Александра Лисина - Шестой знак. Книга 2
Вот уж кто беззаветно предан своему делу и готов на все, чтобы исполнить приказ своего сюзерена. Даже на то, чтобы упрямо спорить со мной, когда был отдан четкий приказ, и весьма неделикатно навязывать свою компанию, когда я уже дала понять, что в ней не нуждаюсь. Хотя… может, так даже лучше? Где я еще смогу все объяснить, будучи точно уверенной, что все сказанное не уйдет куда-то на сторону? Честно говоря, устала я все решать самостоятельно. И устала в одиночку разбираться с загадками, которые постоянно подбрасывает этот странный мир.
В конце концов одна голова хорошо, а две лучше, не так ли? Вот и пусть господин Иггер тоже поломает свою голову, раз уж так желает приобщиться к чужим тайнам. Доверие мое он уже заслужил, показать себя тоже успел, поэтому…
Почему бы и нет?
Слово свое я сдержала и, как только мы оказались в беседке, а я переоделась, добросовестно доложила валлионцу последние новости. Насчет своих снов, правда, предпочла умолчать и вообще, старательно избегала упоминаний о некоторых своих талантах, но он – ревностный последователь Аллара – все равно не повелся и, едва я замолкла, задал весьма щекотливый вопрос:
– Скажите, миледи: почему те Тени возле покоев Владыки вам подчинились?
Пристальный взгляд господина Иггера мне совсем не понравился, но выкрутиться было проблематично – он прекрасно видел, как ко мне относились охотники и как обращалась с ними я. Причем если в первый раз, на ужине, это еще можно было списать на возможности Ишты, то сейчас отрицать мою связь с Изнанкой было нелепо. Проблема была в другом: в Валлионе до сих пор отношение к магам Разума и приближенным к ним, мягко говоря, было не очень. Память о Темном жреце еще долго не выветрится из людских голов, так что нет ничего удивительного в том, что командир смотрел на меня с таким вниманием. Вот только как ему сказать правду, ни словом, ни делом не намекнув на «подвиги» господина Георса? И как сделать это так, чтобы не нарушить воцарившегося хрупкого мира с человеком, который, как мне кажется, был готов начать мне доверять?
Поняв, что увильнуть не получится, я тяжело вздохнула.
– Вы правы, господин Иггер: простая Хозяйка не сумела бы напрямую обратиться к созданиям Тени или со спокойной душой отдавать им приказы. Но дело в том, что я…
– Не обычная Ишта, – неожиданно улыбнулся командир. – Это я уже понял, миледи. И прекрасно знаю, что вы не должны передо мной отчитываться. Просто мне хотелось бы заранее знать, что от вас ожидать, и выяснить, в каких ЕЩЕ ситуациях я мог бы за вас… не так сильно волноваться.
Прислушавшись к эмоциям собеседника, я удивилась.
Ого… а кажется, я напрасно посчитала его упрямым ортодоксом. Религия религией, но такое ощущение, что мои способности господина Иггера вовсе не испугали. Скорее, он…
впечатлился и не более того. Ну и хотел бы, естественно, прояснить кое-что лично для себя, чтобы, как он выразился, иметь понятие, какие фортеля я еще способна выкинуть, и не сходить с ума там, где это совершенно не нужно.
Я с сомнением оглядела стоящего напротив мужчину и озадаченно потерла переносицу.
– Честно говоря, даже не знаю, что и сказать, сударь… не ожидала от вас такой покладистости. Для последователя Аллара ваши слова граничат почти что с ересью, не находите?
Командир неожиданно усмехнулся.
– Нет. Но раз уж даже его величество спокойно может обращаться к Тени и не испытывать после этого на себе гнев нашего Бога и ал-лоара, то какое я имею право осуждать его за Дабараэ? И какое имею право обвинять вас в связи с созданиями Изнанки, если даже многоуважаемый лорд да Миро, который, между прочим, сам является магом Разума, не посчитал нужным это сделать?
Я кашлянула.
Ну да… как-то я подзабыла о том, что наличие у короля Дабараэ больше не является тайной за семью печатями и что, по крайней мере, его доверенные лица совершенно точно знают, каким даром он обладает. Точно так же, как и Усатый Лис, и его родная дочь, и зять и даже внук, который, судя по слухам, уже вовсю работает с дедом над огранкой своего таланта…
наверное, я просто не привыкла к тому, чтобы в Валлионе так легко говорили о Тени и ее жителях. И частенько забываю о том, что те, кто полгода назад побывал на Тихом Плато и своим глазами видел, как скароны расправляются с Тварями и демонами, вряд ли способны по-прежнему верить во всякую чепуху и без оглядки полагаться на многочисленные суеверия.
– Мои способности не врожденные, – осторожно призналась я, следя за реакцией собеседника. – В отличие от его величества, мне они не достались по наследству. И у меня не было учителей, которые с годами стремились их развить в нечто, напоминающее истинное Дабараэ. Эти способности, скажем так, подарил мне брат…
– Какой именно? – без тени улыбки уточнил господин Иггер.
– Адамант.
– У вас есть брат-скарон, миледи? – вежливо переспросил командир, обдав меня волной искреннего изумления.
Я скромно потупилась.
– Да. И не один.
– Вы полны загадок, – внезапно укорил меня господин Иггер, отчего я неловко отвернулась и покаянно вздохнула.
– Вот и господин да Миро об этом постоянно твердит.
– Прекрасно понимаю его негодование. Хорошо, пусть будет Адамант. Тогда, вероятно, это означает, что вы приняты в один из родов Скарон-Ола?
– Вообще-то, – так же неловко кашлянула я, – в четыре рода. Старших. Что, как сами понимаете, накладывает на меня определенные обязательства по отношению к главам этих родов и, разумеется, Владыкам.
Командир поперхнулся.
– Не хотите ли вы сказать, что ваш брат-Адамант…
– Владыка-Адамант, – совсем уж скромно уточнила я, и он окончательно впал в ступор. – Ну да. Я же об этом и говорю: брат, прекрасно зная, насколько Ишты уязвимы для Тени, придумал для меня хорошую защиту. Это своеобразная метка для Пустоты, которая любым ее обитателям демонстрирует, что за мной стоит не только Знак, но целый Клан магов, для которых Тень – не есть что-то необычное или смертельно опасное. Магов, которые большую часть жизни живут наполовину в Ней и хорошо умеют обращаться с теми, о ком простые смертные говорят только с придыханием и, желательно, там, где посветлее. Поэтому если со мной в Пустоте что-либо случится, Клан отомстит. Причем как живые его представители, с которыми ни один здравомыслящий человек старается не связываться, так и мертвые. Просто потому, что все они не далее как несколько месяцев назад изволили принести некую клятву и теперь всеми силами стараются ее исполнять. А поскольку скароны – личности не только увлекающиеся, но и очень бережно относящиеся к данному им слову, то… вы следите за моей мыслью, господин Иггер?
