Евгений Щепетнов - Монах
Трое оставшихся начали выдёргивать сабли, один не успел — колун переломил ему ключицу и раздробил шейные позвонки, другой всё таки достал и прикрылся саблей — глупый.
Он думал что его фехтовальные приёмы позволят отбить полупудовый колун, несущийся ему в голову со скоростью снаряда — его дорогая, украшенная золотом сабля с звоном переломилась, а голова лопнула, как гнилой арбуз.
Остался один, но самый умелый, он стоял в стойке, и пытался достать Андрея колющими выпадами, которые тот с трудом блокировал рукоятью колуна — тот никак не годился для фехтования.
Андрею стало совсем туго — стражник ускорился и стал наносить и колющие, и рубящие удары, от которых монах с трудом уворачивался.
Неожиданно, Андрей наступил на что-то, лежащее на земле и чуть не упал, едва не попав под удар противника — он глянул — это была сабля, вышибленная из рук одного из негодяев.
Андрей молниеносно наклонился, схватил её, и следующий удар врага он встретил клинком.
Здесь уже силы уравнялись — противник был опытнее, лучше фехтовал, но Андрей был трезв, обладал бОльшим ростом и длинными руками — тот был на полголовы ниже его.
Вначале Андрей, стоя на месте, отбивал удары саблей, безуспешно пытаясь достать противника, затем ему в голову пришла хорошая мысль, и он левой рукой, держащей ещё колун, нанёс им размашистый удар сбоку, от которого попытался отпрыгнуть стражник, раскрыв правую сторону тела.
Сабля врезалась ему в левое бедро, нога подломилась, и стражник упал на бок, фонтанируя кровью из перерубленных мышц.
— Не убивай! Я заплачу! Что хочешь сделаю, только не убивай! Всё, что угодно!
Андрей поднял свой «молот» и с плеча нанёс несколько ударов по лежащему…
Вокруг было тихо, тучи закрыли луну и было довольно темно. Монах хотел уйти с места боя, но передумал, и пачкаясь в крови обшарил убитых, забрав у них мешочки с деньгами — довольно полные.
Вначале он удивился — как это они целый вечер развлекались, а все деньги целы? Потом вспомнил, как они вели себя в трактире, и понял — они брали то, что хотели и ни за что не платили.
Он собрал их оружие — даже сломанное, собрал сабли, вложенные им в ножны, как вязанку дров, вынул кинжалы, сорвал с шей покойных золотые цепи и с рук браслеты, убедился, что ничего ценного не осталось, и пошёл назад, в трактир.
Ему не нужны были их ценности, но, во-первых, он должен был изобразить ограбление, иначе было бы странно — за что убили? Должна быть мотивация, мол — убили за их кошельки. Если бросить со всеми ценностями — есть шанс что трупы оберёт уличная шпана, но могут наткнуться и стражники — их коллеги, и они удивятся — если не было ограбления, то за что убили — могут начать копать. Оружие тоже стоит денег, так что оставить его грабители не могли. Почему одежду не сняли? Кольчуги ведь дорого стоят, и одежда богатая! Времени не было, собрали что могли, да и свалили. Кстати сказать — возможно, что до утра и одежды не будет, разворуют. А во-вторых — ему тоже нужны средства, просто, чтобы жить, и иметь возможность быстро исчезнуть из города. Опять же — оружие, теперь есть свои сабли. В каморке хранить их нельзя, так что завтра переправит в дом к Фёдору. Да и ему можно денег дать — чем дольше он не уходит с караванами, тем дольше будет длиться обучение Андрея фехтованию.
Его отсутствие в трактире осталось практически незамеченным — он положил колун, с следами зарубок от ударов сабли, на место, в сарай, предварительно стерев с него кровь и кусочки мозгов, подумав при этом — «Хорошо, что тут нет судебной экспертизы!»
Спрятал оружие у себя в каморке под кроватью, завернув в кусок брезента из конюшни, и прошёл в зал трактира.
Там шло безудержное веселье — скакали пьяные наёмники, купцы с красными подпитыми мордами тискали девок, сидящих у них на коленях.
Он пошёл к месту вышибалы в углу, которое никто не занимал, и тут одна из девиц игриво ухватила его за ширинку, видимо думая, что это забавно и весело. Андрей молча хлопнул ей по руке так, что она вскрикнула и зажала другой рукой ушибленное место.
Огромный краснолицый купец, поднялся, покачиваясь, и наехал на обидчика:
— Ты чо, урод, мою бабу обижаешь? А? Тебе чо, в рыло дать? Ну чо смотришь, как баран карнопольский? Скотина безрогая!
Купец явно напрашивался на драку — обычно эти ситуации разруливал вышибала, но он лежал и остывал возле дровяного сарая, смотря в ночное небо вытекшим глазом….
Андрей резко ударил в мужика в живот, и когда тот согнулся, взял его руку на болевой приём и повёл из трактира. У входа, резко толкнул пьяного в зад ногой, открыв его тушей дверь.
Купец вылетел из дверей как снаряд из пращи и загремел по ступеньках, подвывая, как раненый зверь.
Андрей подождал немного — не вернётся ли — и снова уселся в угол трактира. Ему пришло в голову: «Может сменить работу? Конечно, таскать воду и дрова безопаснее — но вышибалой прибыльнее. И опыт, типа, уже есть» — усмехнулся он, вспомнив только что выбитого из трактира мужика.
— Андрей, может, посидишь сегодня вышибалой? — робко осведомился бармен — я скажу хозяину, он тебе заплатит за этот вечер. А там, может и насовсем вышибалой станешь? Я видел, как ты купца этого выкинул. И помню, как ты Федьку отходил тот раз. Посиди, ладно? А то страшно мне что-то после сегодняшнего…хоть закрывай трактир.
— Посижу, не беспокойся. Если хозяин предложит — буду и вышибалой. Если договоримся…
Вечер прошёл на удивление спокойно, как будто инцидент с пятью стражниками исчерпал лимит неприятностей на этот день. Пришлось, правда, вывести двух загулявших возчиков, но они вели себя мирно и драться не лезли. В свою каморку Андрей попал около часа ночи, когда из трактира ушёл последний посетитель — они сегодня тоже особо не задерживались.
Заснул монах спокойно, кошмаров ему не снилось.
Утром, сразу, ещё на рассвете, он рванул к Гнатьеву, забрав с собой свёрток с трофейным оружием и деньгами.
Через минут сорок Андрей уже был у знакомых ворот, сунул руку под забор, в месте, которое ему показал Фёдор, достал железный крючок и отпер засов на калитке. Подойдя к облупившимся ставням дома, постучал в окно, застеклённое небольшими неровными стёклами, похожее на окно из стеклопакетов.
Некоторое время ничего не происходило, потом дверь в дом приоткрылась и оттуда высунулось заспанное усатое лицо Фёдора:
— Ты чего в такую рань? Случилось чего? Заходь быстрее! Сейчас чай пить будем, я вчера на базар ходил, свежей грудинки прикупил и сахару. Чего там тащишь-то?
Андрей прошёл в дом, огляделся, и положил тяжёлый свёрток на кухонный стол.
