Кровные узы (СИ) - Романчик Анастасия Владимировна

Видение прервалось, а Олег увидел, что все вероны в ошеломлении смотрели ему за спину. Мальчик обернулся и встретился с уже знакомыми голубыми глазами. За его спиной стояли короли прошлого. И ближе всех находился Дунгрог и Искрос.

— Еще рано, — только и сказал Дунгрог, растворяясь дымкой. Остальные последовали за ним.

— Кларисса? — позвал Рол.

— У меня нет этому объяснения… хорошо, попробуем снова.

Блондинка сделала глубокий вздох и погладила девочку по васильковым волосам:

— Как ты можешь видеть, наследник, моя дочь похожа на меня, и немного стесняется своего нестандартного облика. Я — устаревшая версия веронов и не могу летать. Раньше я рожала только мирайя и как-то не задумывалась, что однажды у меня может появиться ребенок-верон, поэтому сама не менялась много лет. Вы изменились, стали ниже, — она встала рядом с Ролом, которого была выше на голову, — сейчас вы более компактные и маневренные, гибкие в изменениях. Моя дочь хочет быть такой же, но для этого надо тесное взаимодействие с тобой. Основным источником божественного дыхания и эволюционных изменений нашей расы.

Она подтолкнула девочку к наследнику. Та смущенно опустила голову, хотя была выше Олега сантиметров на двадцать. Помимо нити кровных уз, Олег заметил еще одну ниточку соединяющую его сердце с сердцем девочки. Он хотел коснуться её, однако получил по рукам от Клариссы.

— И этот ручки тянет, прямо как мои старшие дети, — возмутилась она. — Через лет десять-двадцать, а лучше пятьдесят, трогай, а сейчас забудь, что эта ниточка существует.

Хотя веронка и говорила с легким возмущение, но тон у неё потеплел, а на лице появилась загадочная улыбка.

— Что это за нить? — не сдавался Олег.

Из толпы веронов раздался добродушный смех.

— Последнее время… мирайя приходят парами, — отвечала Кларисса, скривившись от какого-то воспоминания. — А то раньше бывали… неприятные ситуации.

Понятнее от её объяснения Олегу не стало. И какое имеют отношение мирайя к веронам.

— Просто забудь о ней ближайшие десять лет, — отмахнулась Кларисса. — Перед тобой сейчас стоят совсем другие задачи. Учиться и хоть иногда… быть ребенком. Они научат, — она подозвала мальчишек. — Уверена, что среди людей ты никогда не играл с другими детьми.

— Мне говорили, что я сильнее веронов…

— Кровные узы уравняют их с тобой, — после её слов на лицах мальчишек расползлись синие линии. — Свита короля почти так же сильна, как сам король. Поэтому для безопасности, их семьи и самих мальчиков перевезли к мирайя. К тебе они будут способны перемещаться по кровным узам, как это делаешь ты сам. Они всегда должны быть рядом. Можете подраться, чтобы познакомиться.

— Подраться? — переспросил Олег, думая, что ослышался.

— Подурачиться, подраться, — пожала могучими плечами Кларисса, убирая длинные волосы назад. — Прекрасный способ проверить рефлексы.

Олег очень сомневался, что сможет играть с детьми на равных и никого из них не покалечить. Исключением являлся Амрон, но он — брат, к нему Олег привык. Его сомнения развеялись сразу, как только получил по уху от одного из веронских мальчишек. Поддаваться ему явно никто не собирался.

Не прошло и пяти минут, как Олегу наставили синяков по всему телу. Веронские дети двигались резво как ласки, еще и летать умели, когда как Олег чувствовал себя в сравнении с ними неповоротливой уткой. Тогда же он понял, что Амрон ему поддавался, когда они дурачились в зале грозовых детей…

За время их короткой драки Кларисса посмеивалась, взяв на руки дочь.

— Как видишь, без магии ты беспомощнее наших детей, — сказала она, жестом приказывая мальчишкам остановиться. — И тебе придется многому от нас научиться. Кроме силы магии тебе нечем похвастаться. И будь ты обычным веронским ребенком, в нашем мире ты бы не выжил. Наш мир жесток и опасен.

— Так вот зачем нужны пять лет для адаптации? — вытер нос Олег.

