Свободный (СИ) - Афинский Владислав

Аенор прошёл через всё это, лучше других он видел весь масштаб ужаса, который испытал и на собственной шкуре. Его союзники требовали правосудия, за которым горела лишь жажда мести. Но Владыка Света поступил иначе. Он был несоизмеримо мудрее, он был способен к истинному состраданию даже по отношению к самому заклятому врагу. Аенор, бывший смертный из рода людского, перед которым склонили колени даже высшие. Он стал примером для всех.

Именно в этом и кроется секрет успеха. Если смертный способен углубляться в детали, если смертный умеет быть абсолютно беспристрастным, то пословица «Талантливый человек — талантлив во всём» становится реальностью. Ведь такой смертный становится способен понять всё и всех, даже того, кто в один из самых ужасных дней убил всю его семью.

Правда жить с таким пониманием становится несоизмеримо сложнее. Поэтому смертные выбирают, как всегда, самый простой путь. Зачем углубляться в детали, если можно ни в чём не разбираясь, просто вешать ярлыки налево и направо? Он это сделал это, потому что он плохой и злой. Всё так просто…

Глава 11

— Рад вас снова приветствовать, госпожа Адериин! Не ожидал увидеть вас столь скоро, но от того я ещё счастливее в этот пасмурный день! — проскрежетал Хранитель Музея, неловко сгибаясь в поклоне. — И вижу вы привели свою подругу! Позвольте же взять вашу одежду.

— Здравствуйте, я тоже рада снова здесь побывать, — Ада передала плащ горгулье. — Господин Бальмуар отправился по делам, а меня оставил следить за всем в его отсутствие. А это Нека, я вам про неё рассказывала.

— Да, помню. В жизни она ещё милее, — мягко произнёс голем, делая свой голос ещё тише, чтобы лишний раз не пугать вторую гостью. — Хотите посетить комнаты с достоянием династии Фаерор? Вроде бы остановились в прошлый раз на рождении Велетуила и его брата Айлимира.

— Хочу, но сегодня лучше будет послушать про историю Эдема.

— Эдема? Хм…

Хранитель Музея ненадолго замолчал. Он вместе с горгульями уже привёл в относительный порядок нужные комнаты, убрал пыль, грязь и паутину. Когда-то здесь было чисто всегда, при жизни его хозяина. Но прошло так много времени и теперь сил оставшегося персонала хватает едва ли для поддержания нескольких залов. Многие помещения приходится запечатывать до наступления лучших времён, которые становятся всё дальше и дальше…

Затем Хранитель перевёл взгляд на новую гостью. Возможно, голем и был лишь тенью самого себя, быть может прошли века и каменное тело стало медлительным. Но он всё ещё хорошо соображал, пусть память порой и подводила.

— Понимаю, — голем склонил голову, после чего протянул руку к хвостатой посетительницы. — Пройдёмте, я вам всё покажу и постараюсь ответить на ваши вопросы.

Ада сразу же заволновалась от увиденного жеста. Хранитель был добр и учтив, не хотел никакого зла, но он был големом. Холодный металл и магический камень стали его новым телом. Каждое движение выходило жутким, совсем нечеловеческим. Даже Огненная Бестия по началу немного его боялась.

Но на удивлении Нека протянула свою маленькую ручку и даже не задрожала. Холодные пальцы Хранителя ей казались, наоборот, тёплыми. Куда теплее рук прошлых хозяев. И в неявственном сиянии глаз голема виднелось больше человечности, чем во многих смертных.

— Вот так, я не кусаюсь, — ещё раз неестественно улыбнулся Хранитель, ведя за ручку свою гостью. — Не описать словами насколько сегодняшний день прекрасен, ведь посетителей нашего музея стало в два раза больше.

А затем гостей провели в комнаты, где хранилась история Эдема. Проходя мимо стеллажей, под голос со странным акцентом Нека слушала о многом и всяком. Хранитель же делал акцент на важных моментах, полностью понимая всю суть просьбы Ады.

