Роберт Джордан - Путь кинжалов
Созданная им преграда отразила бы все, кроме погибельного огня. Не пропускала она и воздух. Ранд отпустил плетение, жадно хватая воздух ртом; в ушах еще звенело от грохота взрыва, в воздухе клубилась пыль, падали куски мрамора. Плетение Ранд отпустил не только чтобы дышать: то, что не впускало Силу внутрь, не выпускало ее и наружу. Еще катясь по камням, он направил Огонь и Воздух в плетении, отличном от Свернутого Света. Тоненькие красные жгутики соскочили с левой руки, разбежались веером, проникая сквозь валяющиеся на пути камни туда, где стояли Дашива и двое других. С левой быстро скатились огненные шары, из Огня, оплетенного Воздухом, и быстрее, чем он сумел сосчитать их, прожгли камень, а потом взорвались в той зале. Продолжительный оглушительный грохот сотряс дворец. Успокоившаяся было пыль вновь вскинулась пеленой, запрыгали каменные обломки.
И почти сразу же Ранд вскочил и бросился обратно к апартаментам Айлил. Человек, который, нанеся удар, остается ждать на том же месте ответного, напрашивается на смерть. Он хоть и был готов умереть, но все-таки не сейчас. Беззвучно оскалившись, Ранд торопливо пробежал по другому коридору, спустился по узенькой лестнице для слуг и выскочил этажом ниже.
Он осторожно пробирался туда, где увидел Дашиву, держа наготове смертельные плетения, чтобы ударить в тот же миг, как завидит врага.
Мне нужно было убить их в самом начале, просипел Льюс Тэрин. Нужно было убить их всех!
Пусть его беснуется, решил Ранд.
Просторную залу будто омыло пламенем. Огненные языки лизали обугленные остатки гобеленов, выбоины в шаг в поперечнике чернели на полу и на стенах. Лестницу, по которой хотел спускаться с балкона Ранд, на половине рассекла брешь в десять футов шириной. От трех человек не было и следа. Они не могли испариться. Что-то от них да осталось бы.
Из крошечной двери возле лестницы на другой стороне зала высунулся слуга в черной куртке. Увидев Ранда, он закатил глаза и без чувств свалился на пол. В коридор выглянула еще одна служанка, а потом, подобрав юбки, кинулась туда, откуда явилась, голося, что Возрожденный Дракон убивает всех во дворце.
Поморщившись, Ранд выскользнул из залы. Чего-чего, а пугать совершенно безобидных людей ему удается лучше некуда. И очень ловко удается все крушить и уничтожать.
Уничтожай, или уничтожат тебя, засмеялся Льюс Тэрин. Когда выбор за тобой, разве есть разница?
Где-то во дворце направлял Силу мужчина. Достаточно, чтобы создать проход. Дашива и его товарищи бегут? Или хотят, чтобы он так подумал?
Ранд шагал по коридорам дворца, больше не таясь. Чего нельзя было сказать о других. Несколько замеченных им слуг с воплями кинулись наутек. Он обыскивал коридор за коридором и был наполнен Силой так, что мог взорваться от саидин, стремящейся, как Дашива, уничтожить его. Преисполненный порчи, которая червяком точила его душу. Ему ни к чему был смех и бред Льюса Тэрина, его и так переполняло желание убивать.
Впереди мелькнул черный мундир, и Ранд вскинул руку. Выплеск огня, взрыв, снесший угол коридора. Ранд пригасил плетение, но не отпустил его. Убил ли он врага?
– Милорд Дракон! – выкрикнул кто-то из-за разбитой кирпичной кладки. – Это я, Наришма! И Флинн со мной!
– Я тебя не узнал, – сказал Ранд. – Выходи.
– Думаю, вам, наверно, кровь в голову ударила, – раздался голос Флинна. – Может, думаю, нам погодить, пока все успокоятся.
– Да, – промолвил Ранд. Неужели он и впрямь пытался убить Наришму? Он не думал, что может перевалить вину на Льюса Тэрина. – Да, так, наверное, лучше. Обождем немного.
Ответа не было. Ему не послышались удаляющиеся шаги? Он заставил себя опустить руки и двинулся в другую сторону.
Ранд несколько часов обыскивал дворец, но так и не нашел ни следа Дашивы и его товарищей. Коридоры и огромные залы, даже кухни были пусты. Ни единой живой души. Ранд не нашел ничего и ничего не узнал. Нет, одно он все же узнал. Доверие – это нож, рукоять которого остра, как клинок.
Потом он нашел боль.
* * *Крохотная комнатка с каменными стенами располагалась глубоко под Солнечным Дворцом; несмотря на отсутствие камина, здесь было тепло. Однако Мин пробирала холодная дрожь. Комнатку освещали три золоченые лампы, стоявшие на маленьком деревянном столике. Ранд как-то сказал, что отсюда он сумеет увести ее, даже если кто-то попытается срыть дворец с лица земли. И на шутку его слова не походили.
Придерживая на коленях корону Иллиана, девушка смотрела на Ранда. А тот смотрел на Федвина. Пальцы Мин сжали корону и тут же отпустили ее, уколовшись о крохотные мечи, таящиеся среди лавровых листочков. Странно, но корона и скипетр уцелели, хотя Драконов Трон превратился в кучу золоченых щепок, погребенных под битым камнем. Все, что еще удалось спасти, лежало в большой кожаной торбе, стоявшей у стула Мин. К нему был прислонен и пояс с мечом в ножнах. Меч Ранда. По мнению Мин, Ранд, складывая в торбу вещи, руководствовался весьма странным выбором.
Ты – безмозглая дура, подумала Мин. Если не думать о том, что у тебя перед носом, оно от этого никуда не исчезнет.
Ранд сидел, скрестив ноги, на голом каменном полу, по-прежнему весь в пыли и царапинах, в разодранной куртке. Лицо его казалось вырезанным из камня. Он не мигая глядел на Федвина. Тот тоже сидел на полу, раздвинув ноги. Высунув от усердия кончик языка, Федвин сосредоточенно строил из кубиков башенку. Мин сглотнула вставший в горле комок.
Девушка не могла забыть охватившего ее ужаса, когда она поняла, что у мальчика, назначенного «охранять» ее, теперь разум малого ребенка. По-прежнему опечаленная – Свет, он же всего-навсего мальчишка! это несправедливо! – Мин надеялась, что Ранд все так же держит его под щитом. Непросто было уговорить Федвина играть этими деревянными кубиками, когда он порывался повырывать Силой камни из стен, чтобы «создать большую башню, где ты будешь в безопасности». И потом ей пришлось оберегать его, пока не появился Ранд. О Свет, как ей хочется плакать. Из-за Ранда даже больше, чем из-за Федвина.
– Похоже, ты глубоко запрятался, – раздался у двери голос.
Не успел человек договорить, а Ранд уже стоял на ногах, глядя на Мазрима Таима. Как всегда, крючконосый мужчина красовался в черном мундире с сине-золотыми драконами, обвивавшими рукава. В отличие от прочих Аша’манов он не носил на высоком вороте эмблем дракона и меча. Его смуглое лицо было столь же непроницаемым, как и лицо Ранда. Ранд будто заскрипел зубами. Мин исподтишка проверила свой нож, спрятанный в рукаве. Вокруг обоих кружились образы, сияли ауры, но неожиданно насторожилась девушка не из-за видений. Как-то ей довелось видеть человека, который решал, стоит или нет убить другого, и теперь эта картина вновь возникла у нее перед глазами.
