Старушка-молодушка и новогоднее чудо(вище) (СИ) - Жнец Анна

— Подвезите меня.

— Куда? — поскользнулся на льду советник.

— К углу Рисовой и Бельевой улицы. А нет, сперва в банк. Надо выкупить бедную девушку, а я взяла с собой слишком мало денег. Надо больше. Сниму со счета.

Мистер Годар, которого я упорно тащила за собой и который не особо сопротивлялся моей хватке, вдруг замер как вкопанный.

— Что такое? — воскликнула я, не желая терять ни секунды.

— Тут такое дело, — смутился бородач. — Такое дело, Мэри. Понимаете, ваши деньги…

— Что мои деньги? —занервничала я.

С неловким видом мистер Годар поводил концом трости по снегу, рисуя в нем узоры.

— С дороги! — вдруг истошно заорал кто-то сбоку.

Рядом заржала лошадь. Раздались стук копыт и шорох скользящих по дороге полозьев. Краем глаза я уловила движение и мгновенно бросилась вперед, на мистера Годара. Вместе мы повалились в сугроб на обочине, а мимо нас, сотрясая воздух проклятиями, пронесся извозчик верхом на черном коне. Следом, стремительно разрезая снег, прошелестели тяжелые сани.

Беседовать посреди проезжей части определенно было плохой идеей.

Я обнаружила, что лежу, уткнувшись носом в рыжую бороду, и мое лицо щекочут жесткие волоски. Судя по тому, как холодно стало ногам, юбка задралась, обнажив икры в чулках.

— Вы спасли мне жизнь, — зашевелился подо мной мистер Годар. — Мэри, вы…

— Что с моими деньгами? — поднялась я с него и оправила платье.

Встав следом за мной, мужчина принялся отряхивать пальто от снега. Всем своим видом он показывал, как глубоко погружен в это занятие. Словом, как мог тянул время, не желая отвечать на неудобный вопрос.

— Мистер Годар?! — я повысила голос.

— Все думали, что вы погибли, — забормотал мой знакомый, пряча взгляд. — О боги, Мэри, никто и никогда не возвращался из Блэквуда. Откуда мы могли знать, что вы живы?

— Что стало с моими деньгами?! — зашипела я, окончательно выпав из образа леди.

С тяжелым вздохом мистер Годар низко опустил голову.

— Вас официально признали мертвой. Ваше золото и ваше наследство перешли во владение леди Дельфины.

— Что? — От возмущения я сжала кулаки и топнула ногой. — Но как? Почему? Это незаконно!

— Законно, — еще раз вздохнул мистер Годар, сгорбившись под моим яростным взглядом. — По закону девица, отданная на растерзание чудовищу, считается погибшей.

— Но мы же договаривались с вами. Вы обещали.

Бородач отвернул от меня пылающее лицо.

— Я не думал, что… — он покачал головой.

Что ж, сглупила ты, Мария Львовна. Будет тебе впредь наука. Не доверяй словам, все договоренности оформляй на бумаге и неси на подпись нотариусу. Но кто мог подумать, что денежки, лежащие в банке, утекут в чужой карман? Да так скоро. Всего за несколько дней!

— Хорошо, — я попыталась успокоиться и мыслить здраво. — Случилось недоразумение. Такое бывает. Все совершают ошибки. Главное, вовремя их исправить. Я жива, а значит, леди Дельфина должна вернуть мне деньги.

— Нет. — Мистер Годар напрягся так, что на лбу вздулись вены.

— Как нет? — уперла я руки в бока, готовая взорваться.

— Послушайте, Мэри, — глаза мужчины забегали. — Вы спасли мне жизнь, и за это я скажу вам как есть. — Его голос упал до хриплого шепота. — Некоторым крайне выгодна легенда о блэквудском чудовище. Существует оно или нет, жаждет ли человеческих жертв, не столь важно.

— О чем это вы говорите?

Мистер Годар нахмурился.

— Уезжайте, Мэри. Я дам вам денег на дорогу. Только, умоляю, бегите из Ниена. И молчите о том, что узнали. Рассказав правду, вы перейдете дорогу очень влиятельным людям из Совета.

С этими словами он принялся суетливо выворачивать карманы.

— Никто! Слышите? Никто не должен узнать, что чудовищу не нужны жертвы.

В руку мне сунули кожаный мешок, раздутый от монет.

— Вечером от «Жареного гуся» отходит дилижанс в Дортаун. Этого должно хватить.