— О, а это портрет Оноэля. Его белоснежные крылья ослепляли взор, а в магии света он преуспел куда лучше других. Он попал в этот мир довольно давно, после чего стал рабом. Оказалось, что Оноэль хорошо владеет мечом. Так начался его путь этиамария, который должен был закончиться смертью. В первый же свой бой, прозванный ангелом, отказался убить своего противника. Сразу же он впал в немилость зрителя и организаторов. Его выставляли против более сильных врагов, устраивали невозможные бои, но вопреки всему он всегда одерживал победу, после чего исцелял раненых врагов своей магией. Оноэль дал клятву, что не оборвёт более жизни. И даже потеряв связь со своими богами, он продолжил нести эту ношу, как истинный последователь Аенора.

Нека смотрела на самого прекрасного смертного с самым светлым ликом. Золотистые волосы и пронзающий волевой взгляд голубых глаз. Позади него застыли белоснежные крылья, способные поднять воина в воздух. В Эримосе представителей этого вида часто называли ангелами. Самые верные последователи Ароса, почитаемыми всеми светлыми волшебниками и многими смертными бессчётного количества миров.

Нека не удивилась, что Оноэля сразу же сковали кандалами. Эдем крайне жестоко обходился со всеми, даже с самыми достойными. Этот мир не знал пощады, не знал милосердия и ставил перед собой цель причинять лишь боль и страдания.

— Оноэль одерживал одну победу за другой. Постепенно его намеренное отрицание желаний зрителя стало его же особенностью. Всё больше зрителей уже не с отвращением смотрели на очередной плевок в свою сторону, а видели в его поступках огромную силу воли. Им начинали восхищаться. Ангел же пробивался всё дальше и дальше. И лишь злость владельца арены росла с каждым днём лишь сильнее. Апогеем стало сражение на великой арене Сароса. Стоящий в крови, со сломанными крыльями, Оноэль находился на грани смерти. Он мог легко закончить битву, благодаря своей силе. Перед ним бы открылись арены самого Эдема. Но он продолжал сдерживаться, чтобы не убить своего врага. Он был даже готов умереть сам, но не убить. В результате он проиграл и пал. Владелец уже радостно приказал этиамарию добить ненавистного ангела, как выпал в шок от отказа. Противник Оноэля отказался убивать ангела, даже под угрозой уже собственной смерти. Против были и зрители. Но владелец уже обезумел и приказал солдатам вмешаться в происходящее. Ведь это уже фактически восстание! Великий бой должен был закончиться свободой для одного из рабов, а теперь грозил обернуться смертью для обоих.

— И что произошло потом? — спросила Ада, которая этой истории не слышала.

— Никто точно не знает. По официальной версии вмешалась Гильдия. Неповиновение рабов являлось проблемой. Но ещё большей угрозой стало вопиющее самодурство владельца Великой Арены. После этого аристократа, несмотря на его власть и силу, сместили. Победителю даровали свободу, а Оноэля перекупили. Он до сих пор сражается на аренах. Правда не так уж и часто. И до сих пор никого не убивает.

Нека не могла поверить в услышанное. Наверное, единичный случай и ничего более. Однако истории продолжились. Эдем может и не стал храмом нравственности и порядочности, но даже здесь имелись светлые моменты, на которые требуется лишь взглянуть. Ошибочно было считать, что все хозяева подобны демонам преисподней, как и неверно предположение, что все паладины являются святыми. Мир штука куда более сложная и неоднородная. Любой мир, даже Эдем.

Творение Этия, край постоянной конкуренции и борьбы за место под солнцем. Даже у простых тавернщиков порой имелись чуть ли не кровные враги. Все свободные видели друг в друге конкурентов. Зачастую времена становились настолько неспокойными, что свободные переставали общаться между собой. Эдем погружался на десятки лет в молчание, а великие и не очень аристократы могли поговорить по душам только со своими рабами из-за опасения предательства.

Зачастую эти же рабы становились друзьями и даже советниками. Сам Хранитель Музея являлся учёным и философом. И хозяин считал его за равного, несмотря на отличный социальный статус. Вместе они проводили долгие беседы до самой поздней ночи. В Эдеме никто не хотел подчиняться другим, поэтому рабы становились наставниками в школах, рабы становились доверенными лицами в цехах… И пусть положение невольников находилось на дне, но их роль и ценность оказывалась порой в разы выше даже жизней свободных граждан.