Иван Казаков - Найдёныш
— Деревенщина! — сварливо ответил парень — болван! Разве ты не знаешь, что нельзя прерывать мастера уацу, когда он подключается к вселенной? Идиот!
— Че-го мастер?! — не понял Нед — чего ты там мастеришь? А за идиота и получить в лоб можно вообще-то!
— От кого, от тебя, что ли? — весело усмехнулся парень — у меня тарк в уацу! Ты бы придержал язык, пока я его не вырвал!
— Эй, ты бы не цеплял Ойдара. Он и правда может тебе накостылять — громко сказал парень слева от Неда, роющийся в своём мешке — он уже двоим морды расквасил, и притом — сразу обоим. Уацу — это такое искусство боя. Люди годами этому учатся. А потом делаются непобедимыми. Они, вроде как, набирают силу цу из пространства вселенной, а потом вкладывают его в своё тело через дырки, делаясь непобедимыми. Не знаю, что за дырки и где, только их называют канкары, что ли…
— Канкры, дурак! — фыркнул Ойдар — а в остальном всё правильно.
— И чего ты всех дураками, да идиотами кличешь? — возмутился Нед — сам-то, умный, что ли?
— Уж поумнее вас, деревенщин! — презрительно ответил парень, и снова закрыл глаза.
— Не связывайся — снова шепнул сосед, и Нед увидел, как на губах Ойдара появилась усмешка — ну его к демонам. Он дурной, покалечит ещё. Наглый парень. Плохо закончит, это точно.
— Это ты плохо закончишь! — взвился Ойдар — сейчас я и тебе глаза подобью, увалень тупоголовый!
— Слышь, придурок — холодно сказал Нед — не трогай его! Ты такой же, как и все мы, и не строй из себя важного человека! И я не вижу перед собой умного. По-моему — ты наглый болван. Тупой, как овца. Умный человек не стал бы бросаться на всех и кичиться своей силой. Особенно перед незнакомыми людьми.
— Ах ты тварь! — Ойдар встал с места, двигаясь, как змея и навис над Недом — вставай, деревенщина! Я не хочу бить лежачего! Но тебе надо преподать урок, наглый селянин!
— Сейчас — кивнул головой Нед, и нарочито кряхтя, поднялся на ноги — погоди только, я накачаю себе силы через дырку. Она у меня одна, и оттуда только выходит, а не входит, ну а вдруг? Дырка есть, и сила в неё может налезть! Как ты там делаешь? Глаза закрываешь и пыхтишь? И я так хочу. Силы.
Ха-ха-ха — внезапно раздался смех, Нед поднял глаза и обнаружил, что вокруг стоят десятки парней и мужчин, с любопытством наблюдающих за происходящим между Недом и молодым наглецом. Видимо собеседники разговаривали очень громко, потому окружающие и заинтересовались. Делать-то всё равно нечего, так что — почему бы и не поглядеть?
— Смеяться, надо мной?! — Ойдар покраснел, и закусил губу от сдерживаемого гнева — проклятый деревенщина! И вы, тупоголовые! Никто из вас не простоит в бою со мной и десяти ударов сердца! Бьёмся, деревенщина! Я тебя покалечу, тварь, за насмешки на мастером уацу!
— Интересно — задумчиво протянул Нед — за что тебя выгнали из школы боя — не за то ли, что ты не умел сдерживать свои чувства?
Ойдар вздрогнул, и широко раскрытыми глазами посмотрел на Неда, а потом…потом напал на него. Мгновенно, безжалостно, нанося удары по самым уязвимым и болезненным точкам. Похоже, что он решил не церемониться с наглым деревенщиной. Вернее — Ойдар хотел не церемониться, хотел нанести удары, но…
Нед мягко пропустил его правую руку с яростно сжатым кулаком мимо себя, встретив её кошачьим движением «лапки», мгновенно захватил парня за шею, развернув вдоль оси и опускаясь на колено загнул его так, что сделай ещё движение, и шея Ойдара хрустнет, сломается, как сухая ветка. И при этом правая рука парня была блокирована правой рукой Неда, а голова, с выгнутой шеей лежала в подмышке «деревенщины».
