Павел Буркин - Вернуться из смерти
Пока собирались племена, вожди тоже не теряли времени: расспрашивали купцов, старых воинов, из тех, что ходили с Ольваром на сколенцев. Немало знали и картирские вожди, ездившие прошлое Большое Собрание, или, как ещё можно перевести название, Большой Совет, за два года до Великой Ночи. С незапамятных времён они происходили раз в тридцать два года в месяце Рыбы, и очередной Совет должен был состояться ещё четырнадцать лет назад. "И через четыре года после Кровавых Топей, - прикинула Эвинна. - Мы с мамой тогда на болоте были..." Но так вышло, что Совет не состоялся, слишком большие потери понесли картиры в Великую Ночь, и слишком труден был бы путь для уцелевших племён. Сейчас они оправились от давнего бедствия - и ещё год назад вожди крупнейших племён условились провести Совет в нынешний Месяц Рыбы.
Что ни говори, вожди взялись за дело основательно. Взяли с собой ополченцев, благо, их не распустили по домам, выгребли королевские кладовые до дна - но в поход на юг отправились не шестьсот картиров, уцелевших в битве, и даже не семьсот пятьдесят картиров и гвидассов - а почти шесть тысяч дружинников племён и ополченцев. Даже оставшиеся в стороне от смуты племена решили поучаствовать. Правда, в этом воинстве была всего одна пушка, всего сотня джезайлов и меньше, чем хотелось бы, патронов и снарядов, а конницы не было вообще. Но до столкновения с алками конница не понадобится, а к тому времени Эвинна надеялась разжиться и ей. Среди материковых картиров хватает отличных наездников.
Войско вступило на лёд в конце месяца Всадника. Купцы переправлялись через море именно в это время, или позднее, запасшись очками из закопчённого стекла, что научились делать мастера прибрежных племён. Перед походом запаслись и ими - но на всё войско не хватило. И тем, кто остаются здесь до победы, они нужны позарез. Оставалось достичь суши раньше, чем настанет Рассвет.
Виридэйн предлагал вести войско прямо на Крамар, по кратчайшему пути к суше - так можно было бы, при удаче, пройти весь путь за неделю. Эвинна план забраковала: нужно добраться до картиров, собрав все силы в кулак. Их ждал Барск - единственный город, где картиры могли спокойно собираться по договору - жаль только, лишь на месяц Рыбы раз в тридцать два года. Но на самом деле с последнего Большого Совета прошли не тридцать два года, а тридцать восемь...
И потому войско ползло по наезженному санями караванщиков зимнику, оставляя по левую руку едва заметные на горизонте скалы. Возможно, их давно заметили - но дураков преградить дорогу такому войску не находилось. Уже почти месяц они тащились по бесконечной ледяной равнине, сквозь тьму и мороз. Они едва не опоздали, рискуя оказаться посреди бескрайнего моря слепящего сияния и такого же смертоносного холода. И всё-таки настал день, когда войско вышло на сушу и обосновалось на отдых в приграничном посёлке, истребив банду изгоев. О нет, то был не заветный островок в устье Лирда, а лишь приграничные скалы, что отделяли землю лирцев от Хорадонского королевства. Оставалось лишь подтвердить древний договор - и дождаться, пока его подтвердят исконные хозяева города Барска.
Да, это был поход - всем походам поход! Целый месяц круглые сутки на лютом морозе, который лишь изредка сменялся прохладой шатра на повозке или вырубленного из льда иглу. Но как бы все не уставали, а на привалах картиры урывали время у сна, учась взаимодействовать, биться, как один человек, по команде обрушивать на врага сотни камней - их роль, пока шли по морю, играли ледышки. Тренировались и мушкетёры. Не бездельничали и остальные: дружинники изо всех сил гоняли ополченцев, железной рукой вколачивая в них воинскую премудрость, да и сами не упускали случая "позвенеть мечами".
Эвинне-Артси приходилось солонее всех. Битва в Долине Тысячи Камней показала: хотя мастерство никуда не делось, сил ей не хватает. Танцовщице требовалась не сила и выносливость, а чувство ритма и гибкость. Не стремительность движений, а их изящество. Не осмысленная, холодная ярость воина-профессионала, а любовь к тем, кто хлопает, бросает монеты, выкрикивает хвалы юной плясунье и её мастерству. Сейчас руки уже не дрожали, как когда она впервые вспомнила уроки Эльфера, но и той памяти тела, которую вколотил в неё Эльфер, уже не было. Она знала, как исполнить тот или иной приём - но именно знала, а не чувствовала, как когда-то. Приходилось думать, как держать меч, как вести его в пространстве, какой должна быть скорость и сила удара, чтобы меч и одолел тёплую одежду, а возможно, и кольчугу, и не застрял в разрубленных костях врага. И вовремя вернулся в оборонительную позицию, чтобы отбить выпад другого врага. Раньше всё получалось на рефлексах, тело само делало выпады, раскрутки, "восьмёрки", соизмеряло силу и направление ударов - и потому существенно быстрее,.
Что у Артси получалось не хуже, чем фехтование у прежней Эвинны - это танцы, и память её тела досталась Эвинне в целости и сохранности. Танцевала юная картирка на загляденье, казалось, измени любое движение, выражение лица, позу на волосок в сторону, выполни элемент танца чуть быстрее или медленнее - и получится уже не то, танец перестанет завораживать, превратившись в набор бессмысленных движений. Эвинна никогда прежде не имела дела с танцами - разве что с праздничными плясками селян в деревушке на болотах - и была немало удивлена, сделав неожиданное открытие. У картирских танцев и храмового рукопашного боя оказалось немало общего. Некоторые движения в танцах Артси напоминали показанные Эльфером приёмы и упражнения, только какие-то незавершённые, лишённые своей смертоубийственной сущности. Другие же, наоборот, внешне походили на храмовое боевое искусство, но были более плавными, размашистыми, изящными... Зрелищными, подобрала слово Эвинна. А третьи танцевальные движения, будучи изменёнными совсем чуть-чуть, превращались в неожиданные и опасные приёмы.
С чего бы такое сходство? Был ли картирский танец выродившимся боевым искусством - или храмовники, вывернув наизнанку древнее искусство картиров, превратили призванный очаровывать людей танец в систему рукопашного боя, "заточенную" под убийство? Или и то, и другое имеет общий корень? Возможно, она подумает об этом, когда война закончится, и можно будет отдохнуть от кровавой круговерти. А пока...
Не спать! Мечом коли! Выпад справа, выпад слева, отбив, проворот, переброс меча в другую руку с одновременным режущим выпадом... При каждом шаге натруженных, замёрзших, несмотря на быстрые движения, ног снег даже не скрипит - тоненько взвизгивает. Уносится в тёмный, наполненный невиданным в Сколене холодом ночной воздух пар из раскрытого рта - не хватает воздуха лёгким при такой скорости, не хватает! Если хватает - ты сачкуешь, подруга, а в бою за лень кровью платят! Часть пара тут же оседает инеем на прикрывающем лицо от обморожения шарфе... Мерцают отблески одной, порой и двух лун на никарровом лезвии клинка. И болят перетруженные мускулы девичьего, совсем не приспособленного к таким усилиям тела...
