Путешествие в Алмазные горы - Багнюк Михаил Петрович

— Нет, я бы не стала тебя отговаривать, я бы сразу без разговоров шею тебе свернула и сказала, что так и было! — продолжала она орать. — Кто ж надоумил-то? Может, хоть этим поделишься?

— Никто. Я сама. Мне уменья не хватает. Я там на испытании поняла, что мне через год выпускаться, а я, боевой маг, с противником справиться не могу. — Сомневаюсь, что мастер слушала мои оправдания.

— Значит, умения тебе не хватает! Учиться лучше надо! Или это ты намекаешь, что я вас плохо учу?

— Нет, конечно! Ну что вы! Этот мой дар так не вовремя. Я совсем не умею его контролировать! Поймите же вы меня! — Я тоже начала повышать голос.

— Я тебя пойму, если ты останешься и приступишь к индивидуальным тренировкам. Тогда и контролю научишься, и много чему еще, — чуть успокоившись, заговорила мастер. — Я и пойму, и прощу, и возьму под свою опеку. Будешь моей личной воспитанницей. Научу всему, даже подпитываться без Источника, из воздуха. Хочешь?

— Хочу! Вот вернусь…

— Так оставайся! Что ты забыла у этих ненормальных братьев? Что бы тебе про них ни рассказали, это скорее всего ложь. Это сборище сумасшедших фанатиков, ты с такими уже сталкивалась. Помнишь, когда чужой портал открылся в храм?

— Помню. Но в книгах написано, что они никому не поклоняются, просто готовятся драться с чудовищами, мир наш защищать.

— Приключений захотелось? Мало получила? Ладно, как знаешь. Я тебя предупредила. Мне на тренировку пора. Зайди хоть попрощаться, если мое предложение тебя не устраивает, — сдалась мастер и направилась к выходу.

Я облегченно вздохнула, глядя, как она выходит, и принялась собирать снаряжение. В первую очередь нужно найти мои мечи, за время моего отсутствия их, наверно, закинули в дальний угол. Нет, надо же, висят на месте. Я вынула клинки из ножен и полюбовалась, кто-то смыл с них кровь и начистил до блеска, стали как новенькие. Надо обязательно взять кинжалы, прошлый раз они здорово пригодились. Метательные звезды и пара накопительных амулетов. Энергетические сети, боевые артефакты и оберег только сумку сделают тяжелее. Я же не воевать собираюсь, а учиться.

— Настоятель велел мне выписать у вас дорожную форму. — Я обратилась к сторожу-хранителю оружейки.

Мне казалось, что он спит, но он на мои слова открыл глаза и резво заковылял к подвалу, а когда вернулся, держал в руках четыре увесистых свертка.

— Переодевайся. Вот дорожная форма. Здесь запасная одежда и белье. Седельные сумки выбери сама в конюшне. — Он положил на стол свертки и вышел.

Я быстренько развернула свертки, переоделась и, переложив из старых карманов в новые их содержимое, отправилась на конюшню за сумками. Ну и лошадь посмотреть не мешает.

До обеда все было готово к отъезду, и я побежала в столовую искать Юстинну. Обнаружила я ее за столом с другими послушницами, они увлеченно болтали и жевали мясо с овощами.

— Привет!

— Привет! — повернулась ко мне Юстинна. — Тебя уже выписали, как здорово!

— Да, еще утром. — Я попыталась легонько толкнуть Юську в плечо, но она этого не заметила.

— И где же ты была до обеда, и что на тебе надето? — осведомилась подруга, оглядывая мою серо-зеленую форму. — Нам всем такую дадут?

— Вот об этом я и хочу с тобой поговорить. — Я улыбнулась девчонкам, вытащила Юстинну из-за стола и повела к выходу из столовой.

Выйдя во двор, мы сели на скамейку под вековым дубом. Дубовые листья еще не распустились, и скамеечка грелась под весенним солнышком. Я в сокращенном варианте рассказала Юстинне о своем отъезде.

— Значит, вот так. Все решила и уезжаешь! Даже не посоветовалась! А еще подруга называется! — совершенно справедливо устыдила меня Юстинна.

— А если б посоветовалась. Что бы ты мне сказала? То же, что мастер и настоятель. «Оставайся, куда, дура, собралась! Тебе и здесь хорошо. И голова у тебя больная». Так?

— А вот и не так! Я тебе подруга, а не цербер. Мне, конечно, грустно, что тебя долго не будет. Но ты же мир посмотришь, научишься тому, чего другие не умеют, и все такое… Я и сама бы с тобой пошла. Но меня-то уж точно не пустят. Если только на будущий год, когда выпускные сдам.

Я смотрела на Юську совсем другими глазами. Я всегда считала ее домашней девочкой. Ей в отличие от меня было куда возвращаться после учебы. И вот на тебе! Если у нее такие взгляды, то, может, доверить ей свою главную тайну? Сможет ли она сдержаться и не выдать меня? Сможет, наверно. Но с этим можно подождать до возвращения. Хватит на сегодня новостей.

— Прости, я исправлюсь. Вот только вернусь, и мы с тобой обо всем поговорим. Честно, честно! Я обещаю!

— У тебя что, еще есть секреты? — нахмурилась Юстинна.

