигареты, и крошить табак по берегу ручья, стараясь рассеять его как можно дальше. Никакой гарантии, что эти "гончие" могут потерять нюх от табака, у него не было, но лучше так, чем никак.
– Все, идем! - закончив с заметанием следов, он потащил Теху за собой. Ноги оскальзывались на круглых окатышах, стыли и немели. Злые стремительные потоки поддавали под колени, пытаясь сбить, утащить за собой в ледяную бутылочно-зеленую круговерть. Теха молча цеплялся за руку и семенил следом.
Кое-как, преодолев метров двести вверх по ручью, и обогнув холм, они добрались до каменистого откоса, поднимающегося прямо из воды. Дальше за ним, дорога вообще исчезала, оставалась только узкая тропка, временами скатывающаяся в воду, временами жмущаяся к самым осыпям холма. А круча над головой вздымалась, градусов, под сорок пять. Хочешь, не хочешь, а подниматься нужно именно здесь.
Под конец путешествия по ручью, поскользнувшийся Теха, все же навернулся в воду, с головой. Пока Слава вытаскивал его на берег, вымок сам. Мальчишка не особенно зашибся об камни, только стал похож на мокрого кутенка, от холода лязгал зубами. Слава чувствовал себя не лучше - мокрый по уши, ноги ноют от ледяной воды. "Ничего, сейчас согреемся!" Дальше вверх, по почти что отвесному склону, сквозь, кажущиеся непроходимыми, заросли колючих кустов, накрепко перевитых какой-то ползучей повителью. В голове всплыло слово - шибляк. Кажется, так назывались подобные заросли в Крыму. "Крым... теперь это не для меня. Это другим осталось - отпуск, пляж, море. А мне - бег с препятствиями по незнакомой местности и банда монстров за спиной". Сухая каменистая почва крошилась и осыпалась под ладонями и коленями. Густо заросший склон сменялся каменистыми проплешинами, засыпанными острым щебнем. Идти приходилось не напрямик, а петляя из стороны в сторону, наискосок, иначе скатишься вниз. Пот заливал глаза. Когда им там было холодно? Преодолев очередную полосу из колючих кустарников, беглецы двинулись по карнизу, вокруг вершины холма. Тропинка, или то, что от нее осталось, змеилась далеко внизу. Высоко забрались - метров тридцать, наверно. В этом месте холм образовывал практически отвесную стену. Навернешься - костей не соберешь. Карниз забирался все выше и выше, становясь все уже и уже пока не превратился в "полку", как называют такие места спелеологи - слегка пологий уступ, шириной не более чем в три ладони. Стараясь не смотреть вниз, прижимаясь к нагретому солнцем камню, шаг за шагом они двигались вперед. Чтоб обогнуть последний выступ, скалу пришлось, буквально обнимать, прижимаясь щекой к покрывавшим ее лишайникам. И все это только для того, чтобы увидеть, что ведущий их карниз, наконец, обрывался около крутолобой вершинки - дальше пути не было.
