Антон Белозеров - Последнее воплощение
Комета отыскала небоскреб Круглосуточного Информационного Канала — главной телекомпании Велпасии. Здесь хранились записи последних дней человеческой цивилизации на планете. Чтобы их просмотреть, Комете даже не потребовалось включать видеомагнитофон и телевизор. Она просто считала магнитный сигнал с пленок и дисков и сама преобразовала его в зримые образы.
Разумеется, правда о катастрофе была погребена под толстым слоем словесного «мусора» корреспондентов, политиков, экспертов и аналитиков. Но Комета сумела выделить главное — виной гибели всех теплокровных существ стал вирус, который поражал центральную нервную систему. От этого вируса не было ни защиты, ни противоядия. Он действовал, как бомба с часовым механизмом: зараженное существо жило около месяца, не подозревая о болезни. За это время вирус проникал в нейроны головного мозга. Затем в течение нескольких часов он разрушал связи между нервными клетками.
Вирус распространился по всей планете всего за несколько недель. И, прежде чем его обнаружили и выделили, уже уничтожил десятую часть живых существ. Все остальные были инфицированы. Вначале ученые и правительства скрывали от людей правду. Они надеялись на чудо — на то, что будет найдено противоядие. Но чуда не произошло. Вирус, названный просто и емко: «Смерть», уничтожил людей и всех прочих теплокровных существ на планете (именно его воспел в своих стихах неизвестный поэт).
Расширив границы поиска, Комета без особого труда нашла источник ужасного вируса. Он находился неподалеку — в военной лаборатории, скрывавшейся под вывеской «Университет лекарственной фармакологии». Вибрация от взрыва Всемирной нефтяной биржи разрушила колбы, в которых выращивался вирус. Он вырвался на свободу и начал победоносное распространение по планете. Разумеется, люди об истинной причине катастрофы так и не узнали.
— Какая ирония судьбы! Желая получить власть над миром, Велпасия уничтожила этот мир!
Комета не испытывала особой жалости к погибшей цивилизации. Это был логичный, естественный и неотвратимый конец общества лжи, лицемерия и жажды наживы. Телесные оболочки живых существ погибли, но их души воплотились в новых мирах, на новых планетах. И только в ночных кошмарах их преследовали воспоминания об ужасной эпидемии, как будто посланной в наказание за многочисленные грехи и преступления против Природы.
— Надеюсь, эти воспоминания послужили им уроком в следующих воплощениях!
Больше Комете в этом мире делать было нечего. Она вновь обозрела Измерения и разглядела планету, где некогда жила Найя Кайдавар. Туда она и ПОЖЕЛАЛА перенестись.
* * *
— …Мы с вами находимся в старинном замке периода третьей волны степной цивилизации. Здесь воссозданы архитектура и обстановка того периода, когда кочевые племена начали переходить к оседлой жизни. — Звонкий голос женщины-экскурсовода разносился под высокими сводами замка Кайдавар.
Комета осмотрелась. Она воплотилась в теле маленькой девочки, которую родители привели на экскурсию в исторический музей. Два десятка светловолосых людей обоих полов и разных возрастов с интересом слушали экскурсовода и рассматривали витрины, установленные в коридорах замка. Комету окружали те, кого Кайя Кайдавр называла «простолюдинами». Ни у кого из них не было даже намека на черты морского народа или кочевников-зиганьеров. Низкорослые, ширококостные, круглолицые, румянощекие — люди словно олицетворяли собой образы Здоровья, Сытости и Удовлетворенности.
Комета расширила сверхвидение за пределы своего бывшего дома и поразилась тому, как изменился замок Кайдавар и его окрестности. На планете, должно быть, прошло не менее тысячи лет. Побережье превратилось в комфортабельный курорт с роскошными отелями и ресторанами, скоростными автострадами и монорельсовыми дорогами. Там, где некогда разбивали свой лагерь зиганьеры, теперь был построен парк развлечений. Чуть далее — на месте выровненного холма Спящего Вепря — располагался аэропорт.
Женщина-экскурсовод продолжала рассказывать:
-…На этой витрине вы можете увидеть самые древние из предметов, найденные в замке Кадаар экспедицией профессора Улейшада.
Комета прервала магический полет и вернулась в свое новое тело. Ее привлекло новое название замка. Кайдавар превратился в Кадаар. Что ж, нелепо было ожидать, что язык, имена и названия сохранятся неизменными на протяжении многих столетий. Кроме того, язык морского народа был забыт, и удивительным следовало считать уже то, что замок сохранил хотя бы остатки былого имени.
Взгляд Кометы устремился на витрину, а именно на древнее потускневшее зеркало: серебряную пластину в золотом ободе. Узоры на ободе изображали стилизованные сценки из жизни морского народа: сражение кораблей, строительство замка, нападение на прибрежный поселок. Сердце Кометы (вернее, ее воплощения) замерло — это было ее зеркало! Комета совершенно отчетливо помнила, как оставила его на дровяном складе перед тем, как начать уничтожение зиганьеров в замке. Тогда за зеркалом она так и не вернулась. А теперь вновь увидела его спустя несчетное количество лет, неисчислимую череду воплощений.
Комета невольно протянула руку к зеркалу… и ее пухлые детские пальчики уперлись в прозрачное стекло, закрывавшее витрину с музейными экспонатами.
Мать дернула ее за рукав и прошептала:
— Здесь ничего нельзя трогать руками, доченька!
— Это мое! — с капризными нотками (тело девочки не позволяло воспроизвести повелительного голоса Богини) произнесла Комета.
Ее услышали все, кто находился возле витрины. Взрослые заулыбались, снисходительно относясь к словам неразумного дитя.
— Это мое! — настойчиво повторила Комета и вновь протянула руку к витрине.
Мать взяла ее за руку и попыталась отвести в сторону. Но кто мог бы сдвинуть с места воплощение Богини Кометы?
Женщина-экскурсовод мягко спросила:
— Почему ты говоришь, что это твое зеркало? Это очень старое зеркало. Оно было сделано очень давно. Оно никак не может быть твоим.
Она разговаривала с Кометой, как с ребенком, четко выговаривая слова и повторяя их несколько раз, чтобы донести до детского (как она считала) разума свою мысль.
— Оно БЫЛО моим! — заявила Комета. — Я жила в этом замке. Я была баронессой Найей Кайдавар, дочерью барона Гайана Кайдавара. Я принадлежала к морскому народу, который владел этим побережьем и построил этот замок.
Родители с ужасом уставились на своего ребенка. Они решили, что у девочки бред или приступ истерии.
Чтобы сгладить конфликт, экскурсовод быстро заговорила, считая, что сможет переключить внимание ребенка на более интересную тему:
