Глен Кук - Теневая Линия. Ловцы звёзд. Звёздный Рубеж
— Они еще не появлялись, Элен? — спросил Маус.
— Нет. Ты что-нибудь слышал? Не знаешь, зачем это?
— По правде сказать, нет.
Бен-Раби перестал прислушиваться к разговору. Он снова вернулся к тем минутам, когда люди Киндервоорта явились обезоружить Мауса и он оказался на линии огня подстраховщика. Мойше подошел к тому месту, где стоял тогда, и медленно повернулся.
— Ярл был здесь. Маус — там. Еще кучка людей — вот тут. Прежде чем показался Ярл, они увезли реанимационную каталку с Марией сюда, потом ее доставили на корабль сопровождения.
Он раза три мысленно проиграл эту сцену и не смог вспомнить ничего нового. Тогда мысли его были заняты другим. Он поверил, что Маус хочет увезти его хитростью, и не хотел улетать, потом его отвлек Ярл…
— Эй, Маус! Давай повторим это вместе. Может быть, ты что-нибудь придумаешь.
В отсек въехал скутер. С него сошла пара незнакомых звездоловов.
— Вы класс по гражданству? — спросила женщина.
— О, привет! — воскликнул Маус тоном человека, увидевшего посреди пустыни цветущий оазис.
Женщина отступила, ее глаза расширились.
— Должно быть, Шторм, — сказал мужчина. — Моя жена, мистер Шторм.
— Н-да… Иногда получается, иногда нет. Не попробуешь — не узнаешь.
— Надеюсь, вы не будете пробовать. Ладно. Давайте проверим список и начнем. Кажется, все в порядке. Голов столько, сколько и должно быть. Хорошо. Сейчас мы покинем корабль через люк для персонала и направимся в рабочий док одного из причалов. В рабочей зоне гравитация нулевая, так что упасть не бойтесь. Следуйте за мной.
Он подошел к люку, открыл его и вылез наружу. За ним последовали будущие граждане сейнеров.
Маус постарался задержаться, чтобы оказаться поближе к Женщине.
Бен-Раби пнул его локтем под ребро.
— Брось, не лезь к ней.
— Мойше, она сводит меня с ума.
— Да уж, первый сорт. Но она замужем, а новые враги нам не нужны.
— Ты не понял. Это не секс. Да, она хороша. Первый сорт, как ты говоришь. Но я о другом. Это первый человек из Внешнего Мира.
— О чем ты говоришь?
— Она не с «Даниона».
— Черт возьми, откуда ты знаешь? — сказал бен-Раби, пролезая через уже третий люк шлюза. — Может, ты здесь хорошо поработал, но вряд ли добрался до всех. На данном этапе. Мы не встречались и с сотой долей команды «Даниона».
— Но все, кого мы встречали, — одного замеса. О Боже!
Бен-Раби выбрался наконец из корабля. Он стоял на его обшивке и протягивал руку Маусу. В обе стороны простирались трубы, кубы, рельсы, шипы… Многие гектары искореженного металла. Над головой еле заметно изгибалась зеркально отполированная каменная поверхность астероида. Нос «Даниона» не доставал до нее какой-нибудь сотни метров.
Именно эти сто метров и внушали Маусу ужас.
Маус до смерти боялся падения. Эта фобия вылезала наружу во время взлета и приземления, когда верх и низ приобретали определенное значение.
— С тобой все в порядке?
Шторма трясло. Лицо покрылось каплями пота. Он два раза взмахнул руками над люком, будто утопающий, пытающийся за что-нибудь ухватиться.
Остальные уже шли, перехватывая руками по канату, который тянулся от корабля до самой поверхности астероида.
— Давай, Маус, это не так уж страшно.
Черт возьми, как с такой фобией ему удалось пройти упражнения по внешним работам и тренировочные полеты на посадочных модулях, которыми их заставляли заниматься в Академии?
Эта слабость Мауса не переставала изумлять бен-Раби. Ничего другого этот парень не боялся. Свист пуль и шипение лазеров были для него лишь неизбежными шумовыми эффектами его работы.
Его работы!
— Мозг убийцы, Маус. Переключайся на мозг убийцы. — Так называлось особое состояние медитации, только вот в этом состоянии Маус становился самым опасным человеком на свете.
Или он уже потерял практику?
Дрожь Мауса постепенно улеглась. Глаза стали стеклянными.
— Хорошо, — проговорил бен-Раби. — Идем. Медленно. Берись руками за канат и двигайся к поверхности. Хорошо. Хорошо. Теперь к этому выступу.
Мойше говорил мягко, без всякой интонации. В этом состоянии с Маусом нужно было обращаться очень мягко. Любое происшествие могло спустить его с цепи. Любой, незапрограммированный как союзник, мог сильно пострадать.
Женщина-инструктор нагнала бен-Раби.
— Что с вашим другом?
— Он боится высоты.
— Офицер флота?
— Знаю. Но постарайтесь эти несколько минут быть поосторожнее. Держите группу подальше. Он сейчас нестабилен.
Бен-Раби дотащил Мауса до балкона, повернул спиной к кораблю и начал тихим голосом успокаивать. Через пять минут Шторм спросил:
— Ты встречал на «Данионе» хоть одного человека, который не был бы блондином с голубыми глазами?
— Встречал, но мало.
— А кого-нибудь с черной кровью?
— Никого.
— Значит, я прав. — Маус бросил взгляд на траулер. — Проклятие, он прекрасен!
— Да?
— Новая перспектива, Мойше. Здесь нет верха и низа.
Бен-Раби оглядел помятый корабль.
— Маус, думаю, нас просто надули.
— Что?
— Мне показалось несколько странным, что нам пришлось проделать такой путь, я даже собирался спросить нашего гида, неужели они не придумали ничего лучшего. Посмотри. — Он кивнул в сторону корабля.
В каком-нибудь полукилометре от них скалистую поверхность астероида связывала с кораблем телескопическая труба. Вдалеке бен-Раби заметил еще десяток таких же труб. Каждая из них была достаточно велика, чтобы беспрепятственно доставлять на траулер громоздкое оборудование.
— Как ты думаешь, это сделано специально для нас или для всей группы?
— Спокойнее, — предложил бен-Раби.
— Это я облажался, Мойше. А ты на моем фоне — просто образец декорума.
— А эти двое — часть плана?.
— Это уж наверняка. Вопрос только в том, специально ли нам хотели это продемонстрировать, или они просто неумело действуют?
— Если цитировать некоего адмирала, который в былые времена отдавал нам приказы: «Сиди в камышах и дай им показать свои карты». Он умел объединять пословицы.
— Как твои рассказы, Мойше?
Они повернули вслед за парой своих гидов, которые загоняли остальных в туннель.
— За целый месяц не написал ни одной страницы. Сам не знаю почему.
— Время?
— И это тоже. Но прежде я всегда находил время.
Помимо всех прочих увлечений, бен-Раби пописывал короткие фантастические рассказы. Тысячи лет назад, на пути с Луны-Командной на Карсон, он мечтал о миссии к звездоловам, как о каникулах, за время которых можно будет много написать. Он рассчитывал пробыть там не более шести недель. Адмирал обещал… Прошел год, а он закончил всего один несчастный рассказ, да и тот куда-то запропастился. Он не видел рукописи уже несколько месяцев.
