Джо Аберкромби - Последний довод королей
— Простого «нет» было бы достаточно.
— К черту все это, старый козел?
Первый из магов нахмурился.
— Похоже, мастер Девятипалый, сегодня утром ты не в духе. Но ты теперь король и не должен позволять темным страстям управлять собой. Короли такого сорта долго не царствуют. У тебя еще есть враги на Севере. Кальдер и Скейл, я уверен, уже готовят тебе неприятности в горах. Я считаю, что надо всегда отдавать долги. Ты помог мне, и я могу помочь тебе в ответ.
— Как помогал Бетоду?
— Да.
— Это не пошло ему на пользу.
— Пока я помогал ему, он благоденствовал. Затем он возгордился, стал непокорным и все делал по-своему. Без моей помощи… ну, остальное ты знаешь.
— Держись от меня подальше, колдун!
Логен положил руку на рукоять меча Делателя. Если мечи имеют голоса, как когда-о говорил маг, то сейчас он позволил клинку произнести зловещую угрозу.
Однако на лице Байяза не появилось и тени беспокойства.
— Человек попроще, возможно, огорчился бы сейчас. Не я ли выкупил твою жизнь у Бетода? Не я ли дал тебе цель, когда ты был совершенно потерян? Не я ли взял тебя на край мира и показал тебе чудеса, какие видели очень немногие? У тебя дурные манеры. Даже меч, которым ты угрожаешь мне, я сам подарил тебе. Я надеялся, что мы придем…
— Нет.
— Понимаю. И даже…
— Все кончено. Ясно, что я никогда не стану лучше, но я попробую не стать хуже. Хотя бы постараюсь.
Байяз прищурился.
— Что ж, мастер Девятипалый, ты удивил меня напоследок. Я считал тебя мужественным, хотя и ограниченным человеком, расчетливым, хотя и умеющим сочувствовать. Кроме того, я считал, что ты здраво смотришь на жизнь. Однако северяне всегда были нетерпеливы и раздражительны. Я вижу в тебе сейчас упрямство и склонность к разрушению. Я вижу перед собой Девять Смертей.
— Я рад, что разочаровал тебя. Кажется, мы оба ошиблись друг в друге. Я принимал тебя за великого человека. Теперь я вижу свою ошибку. — Логен медленно покачал головой. — Что ты здесь устроил?
— Что я устроил? — Байяз недоверчиво усмехнулся. — Я объединил три чистых направления магии и выковал из них одно новое! Ты не понимаешь, что это за достижение, мастер Девятипалый, но я тебя прощаю. Изучение книг никогда не было твоей сильной стороной. Такого никто не видел с древних времен, когда Эус раздал дары своим сыновьям. — Байяз вздохнул. — Похоже, никто не оценит грандиозности моего успеха. Разве что Кхалюль, но он вряд ли поздравит меня. Хотя никому на Земном круге не удавалось высвободить подобную илу с тех пор, как…
— Как Гластрод разрушил себя и Аулкус?
Маг вскинул брови.
— Да, с того самого времени.
— И результат точно такой же. Только ты устроил бойню не так беспечно, и разрушений вышло поменьше — меньшая часть меньшего города в менее значимое время. А в остальном чем ты отличаешься от него?
— По-моему, это очевидно. — Байяз поднял чашку, спокойно глядя поверх ее края. — Гластрод проиграл.
Логен постоял, размышляя над этим, затем повернулся и, тяжело ступая, направился к двери. Слуга предусмотрительно убрался с дороги. В коридоре его шаги гулко отдавались под золоченым потолком, тяжелая цепь Бетода позвякивала на плечах, словно смеялась над ним.
Возможно, не стоило ссориться с этим жестоким мерзавцем. Без его помощи Логену придется трудно, когда он вернется на Север. Возможно, следовало выпить этой мочи, которую старик называет чаем, и улыбаться, довольно. Возможно, надо было смеяться и называть Байяза старым другом, чтобы обеспечить себе приют в Великой Северной библиотеке, если дела пойдут из рук вон плохо. Это все было бы очень умно и дальновидно. Если смотреть правде в глаза. Как всегда говорил его отец…
Но в таких ситуациях Логен не умел смотреть правде в глаза.
За троном
Едва заслышав звук открывавшейся двери, Джезаль уже знал, что за гость к нему пришел. Он даже не поднял голову, чтобы взглянуть. У кого еще хватит дерзости и смелости вторгнуться в личные покои короля, даже не удосужившись постучать? Он выругался — тихо, но с большой горечью.
Это мог быть только Байяз. Его тюремщик. Его главный мучитель. Его тень. Разрушив половину Агрионта и превратив в руины прекрасную Адую, он улыбался и нежился в лучах славы, словно был спасителем нации. Этого было достаточно, чтобы вывернуться наизнанку от отвращения. Джезаль сжал зубы и глядел в окно на развалины, не желая оборачиваться.
Новые требования. Новые компромиссы. Новые разговоры о том, что нужно сделать. Возглавлять государство, когда у тебя на шее висит первый из магов, это опыт бесконечных разочарований и бессилия. Приходилось отчаянно бороться за собственный выбор даже в самых ничтожных делах. Куда бы Джезаль ни глянул, повсюду его встречало неодобрительное лицо мага. Он ощущал себя не более чем фигурой на носу корабля: красивый, позолоченный, величественный, но абсолютно бесполезный деревянный чурбан. Впрочем, фигура на носу корабля хотя бы плывет впереди самого корабля.
— Ваше величество, — послышался голос старика.
Как обычно, под тонким слоем почтительности скрывалось жестокое презрение.
— Что на этот раз?
Джезаль, наконец-то, повернулся к нему лицом. Он с удивлением увидел, что маг сменил официальное одеяние на старый, потрепанный в путешествиях камзол и тяжелые сапоги, которые он носил во время их неудачной поездки в опустошенные западные земли.
— Куда-то собираетесь? — спросил Джезаль, не смея надеяться на это.
— Я покидаю Адую. Сегодня.
— Сегодня.
Джезалю стоило немалых усилий сдержаться, не подпрыгнуть и не закричать от радости. Он почувствовал себя узником, выходящим из вонючей темницы на яркий свет свободы. Теперь он сможет отстроить Агрионт, как считает нужным. Он реформирует Закрытый совет и найдет собственных советников. Возможно, даже избавится от ведьмы жены, навязанной Байязом. Он будет волен поступать так, как считает правильным. По крайней мере, он попытается понять, как правильно поступить. Ведь он король Союза. Кто откажет ему в его праве?
— Нам будет жаль расстаться с вами.
— Представляю себе. Однако сначала нам надо сделать кое-какие приготовления.
— Да, конечно.
Что угодно, лишь бы отделаться от этого старого осла.
— Я говорил с вашим новым архилектором Глоктой.
От одного этого имени мурашки отвращения побежали по коже Джезаля.
— Неужели?
— Очень проницательный человек. Он произвел на меня большое впечатление. Я просил его говорить от моего лица в Закрытом совете, пока я буду отсутствовать.