— Один. Ма-а-аленький секрет. Вот вернусь осенью и обязательно расскажу! — Я встала со скамейки, обняла тоже поднявшуюся Юстинну.

— Пока! Удачи! — Слезы наворачивались на глаза, но мы упорно их не показывали, заталкивая обратно.

— Спасибо! Пока! — Я отвернулась и пошла в сторону замка настоятелей.

Больше задерживать меня никто не собирался. Настоятельница выдала мне готовое направление, небольшой кошелек серебряных монет и пожелала счастливого пути. Я вернулась на конюшню, закрепила сумки на седло выделенной мне рыжей с коричневыми пятнами лошадки и собралась было выехать.

— Ты забыла самое главное. — Настоятель стоял у входа в конюшню со свитком в руках. — Добираться-то как будешь?

— Поеду до Сторожил. Потом через Торгийский перевал, а там тролли подскажут.

— Ответ неверный, послушница. Вот карта со всеми тропами и перевалами, которые нам известны, и письмо магистру Алену. — Он протянул мне свернутые трубочкой листы. — Поедешь в Вырку, до заката должна успеть. Вручишь письмо. Завтра на рассвете магистр со свитой выходят в сторону Алмазных гор. Большую часть дороги пройдешь с ними. Понятно!

— Так точно! Разрешите ехать? — Я положила карту и письмо в одну из седельных сумок моей лошади, и мы вышли на залитый солнцем двор.

— Разрешаю, если не передумала.

— Нет, не передумала.

— Тогда счастливого пути. — Пока я залезала в седло, настоятель исчез, снова растворился в воздухе, как тогда у Разминочной башни.

Я выехала за стены монастыря, предъявив охране у ворот направление на практику, которое одновременно являлось и разрешением на выезд. Отъехав на приличное расстояние, чтобы лучники со стен не могли меня видеть, я развернула карту. Дорога до Сторожил проходит большей частью полями, и я не должна сбиться с пути, даже не зная дороги. Дорога до Вырки проходит по Разнотравному лесу, буду надеяться, что она одна и не разветвляется. Раз уж настоятель так позаботился обо мне и нашел провожатого.

Когда я въехала в лес, солнце начало медленно приближаться к верхушкам деревьев. Лошадка мне досталась спокойная, послушная, мы с ней быстро нашли общий язык и успешно чередовали галоп с трусцой и с простым шагом. Разнотравным лес назывался не только потому, что в нем росло неимоверное количество различных растений. Главной его особенностью было то, что почти все растения в нем были ядовитые и без должной обработки вызывали отравления. Грибы все ложные, даже самые красивые опята и сыроежки на самом деле поганки. Вон справа от дороги заросли чудесной спелой малины, так и зазывает попробовать. Но, во-первых, я знаю, в каком лесу нахожусь, а во-вторых, знаю, откуда может взяться спелая малина в начале весны. Леший сильно перестарался в стремлении отравить побольше проходящих его лесом. На весеннюю малину мало кто клюнет, но кроме нее вокруг множество других ягод и плодов, даже персики есть. И как, интересно, звери здесь живут и отличают отравленные растения от съедобных? А если я приму свою вторую суть, то тоже смогу определять отраву? Надо проверить.

Я съехала с дороги локтей на восемь, спешилась и привязала лошадь к высокой сосне. Быстренько разделась и трансформировалась. Лошадь наблюдала за моим превращением с недовольным фырканьем, демонстрируя готовые кусаться белоснежные зубы. Я сморгнула, глаза привыкли. И взлетела над лесом. Птичье зрение тоже не выявило в лесу чего-то необычного, магии не ощущалось, а жаль. Если б я смогла различить съедобные плоды, то мы с лошадкой пообедали бы. Можно поймать зверька, но его нужно разделать и жарить на костре, тогда в Вырку к вечеру точно не поспеем. Да и лошадка вряд ли будет кушать мясо. С высоты птичьего полета было видно край леса, вдали виднелись освещенные закатным солнцем красные черепичные крыши деревеньки. Внизу раздалось громкое ржание, и я метнулась обратно. Успела затормозить, чтобы не врезаться в голову здоровенному троллю, который обшаривал мои сумки. Я села на ветку сосны, к которой привязала лошадь, и оценила обстановку. Всего троллей было четверо. Моя одежда их не интересовала и валялась недалеко от лошади. Мечи и кинжалы тролли рассматривали с довольными рожами, прикидывая, за сколько их можно продать. Лошадь тоже уже считали своей и поджидали всадника, видимо, думая, что все самое ценное хозяин лошади носит с собой. Свитки тоже не были оценены по достоинству и валялись на земле. Лошадь лягалась и кусалась, но это грабителей ничуть не смущало. Времени на раздумья нет. Если они уйдут из леса, все пропало. Поднявшись с ветки, я отлетела к небольшому овражку и, опустившись на землю, как можно быстрее перекинулась обратно в человека. Ускоренная трансформация давалась слишком трудно и болезненно, поэтому пришлось заклинанием заглушить боль и вернуть мышцам рабочее состояние. Жаль, одежды нет, но тролли и так не относятся к женщинам как к серьезным противникам, а к обнаженным и подавно только один интерес.