Дмитрий Распопов - Осколки сердец
«Странный Поглотитель» — ещё раз подумал Повелитель, своей волной поднял всех кого только мог, взбегая на пригорок и застывая на месте. Рядом возникли поочерёдно свои и эльфы, наступило молчание.
Нет, то — что его сын, каким то образом умудрился оказаться здесь, хотя Повелитель чётко видел его ауру в замке, его удивило не сильно. Удивило его ситуация в которой оказался его сын. Вывернутые ноги, располосованное тело, торчащие наружу рёбра, при этом полностью окровавленный, и перепачканный в какой то слизи, он лежал возле мёртвого тела Поглотителя Сознания и тела той самой эльфийской девушки. Старейшина сразу бросился к телу неподвижно лежащей девушки
— Не подходить, не подходить, — вдруг истерично закричал мой сын. — Иначе я активирую Взрыв Ауры, — кричал он. При его словах, я действительно увидел, что непонятно как скрываемая им аура подготавливалась им к этому сложнейшему заклинанию. Почувствовав то же самое, что и я, Старейшина подался назад и дал знак своим воинам опустить луки. Заклинание Взрыва Ауры повисло на волоске грозясь сорваться с цепи и разнести всё на своём пути.
— Не подходите, — уже спокойней сказал мой сын. — С ней всё в порядке, — сказал он Старейшине, — она просто оглушена Поглотителем.
Повелитель был уже не просто удивлён, он был поражён, мало того, что сын умудрился прикрепить копию ауры в замке и пробраться сюда, скрыв свою ауру каким то необычным способом, при этом он умудрился сцепиться и убить в рукопашной схватке Поглотителя Сознания. Он, что самое страшное, умудрился активировать Взрыв Ауры — одно из самых сложных и охраняемых секретных заклинаний Рода Венту. Оно предполагало собой взрыв всей имеющейся у создателя ауры, с понятно, что летальными для своего создателя последствиями, но взрыв ауры был цепной реакцией, заставляя взрываться все ауры вокруг, пределы зон взрыва, никто не проверял, но Повелитель видел однажды пострадавших после активирования такого заклинания, жуткое месиво из костей и мяса. Проверять на себе, и на остальных, действие этого заклинания, что висело сейчас, готовое сорваться с мыслей его сына, ему не хотелось. Посмотрев в глаза сына, Повелитель увидел, что только большим усилием воли, тот останавливает это заклинание.
— Мы все умрём, — спокойно сказал я всем присутствующим, — если он активирует это заклятье, я видел однажды его действие.
— Дай мне её осмотреть Каин, — сказал Старейшина ему. — Ты ведь не хочешь, чтобы Ал'лилель пострадала?
— Вы её заберёте у меня, — произнёс он. — Я больше никогда её не увижу.
— Каин, может ей плохо? — пытался увещевать его Старейшина.
— Со мной всё хорошо, — раздался спокойный голос из-за спины Каина.
— Что тут произошло, любимый? — спросила она, подойдя к моему сыну, и обняв его, села рядом.
— Любимый? — одновременно вырвалось у почти всех присутствующих.
Старейшина и я переглянулись, и в его взгляде я прочитал «Смерть вампирам».
Мой сын, прижав её к себе, начал сбивчиво пересказывать события ночи.
После его рассказа, я удивился ещё раз, моему сыну попался какой то странный Поглотитель Сознания, зачем-то вступает в рукопашную схватку с непосвящённым вампиром, которого по идее должен был оглушить и оставить на закуску, после эльфийской девушки. Даже то, что безоружный Каин смог убить этого странного Поглотителя Сознания, было само по себе не вероятным, хоть и не приспособленный к ближнему бою, Поглотитель мог за себя постоять, а уж, тем более, что ему противостоял обычный мальчишка. Если бы кто-нибудь раньше рассказал бы о таком случае Повелителю, тот просто поднял бы рассказчика насмех — это было просто невероятно. Но вот он, реальный случай, у него перед глазами: мёртвый Поглотитель с запиханным в рот куском дерева и полуживой, но ведь живой же! — непосвящённый мальчишка.
— Ал'лилель, — позвал Старейшина свою дочь, — попроси его убрать заклятье и позволить нам уйти домой.
— Без него, я никуда не уйду, — твёрдо произнесла она.
— Повелитель, — резко обратился ко мне Старейшина, при этом весь вид его был страшен, и подобен готовому ударить мечу. — Я отдал уже тебе двух своих дочерей, — сказал он, глядя на меня, — третью ты получишь только через мой труп.
Своими словами он разредил недавно зажившие раны, и это разозлило меня.
— Каин, сейчас же отпусти девушку, и убери заклинанье! — приказал я ему. — Приказываю тебе, как Повелитель твоего Рода.
— Вы заберёте её у меня, — произнёс тихо он, — я больше никогда ёё не увижу.
После его слов, они ещё теснее прижались к друг другу.
— Ты знаешь, что бывает за неподчинение своему Повелителю? — спросил я, чтобы не произносить последующих слов.
— Да отец, — ещё тише произнёс он.
— Что ж, ты сам это выбрал, — сказал я и произнёс ритуальную фразу изгнания вампира из Рода. — Я, Повелитель Рода Серебряных Туманов, изгоняю Каина, из Рода Серебряных Туманов, отныне ты сам себе повелитель. Сказав это, я повернулся лицом к эльфам и своим.
— Мы уходим, — сказал я вампирам.
Те не могли поверить своим ушам, Повелитель изгнал из рода своего сына, и теперь тот стал изгнанником. Ни один Род не примет его у себя после такого, а без посвящения, такому изгнаннику грозит только одно, смерть.
Теперь, действительно, как и хотел, Каин войдёт в историю Рода Серебряных Туманов как первый, изгнанный из их Рода, раньше такого никогда не было в его истории, хотя из других Родов изредка изгоняли соплеменников, и все они рано или поздно умирали.
Повелитель повернулся и ушёл, за ним, спустя мгновение, ушли вампиры.
Старейшина, глядя на меня, сказал:
— Теперь отпусти её, Каин или ты хочешь чтобы я изгнал её из нашего Рода?. При этих словах Ал'лилель испуганно посмотрела на отца.
Такой судьбы, я не хотел для свой любимой. Быть всеми отвергнутой, чтобы вскоре умереть — это точно не та судьба, которую я бы для неё хотел.
Убрав заклинание, я наклонился и, поцеловав, сказал Ал'лилель:
— Помни, сколько бы не прошло времени, я всегда буду любить тебя.
Как только я убрал заклинание, ко мне сразу бросились эльфы, и вырвали, из моих объятий Ал'лилель. Та вырывалась, кричала, звала меня, но они явно были сильнее, и, связав её плащом одного из воина, унесли. От её слов, внутри меня появилась огромная пустота. Она ширилась и ширилась, и мне казалось, проникала во все уголки моего организма. Я был полностью опустошён, от меня осталась одна оболочка.
Повернувшись, я смотрел, как они уносят её в Лес, затем я лёг на спину и решил умереть, жить стало незачем.
Так я пролежал полдня: моё тело затекло, раны воспалились, ноги не слушались, рёбра при каждом вздохе тёрлись друг о друга, но смерть не наступала.
