Наталья некрасова - Великая игра
Люблю, когда надо быть неуязвимым.
Любовь обнажает человека, и он становится беззащитен.
Но я — люблю.
Я безумен.
Я ничего не могу сделать.
С собой — ничего. Но я могу приказать ей… попросить… умолить.
Она должна меня понять.
Никаких случайностей быть не должно».
… — Уезжай. Это необходимо. Для тебя и для меня.
— Почему? Я хочу знать.
— Поверь мне на слово. Так надо.
— Так надо. Опять — так надо! Однажды мне сказали «так надо» — и я вышла замуж за человека, которого не знала. Потому, что так было надо. Теперь ты опять пытаешься лишить меня выбора. И зачем тогда были все эти разговоры о смелости, о гордыне самобичевания, обо всем этом? Ты тогда был такой отчаянный, так шел напролом — и я не смогла устоять… А получается, что я тебе нужна, как и остальным, только такой, какой ты хочешь меня видеть. Нет, не надо ничего говорить. Эленна слишком могучая соперница для меня. Мне остается только подбирать объедки. Спасибо и на том. — Она помолчала, сдвинув брови и стиснув зубы. — Ладно. Я ведь тоже очень люблю Остров. И всего ты мне сказать не мог и не можешь. Но зачем же ты заставил меня полюбить себя? Как простого человека, от которого и ждут такого же простого — дома, семьи, тишины… Ты не имел права… — Она покачала головой, опустив взгляд, чтобы не было видно глаз. — Я не поступлю, как Эрендис. Ты свободен. Уезжать мне некуда. Просто потому, что там у меня нет уже ни земли, ни дома, ни родичей, которые обо мне позаботились бы. К семье покойного мужа я уже не принадлежу. Потому — я не уеду. Но зато ты уже не связан. Ну, иди, ты теперь неуязвим.
— Ты не поняла меня.
— Думаю, поняла.
— Я не имею права рассказывать тебе все.
— Я не слепа. Я уважаю твои дела. Но с меня довольно.
— Послушай меня внимательно. Скоро все кончится. И я клянусь тебе — я стану обычным человеком. Мы с тобой уедем на север, далеко от этих мест.
— Не давай клятвы, которой не сможешь выполнить. Ты давал слово Нуменору, прежде чем дал слово мне. Винить тебя не могу — это мир мужчин, в нем законы таковы. Только почему ты тогда не оставил меня в покое? Почему не был милосерден и не оставил меня в покое? Вот этого тебе простить не могу. Нашел бы себе красивую простолюдинку, которая будет на тебя смотреть, открыв рот. Завел бы собаку. Зачем тебе я, почему именно я? Зачем ты заставил меня полюбить тебя?
Из описания провинции Умбар, а также города и цитадели Умбар
«Сей город был и остается харадским по облику своему и обычаям своим. Ни былое мораданское владычество, ни нынешнее наше не может изменить его до конца. Город выстроен из белого камня ракушечника, улочки — сплошные беленые стены, из-за которых простирают зеленые ветви деревья, ибо каждый двор — это садик и бассейн или фонтан, а на плоских крышах люди проводят часы вечерней прохлады. Крыши, как я уже сказал, плоские, и потому кажется, будто дома от самых стен верхнего города ступеньками сбегают к морю. В ночи из садов струится музыка, на крышах на пестрых коврах сидят пирующие, а танцовщицы в ярких легких одеяниях пляшут, отбивая ритм обнаженными стопами и позвякивая колокольчиками. Харадский обычай город сохранил, хотя уже много лет вкушает блага нуменорского правления.