Нед действовал совершенно неосознанно, как тогда — убивая своих односельчан. И лишь когда оставалось доля секунды до момента, когда раздастся сухой хруст позвонков, Нед с трудом взял себя под контроль и остановился, глядя на толпу, жадно рассматривающую драку.
После этого сложного финта Неда, они зашумели, стали хихикать и показывать пальцами на парней, слившихся в едином порыве, как влюбленная парочка. Начали свистеть и говорить гадости, радостно хлопая себя по ляжкам.
Нед посмотрел в напряжённое, с вытаращенными глазами лицо Ойдара и чётко сказал, оглядываясь на зрителей:
— Разошлись. Разошлись, я сказал! Ничего интересного нет.
Его голос был сухим, жёстким, а глаза излучали такую силу, что люди осеклись и негромко переговариваясь, стали расходиться по своим местам. Нед снова посмотрел в лицо Ойдара, и негромко сказал:
— Я тебя сейчас отпущу, но пообещай, что ты больше не будешь никого оскорблять и вести себя так нагло. Хорошо? Договорились?
Ойдар мелко затряс головой в знак согласия, и Нед осторожно положил его на пол рядом со своим тюфяком. Потом снова Нед лёг на своё место, и уставился в потолок, закинув руку за голову и не обращая внимания на соседей.
Он чувствовал себя очень странно после этих событий. Опять — как будто какая-то сила управляла его телом. Помимо его воли, помимо сознания. Будто кто-то смотрел сквозь его глаза, и взял управление над телом в тот момент, когда это стало нужно. И Неду это очень, очень не понравилось. А кому понравится ощущать себя безвольной игрушкой? Только не тому, кто был таковым семнадцать лет подряд.
— Здорово ты его! — шепнул сосед — меня звать Арнот. Давай вместе держаться? Ты сам откуда? Ну…можешь не отвечать — слегка испуганно продолжил он — мы все тут по разным причинам, и многие не хотят выдавать свои имена и откуда они родом. Тебя как звать?
— Недом — нехотя ответил парень, и повернув голову рассмотрел собеседника. Это был обычный деревенский парень, каких десятки и сотни в любом селе. Натруженные руки, крепкие плечи, изношенные башмаки и аккуратно заштопанная одежда — обычный парнюга. Какого демона он делает тут? А что он, Нед, делает тут? Послушать его мысли? А зачем? Что он может узнать у него, или у этих парней? Их грязные тайны? Их потаённые желания? Зачем? Что это даст? «Абсолютно бесполезное умение» — тихонько вздохнул Нед — «лучше бы умел наколдовать себе еды. Ел-то давно, и всего два пирожка».
Как будто откликаясь на его мысли, живот издал такое громкое бурчание, что было слышно вероятно от борта до борта. Арнот хмыкнул, услышав этот звук, и пошуршав мешком, протянул Неду кусок лепёшки, на котором лежал кусочек копчёного мяса:
— На, ешь. Ешь, ешь — у меня ещё есть. Нас будут кормить, когда мы прибудем на базу пехотинцев, а пока придётся обходиться тем, что у нас есть. Я заранее запасся едой на берегу. Мне сосед, солдат-инвалид рассказал всё, как оно будет, так что я как следует подготовился. Вода вон там, в баке. И кружка там. Только не советую пить из общей кружки. Мало ли кто откуда пришёл — ещё заразу подцепишь. Моя семья так померла — отец откуда-то заразу привёз, с купцом плавал. Мы все и заразились. Сестра померла, потом мать…отец…а я как-то выжил. Моровое поветрие, говорят, было. Дом сожгли, вещи сожгли. Голышом остался. Ты не бойся — это давно было. Лет пять как. Я мыкался, мыкался…нищенствовал…работал…а потом решил — чего мне терять? Пойду в солдаты. Тут кормят, одевают, обувают. Пять лет отслужишь — и гуляй себе. Можно капитал сколотить. А можно ещё и слегка пограбить — когда будем чужие города брать.