— Да, ты не готов к нашему миру. Ты еще не хищник. Разумеется, магия дает тебе большое преимущество перед обычными веронами, но… ты не единственное существо высшего порядка…

Олегу показалось, что на него упал дом. От боли помутило сознание. Он не мог двигаться и лишь заглатывал воздух как рыба.

— Видишь? — Кларисса опустила дочь на землю и присела неподалеку от Олега, позволив ему отдышаться. — Я не такая сильная, как ты, и использую силу мужа, а не свою. Но я старше и опытнее тебя. И среди наших врагов, таких как я немало.

Олег с трудом поднялся, закашлявшись от боли в груди. Наследник обвел взглядом присутствующих. От народного совета чувствовалось напряжение и волнение. Вероны опасались его отказа и Клариссу пригласили, чтобы она помогла уговорить его. А вот дети… их приземленные мысли далеки от мира взрослых: они скучали по дому, хотели играть и заниматься разными глупостями. К нему дети чувствовали интерес, но не более. Статусу свиты они не придавали большего значения. Их приучили не воспринимать королевскую семью выше себя. Какая разница кто он, если они могли в любой момент уравнять себя по силе даже с веронским королем.

— Верно, присушивайся к ним, — распознала, что он делал, Кларисса, — это то, чего ты был долгое время лишен. Мирайя сошли бы с ума, если бы думали только о возложенной на них ответственности. Иногда надо уметь побыть и ребёнком, а сверстники лучше всего подходят, чтобы помочь тебе позабыть о грузе чужих воспоминаний.

— Не поздновато ли в детство впадать?

— Как любит говорить мой муж: «быть ребёнком в душе тебе мешают предрассудки в твоей голове», — она слегка постучала острым ногтем по его лбу.

При упоминании игры от детей пошло нетерпение, просто стоять и ничего не делать им надоело. И Олег невольно поддался их нетерпению, хотелось присоединиться, наконец, забыть обо всем и просто поиграть.

— Будешь учиться или по-прежнему считаешь, что наши учения тебе не нужны? — уточнила Кларисса.

— Буду…

— Ты же согласился обучаться, — мученически вздохнул в образе крылатого ребенка Далак. Неизменной оставалась лишь чёрная одежда, да ошейник с шипами наружу.

— Но не убивать же! — возмутился Олег.

Хранитель миров не посещал кровные узы, зато беспрепятственно прилетал в человеческий мир. И с Олегом он предпочитал общаться именно в образе ребенка. Мирайя считывали души и умели подстраиваться под собеседника. Неоднократно Олег подмечал, что хранитель мог себя вести совершенно по-разному. И почему-то с ним Далак вел себя как крылатый гопник, словно специально разрушал какой-то стереотип и выбивал у юного верона почву из-под ног.

— Ты же всё равно убиваешь ради питания, — продолжал Далак. — Так почему проблемы возникает только, когда тема касается возврата зла?

— Потому что он убивает всех без разбора! — закричал Олег. — Я не хотел убивать йотов, а они погибли из-за меня!

— Так для того, чтобы такие вещи не происходили и надо учиться контролировать дар! — развел руками и крыльями Далак.

— Сколько раз мне придется ударить, прежде чем он сработает как надо⁈ Я думал, вы силы добра и света!

— Наследник, — скрестил руки на груди Далак, — я не просто добрая пташка с белыми крылышками, а хранитель миров, я и втащить могу! Поэтому если кто-то борзеет, то мы имеем полное право втащить, да так, чтобы желание лезть отпало! И совесть свою можешь послать в этот момент куда подальше! Ты — защитник! И как у защитника у тебя есть все полномочия отвечать оборзевшим тварям, как они того заслуживают! Вот и отвечай, как требуют обстоятельства!

Олег сжал кулаки.

— Ладно, я понял тебя, — сдался хранитель. — Созидательную сторону нашего дара ты готов изучить?

— Созидательную? — пнул носком землю мальчик.

— Любой дар света — изначально созидательная сила, а уже потом боевая. У него некрасивое название и, на мой взгляд, полностью не отражает его сути. Он возвращает не только зло, но и красоту, и здоровье, и даже душу.

Олег невольно вспомнил Юлиана.