Любопытно и то, как здесь распоряжаются водой. Через город течет река. Но, как и в любом многолюдном южном городе, она часто приносит заразу. Потому в верхний город проведен от реки подземный канал, сооруженный еще харадрим, а позже морэдайн построили акведук. Но чтобы нужды в воде не было и во время летней засухи, в городе, в частности, в верхнем, построены большие каменные цистерны, в кои собирается вода в пору дождей. От цистерн отходят трубы, дабы вода могла сливаться в случае ее чрезмерного изобилия, ибо дожди здесь бывают чрезвычайно бурными. Простолюдины берут воду прямо из реки. Туда же до недавнего времени сливали и нечистоты, и гавань во время западных ветров превращалась в клоаку. Но прежний наместник устроил весьма разумную систему сливов. Богатые горожане в своих дворах строят такие же цистерны или отводят за определенную плату воду из городских акведуков.
Беда в том, что во время больших дождей вода переполняет и подземные трубы, потому начинает литься потоком по улицам, все снося на своем пути, и нечистоты попадают в реки, и вода становится болезнетворной.
Город богат, через него идет вся наша южная торговля. Это такая золотая река, что вряд ли кто из имеющих к ней доступ удержится, чтобы не зачерпнуть горсть-другую…»
Из Королевского Зерцала
«Отныне за государственную измену любой, вне зависимости от знатности и родства с Королем, повинен смерти. Сей предатель да будет обезглавлен мечом при стечении народа, дабы сие послужило уроком…»
…Человек неприметной внешности, столь же неприметно одетый, сидит за деревянным столом. Ставни, как всегда, закрыты, слабо горит светильник.
— Я вынужден предупредить вас — наместник знает, что вы с госпожой Исилхэрин муж и жена. Нашлись доброжелатели. Впрочем, этого вполне можно было ожидать. Но он напоминает и о том, что вы главный виновник его бед. Вот откуда он это узнал, я не представляю.
Молчание.
— Я понял.
«Какая теперь разница?»
— Могу еще и обрадовать вас. Закон принят Советом и утвержден государем. Дело сделано. Так что, — человек впервые улыбается, — хочу вас поздравить. Несомненно, вас ждет повышение по службе, и некоторые весьма важные персоны наверняка не преминут вознаградить вас. Но вот публичной славы… Увы.
Орхальдор равнодушно пожал плечами.
— Вы не поверите, но почему-то меня это совершенно не волнует. Я хочу уйти на покой. Я хочу открыто зваться мужем самой прекрасной в мире женщины, хочу просто жить, растить детей.
Человек, все так же улыбаясь — одними глазами, качает головой.
— Мечтать не возбраняется. Но поверьте мне, вы никогда уже не сможете жить в покое. Возможно, вы сами этого еще не осознаете, но люди вроде вас не могут жить без действия и без служения. Но что еще важнее — вы сейчас слишком много знаете. Вы никогда больше не будете свободны. Вы сами сделали этот выбор, когда согласились служить в Страже.
Орхальдор все так же молчит, мрачно рассматривая ногти.
— Возможно, у вас даже будет все, о чем вы мечтали, — дом, жена, дети. Но не будет покоя. Как и у всех нас. Такова плата. К сожалению, наш мир устроен так, что назад дороги не бывает. Выбор сделан. Вы выбрали высокий путь — служение Нуменору. Вы знали, на что идете. — Неприметный человек коротко вздыхает. — Служба обязывает. Но тосковать глупо. Вы принадлежите к избранным. Осознайте это, гордитесь этим, наполните этим жизнь. Давайте выпьем. В конце концов, дом существует именно для того, чтобы уходить из него. Жена — всего лишь женщина, которых на свете много. А дети… Знаете, есть одна харадская легенда. Во время очередной вражды их князей у одной знатной дамы попали в плен муж, брат и сын. Она пошла их выкупать, принеся с собой все свое золото. Но завоеватель сказал, что отпустит лишь одного, и велел выбирать. Знаете, что она сказала? «Я могу найти другого мужа, я могу родить другого сына, но никогда не будет у меня другого брата». И выбрала брата. Так и для нас наши братья и сестры по служению превыше всего — после Дела, конечно же.
