Мэгги Фьюри - Ориэлла
В отчаянии Ваннор остановил свой отряд и вскарабкался на вершину одного из холмов, надеясь разглядеть что-нибудь сквозь туман, который лежал над долиной подобно глубокой серой реке, Никакого толка. Даже отсюда ничего нельзя было разобрать.
— Фионал? Харгорн? — прошептал он разведчикам, которые сопровождали его. Ответа не было. Разрази их гром! Разве он не приказал им держаться поблизости? Звуки далеко разносились в тумане, и купец не решался позвать громче. Холмы так и кишели людьми Ангоса. Если разведчики потерялись, нет никакой надежды отыскать их в таком тумане. Рассерженный и встревоженный, Ваннор начал спускаться с холма, чтобы присоединиться к своему отряду, и лишь через какое-то время до него дошла пугающая правда. Потерялись не разведчики, потерялся он сам! Купец давно уже шел по ровной земле, и, без сомнения, держался правильного направления, но повстанцы как сквозь землю провалились. Сердце Ваннора забилось сильнее, липкий пот покатился по спине между лопатками. Минуту назад он был уверен, что идет правильно, и все было в порядке, но теперь… Непроницаемый туман вился вокруг, приводя его в смятение и лишая всякой надежды отыскать своих спутников. От волнения Ваннор начал задыхаться. Действительно ли он идет по ровной земле? А может, двинулся не в ту сторону и направляется прямо в лапы своих врагов? Купец отчаянно боролся с неудержимым желанием заголосить и вслепую броситься в окружающую черноту, пытаясь избавиться от страха, который грозил полностью парализовать его. Наконец ему с усилием удалось овладеть собой. «Спокойно, — сказал он себе. — Возьми себя в руки, дурак. Что бы в такой ситуации сделал Паррик?» Но прежде всего Паррик бы не потерялся, а в этой мысли утешительного было мало.
Купец остановился, и, достав флягу, пожалел, что там всего лишь вода, а не крепчайший ликер, который он держал дома. Что теперь? Можно, конечно, подождать, пока не рассеется туман или не придет рассвет, — а можно попытаться вернуться по собственным следам, в надежде наткнуться на отряд. Умом Ваннор понимал, что самое разумное — оставаться на месте, но холод был отчаянный, а бездействие раздражало, будя самые нелепые страхи. Что это? Звуки? Откуда? Оттуда? Или оттуда? Его ли это люди? Или враг? Он снова и снова готов был бежать на воображаемый шум, хотя здравый смысл подсказывал, что так он рискует еще больше заблудиться в этих беспредельных топях. В конце концов, когда нервы купца были уже на грани срыва, Ваннор сдался и решил все-таки попытаться вернуться по собственным следам. По крайней мере лучше двигаться, иначе можно сойти с ума. Поточнее определив направление, Ваннор снова пустился в туман.
Проклятие! Наклон земли и напряжение в икрах не были иллюзией! Ваннор явно взбирался на холм — гораздо более крутой, чем тот, с которого он обозревал окрестности. Как это могло случиться? Ведь он был так осторожен! Испытывая глубочайшее презрение к себе, купец тяжело опустился на траву и подпер голову руками. Может, если немного отдохнуть, то в голове у него прояснится?
Ваннор вздрогнул и открыл глаза. Сквозь плотную пелену тумана пробивался сероватый свет, и можно было различить желтоватый вялый торф под ногами. Должно быть, он задремал. Внезапно купец вновь услышал слабый шум, который разбудил его. Откуда-то с вершины холма доносились звуки битвы. Похолодев от страха, Ваннор вскочил на ноги и с обнаженным мечом кинулся вверх по холму.
Крутому склону, казалось, не будет конца, но шум битвы приближался. Наконец впереди замаячили неясные темные очертания. Расстояние в тумане обманчиво, и он угодил в цепкие объятия, прежде чем успел сообразить, в чем дело. Деревья! Слава богам! Но на этих треклятых болотах не могут расти деревья! Должно быть. Долина где-то рядом! Однако шум битвы не стихал, и выставив вперед руку, Ваннор начал прокладывать путь среди густых ветвей. Отбросив осторожность, купец вслепую ломился сквозь подлесок, пока наконец не вырвался на поляну. Звуки битвы доносились совсем рядом.
— Стой, Ваннор, предатель и изменник! — раздался резкий голос, и купец остановился, опустив руку. Из-за деревьев выскочили небритые личности с голодными глазами, блеснула обнаженная сталь.
— Брось меч, — из-за спин наемников выступил Ангос и скорчил презрительную физиономию. — Вот так мятежник, — хмыкнул он. — У вас не было никаких шансов, дурак.
Меч, будто сам по себе, выскользнул из онемевшей руки Ван-нора. Он подвел своих людей! Паррик ошибся, положившись на него. Лязг мечей в лесу постепенно затих, и купец с холодеющим сердцем увидел своих людей. Одного за другим связанных повстанцев приводили на поляну — их было куда меньше, чем раньше — и заставляли опускаться на колени. Взгляд Ваннора скользил по лицам товарищей, и вдруг при виде очередного пленника у купца похолодела спина: без плаща и маскировки, с длинными волосами, разметавшимися по грязному, избитому лицу, перед ним стояла Дульсина!
Удар закованного в железо кулака обрушился на Ваннора, и купец покачнулся, но устоял на ногах. Сквозь багровый туман он различил злобную усмешку Ангоса:
— Верховный Маг приказал доставить для допроса тебя и Паррика. Если останешься в живых, тебя ждет торжественная публичная казнь, — Холодный взгляд наемника скользнул по поверженным мятежникам. — Что я вижу? Неужели коротышка вас бросил? Или где-то прячется? — Он пожал плечами. — Ничего, мы из тебя выбьем где он, а если нет, то и сами найдем, не беспокойся. Ну а что касается остального сброда, то, я думаю, не стоит даже тупить о них добрую сталь. Лучники…
Голос наемника потонул в звоне копыт. На глазах у изумленного Ваннора Ангос дернулся, и из его груди вырвался фонтан крови, будто ее пронзили мечом — но там ничего не было! Тело наемника взлетело в воздух и рухнуло на землю кучей беспомощного тряпья. Среди его товарищей поднялась суматоха, но, прежде чем кто-нибудь успел взмахнуть мечом или вложить стрелу в арбалет, деревья вокруг поляны ожили. Корни выворачивались из земли, заключая людей в смертельные объятия, грозные ветви кололи глаза, сучья вспарывали животы. На землю падали окровавленные тела. И вдруг, заглушая предсмертные крики и хруст ломаемых костей, на поляну с дикой песней смерти выбежала стая волков.
Все было кончено в несколько секунд, но Ваннор, который следил за всеми подробностями этой резни, был уверен, что видел достаточно, чтобы еще долгие месяцы просыпаться от ночных кошмаров. Когда волки закончили свою кровавую трапезу, ледяное спокойствие глубокого потрясения покинуло купца. Рухнув на колени, он перегнулся пополам: его стошнило от этого ужасного зрелища.
***Наконец Ваннор открыл глаза и убедился в том, во что его оцепеневший мозг уже несколько минут отказывался верить. Волки и деревья знали, на кого нападать! Останки Ангоса и его воинов устилали поляну. Никто из наемников не уцелел. Но посреди этого кровавого разгула жались друг к другу связанные и перепуганные мятежники — целехонькие! Чуть поодаль стоял самый большой волк, теперь он остался один, его товарищи уже успели раствориться в чащобе. Зверь вопросительно повернул голову к Ваннору, заскулил и.., вильнул хвостом!