И мистер Годар решительным шагом устремился прочь. Он забрался в свои сани и, ни разу не оглянувшись на меня, зычным голосом приказал возничему трогаться с места.

В полной растерянности я наблюдала за тем, как его экипаж скрывается из вида.

В голове роились вопросы. Похоже, снежный Ниен, этот красивый и процветающий городок, глубоко погряз в коррупции. Интересно, какими махинациями промышляла местная власть? Была у меня парочка идей на этот счет.

Пошел снег. Упавшая на нос крупная снежинка вывела меня из оцепенения. Я тряхнула головой и взвесила на ладони мешок с монетами. Тяжелый. Развязав веревки и заглянув внутрь, я убедилась в щедрости мистера Годара. Из кожаного нутра на меня глядел золотой дракон. Рядом лежали его товарищи.

Пожалуй, этого хватит, чтобы выкупить несчастную девицу, проданную отцом за долги.

Ох, ну и денек!

Сперва я решила вызволить из дома терпимости дочь горе-игромана Джофрэ, а затем навестить любимую мачеху и сестер. Пусть отдают деньги по-хорошему, а нет — будет по-плохому.

Еще и брючный костюм надо бы забрать, но сейчас не до того.

Стоя у дороги, я добрых полчаса пыталась поймать свободный экипаж. С общественным транспортом в Ниене, судя по всему, были большие проблемы. В основном мимо проезжали личные сани и кареты господ, но наконец мне повезло. Из-за угла вырулила длинная повозка, запряженная тройкой лошадей. По внешнему виду я сразу поняла, что это местный аналог автобуса на конной тяге. Во-первых, карета была здоровущая, с шестью окошками с каждого бока, а во-вторых — под завязку набита людьми.

Останавливаться экипаж не собирался, и, размахивая руками, я бросилась ему наперерез. Извозчик был вынужден затормозить.

— Что ты творишь, ду… леди?! — едва не выругался мужчина на облучке, недовольно зыркнув на меня из-под шапки, надвинутой на лоб. — Зачем под колеса бросаетесь, дамочка?

— К углу Рисовой и Бельевой подвезете?

— Два медяка. — Кучер кивнул, мол, забирайся внутрь, и, обрадованная, я потянулась в карман за припрятанной мелочью.

* * *

Район, где меня высадили, выглядел более бедным и грязным, чем тот, из которого я приехала. Дома здесь были ниже, улицы теснее, между каменными постройками ютились деревянные хибары. Люди ходили по тротуарам, заваленным снегом, хмурые, плохо одетые, а на дорогах встречалось на порядок меньше богатых экипажей.

На пересечении двух улиц я заметила большую деревянную вывеску. На дощечке была вырезана пивная кружка с густой шапкой пены. Сверху неровные буквы складывались в название: «Бешеная фляга. Буйная ночь». Дверь заведения то и дело распахивалась, выпуская наружу шатающихся мужчин. Те гоготали, шумно переговаривались, роняли свои перчатки и шляпы в сугробы у входа, подбирали их и нетвердой походкой возвращались под крышу таверны, некоторые — ползком. Путь мой, судя по всему, лежал туда же. Но господи, как же не хотелось заходить в это злачное место!

Чувствуя себя уязвимо и неуверенно, я остановилась под вывеской. Мужчины рядом с дверью вылупили на меня глаза.

— Пришла нас развлечь, птичка? — Жирные губы расплылись в лоснящихся улыбках. — Или своего мужа здесь ищешь? Поди, под столом храпит. Или мордой в миске с похлебкой.

В морозном воздухе раздались короткие, лающие смешки — такие звуки издавали гиены в мультиках. Я скривилась. Один из мужчин, толстяк с солидным брюхом, стоял на коленях, зачерпывал горстями снег и тер им свои пылающие, красные щеки, остужая кожу.

Он покосился на меня и прохрипел с одышкой:

— Нечего приличным барышням здесь делать. А если и правда мужа потеряла, так опиши его. Найдем и выведем к тебе.

— Не мужа, — в горле застрял колючий ком, колени обмякли. Из приоткрытой двери до меня доносилась задорная мелодия: кто-то играл на фортепиано. Посетители таверны нестройно пели под музыку. Я слышала пьяный хохот и стук, с которым деревянные кружки опускались на столы. — Подругу.

— Ах подругу…

Мужчины усмехнулись. По моему телу заскользили сальные взгляды.