Джулия Джонс - Корона с шипами
Давай уйдем отсюда. Ну пошли же!
Ангелина вырвала у него подол. Снежок прав. Лучше им уйти. Но Эдериус болен, Изгард в ярости, а она уже не маленькая девочка и не намерена обращаться в бегство.
* * *Работа над первой частью узора близилась к концу. Все тело Тессы постепенно изменялось. Дыхание становилось менее глубоким, сердце билось все медленнее, струйки пота больше не стекали по спине и шее. Во рту пересохло, а чувства притупились, она почти ничего не ощущала — только тяжесть кисточки в руке.
Она стала как бурдюк с водой, тяжелой и неповоротливой. Краски медленно, точно с неохотой стекали с кисти на страницу. Где-то высоко, на башне, Кэмрон и Райвис боролись за свою и ее жизнь. Их окружали дюжины чудовищ со злобными горящими глазками и оскаленными зубами. Они сражались плечом к плечу, воодушевленные одной целью, и казалось, что легче убить обоих разом, чем разъединить их. Тесса чувствовала исходящую от них силу, впитывала ее и переносила на пергамент.
Когда она наносила последние штрихи, во рту вдруг появился какой-то странный вкус. Кольцо — Тесса так и не сняла его — туго сжимало палец. Но боли она не чувствовала, только все усиливавшееся давление. Готовый узор вибрировал от напряжения, как сжатая пружина. Краски еще не высохли. Перед ней была абсолютно точная копия копии.
— Эмит, мне нужен ваш нож для скобления кожи. — Тесса не говорила, а выталкивала изо рта каждое слово, как огромный булыжник. На пальце, там, где шипы кольца прокололи кожу, выступили капельки крови. — И чистая кисточка.
Эмит немедленно выполнил просьбу и протянул ей самую лучшую — из собольего волоса — кисточку из своих запасов. Все время, что Тесса рисовала, он смешивал краски и, используя исключительно растительные и животные красители, ухитрился в точности воссоздать цветовую гамму Илфейлена.
Но разорвать сковавшие Корону цепи Тесса собиралась собственной кровью.
Копия Илфейлена была мертва как камень. Даже желтовато-голубоватый цвет пергамента напоминал кожу трупа. Чтобы разрушить оковы Короны с шипами, она должна вдохнуть жизнь в свой узор.
Тесса подняла свинцовой тяжестью налившуюся руку, взяла нож и склонилась над пергаментом. Золотые шипы кольца все глубже погружались в ее плоть, кровь лилась по пальцам, по запястью. Но боль все не приходила. Это новое тело было совсем другим, не ощущало то, что ощущало прежде, не было больше ее собственным телом.
Занеся нож над пергаментом, Тесса пыталась нащупать основную нить, артерию узора и боролась с почти непреодолимым желанием опустить руку. Как бы ей хотелось наверняка знать, что она делает, не терзаться сомнениями!
Эта часть узора состояла из одного-единственного, замысловато закрученного толстого каната, сплетенного из разных нитей. Но хотя цветов было довольно много, основная тяжесть, безусловно, приходилась на черную нить.
Тесса начала медленно, постепенно перерубать ее лезвием ножа. Когда на пути попадались красные и золотые нити, она перерезала и их; когда линии сплетались в тугой клубок, она методично распутывала его и расправлялась с каждой нитью отдельно. Как хирург вскрывает тело больного на операционном столе, разрезает кожу и обнажает внутренности, так она вскрывала свой узор. Пергамент еще не просох, и черная краска стекала в разрезы, впитывалась в кожу. Но в центре, в сердцевине узла, там, где кончик лезвия проник наиболее глубоко, нож отколупнул от страницы тонкую полоску высохшей уже краски.
Тело Тессы — мышцы, жилы, сосуды, кости — сжалось, как кулак. Вместе с воздухом она втянула в себя запах красок и мела.
Наконец она ощутила присутствие Короны с шипами.
Корона висела на натянутых, словно тетива лука, цепях, как посаженное на привязь божество. Она сверкала, как кусок льда, исполненная абсолютного, безграничного холода, не ведающая добра и зла.
Она была старше, чем оба известные Тессе мира. Невероятная мощь была заключена в ней. Одна-единственная цель двигала ею, питала ее. Один образ — пусть во многих личинах, но один — отражался в этом куске чистого золота.
У Тессы сердце рвалось из груди, боль скручивала внутренности.
Корона с шипами должна покинуть землю.
Войны, кровопролитные сражения, стремление захватывать новые и новые территории — все, чем прославили себя короли Гэризона, все это ничто по сравнению с тем, на что способна Корона с шипами. Она подчинит себе весь мир — и уничтожит его.
Рука Тессы стала настолько тяжелой, что уже не могла дрожать. Она взяла соболиную кисточку Эмита и намочила ее в крови, выступившей вокруг кольца на пальце. А потом быстрым, как молния, движением метнулась обратно к листу пергамента и погрузила кисть в обнажившееся пятнышко посреди черного поля.
Все, что было заключено в теле Тессы, хранилось в тайных уголках ее души, выплеснулось наружу вместе с кровью: сила, любовь и братские чувства, которые получила она от Кэмрона и Райвиса, тоска по матушке Эмита и чувство вины перед Аввакусом, которого не сумела спасти; гнев на Дэверика, вторгшегося в ее жизнь своими узорами; раздражение, боль, одиночество, которые заставил ее испытать неотвязный недуг — звон в ушах.
И узор ожил; ее горячая кровь вдохнула в него жизнь.
Потрескивал, словно в огне, пергамент; с шипением испарялась черная краска. Кровь Тессы заполняла страницу, расползалась по ней, проникала в самое сердце узора, омывала каждую линию, каждую петлю, каждую спираль. Горячая, яростная сила исходила из ее тела, стекала с кисти, струилась по листу, разрушала созданные Илфейленом оковы.
А потом точно лопнула натянутая струна.
Оглушительный вой разорвал тишину внезапно и мгновенно, как мгновенно вонзается в плоть выпущенная из лука стрела. Пещера задрожала, камни посыпались со стен. В ушах Тессы зазвенели тысячи крошечных колокольчиков, неведомая сила прижала ее к земле. А потом все смолкло.
Первая цепь была разорвана. Освобождение Колючей Короны началось.
— Мисс, мисс! Назад!
Тесса не сразу сообразила, откуда исходит этот голос. Обернувшись, она увидела, что Эмит стоит у входа в пещеру. Кто-то пытался ворваться внутрь. В дверь просунулась толстая когтистая лапа. Потом она услышала глухой звук удара, и под ноги Эмиту упало несколько камней. Стена над дверью треснула, но тот, кто пытался проникнуть в пещеру, был слишком велик и не мог пролезть через образовавшееся отверстие. Тесса охнула. Знакомый запах ударил ей в нос. Так пахло чудовище, напавшее на нее в монастыре.
— Мисс! Немедленно уходите, станьте у той стены, немедленно!!
Тесса вскочила и попятилась. Впервые на ее памяти Эмит повысил голос.
