Дмитрий Денисов - Изначальное желание
Над бывшим…
Она пронеслась над железными головами, пересчитала жертв, запомнила в лицо каждого, чтоб не улизнул, и блаженно оскалилась. Ее бездонные провалы источали полное удовлетворение. Сегодня у нее пир. Сегодня она пересытилась, и тяжело вздохнув, опустилась за границей линии войск. Я чувствовал ее желания. И тоже довольно улыбался.
Все кончилось. Все прошло. Все замерло. Завершилась самая легендарная и необычная битва всех времен и народов. Осталось ждать мифов. Ведь не сохранилось никого, кто мог бы описать все то, что произошло сегодня. Остался лишь я. А мне никто не поверит. Но я уже говорил, что могу поведать истину лишь немногим, явившись лишь к тем, кого сам выберу. Правда, они мне тоже не поверят. Но это уже неважно.
Время стряхнуло оцепенение, зашевелилось и снова потекло в своем размеренном русле. Но все еще с опаской оборачивалось. Бесчисленные тела разбросало в разные стороны, словно соломенные куклы. Усатые крепкие мужи, и юные рекруты валялись грудами, безвольно разметав руки и ноги. Не говоря о тех, кого я жестоко растерзал. Расколотые синие щиты с жалкими скорпионами валялись повсюду. Тут и там лежали или торчали из земли разноцветные флаги дворян, последовавших за Вельмарком. Рваные, грязные, униженные, они трепетали на ветру, любезно выстилаясь передо мной, будто моля о пощаде. Весь этот бравый зверинец.
Поздно. Слишком поздно…
Я стоял и лицезрел плоды своих желаний. Или чужих? Теперь уже не важно. Самые страшные и лютые желания взошли сегодня из глубины моей души. Хотя изначально зародились в душах моих противников. Вырвались наружу в облике адских церберов и растерзали голодными пастями беззащитных людей. Тех, кого я ценю и уважаю, за их смелость и мужество. Но именно они и дарят истинную силу. Кровь трусов и лжецов горька и неприятна, и слишком разбавлена водой. Нет смысла пить ее. Я люблю кровь смельчаков. Хотя люблю наказывать и трусов.
Одиноко стояли подводы с походными кухнями, лекарскими запасами, бронями, оружием, инструментами, пуками болтов и стрел, скатанными шатрами, и кузнечными инструментами. Кони фыркали и внимательно смотрели на меня. Надо бы их распрячь — пусть будут свободны. Их вины вообще нет никакой. Разве могли они желать моей смерти? И вообще, чего они желают, кроме свежего овса? Хотя, солдаты тоже не желали моей смерти. Да и вообще ее никто здесь не желал, кроме командующего войском.
Неожиданно мое внимание привлекло странное всхлипывание. Я резко обернулся, разбрызгивая мелкие капли. Возле одной из телег на коленях стояла одинокая фигура. Стояла и рыдала. И такими искренними и неподдельными звучали те всхлипывания, что пробирали до глубины души. Наверное, они могли бы вызвать сострадание даже у мертвого. Но не у меня. Я хищно усмехнулся, облизнулся, и бодро зашагал к стонущему человеку.
Кто ж это?
Да, это был он.
Дэ Грисс стоял на коленях, крупно дрожал и жалобно скулил. Шлем с короной валялся поодаль. Темно-русые волосы, остриженные горшком, слиплись от пота и кровавых брызг. Благородное белое лицо все в кровоподтеках, ссадинах и грязи. Обезумевшие зеленые глаза испуганно блуждали. В них отражались груды мертвых тел, коими недавно он так легко командовал, посылая их на смерть. Он считал их жалким ничтожным орудием, призванным выполнять его волю. Он считал, что все они обязаны были умереть по первому его велению. Что ж, он домечтался — вся пехота мертва. Посмотрим теперь, что он представляет из себя, когда его желание воплотилось в жизнь. Ведь не мое желание погубило его солдат, но его. Я искренне желал им счастливой и долгой жизни. Я искренне надеялся на их благоразумие. Но чужая воля победила, и им пришлось умереть во имя ее.
Я остановился напротив, и изучал достославного герцога. Он даже не обратил внимания на страшную кровавую фигуру, которая подошла к нему. Он не смел поднять взгляда, нашептывая неразборчивые слова. С моих одежд, облепивших тело, стекали темно-красные струи, позади оставались мокрые следы, в сапогах чавкало. Я стоял и спокойно взирал на недавнего героя.
— Здравствуйте, благородный герцог, — отвесил я короткий поклон, обдав его свежими каплями. Он никак не отозвался, продолжая что-то шептать. Глаза отрешенно смотрели сквозь меня.
— Как самочувствие?
Снова то же самое. Губы шевелятся, глаза вращаются. Я усмехнулся, присел напротив, скрестив ноги.
— Надеюсь, вы поняли, в чем ваша ошибка?
Он смотрел сквозь меня.
— Дэ Грисс? — тихо окликнул я, пощелкав перед его носом скользкими пальцами.
При звуках знакомого имени он зашевелился и перестал шептать. Глаза его на миг обрели свет здравомыслия. И в них отразилось все. Но лишь на миг. Пелена безумия вновь подернулась и заволокла его сознание. Он снова заскулил:
— Время уходит, уходят наши дни… а кто, кроме них сможет окрасить этот мир, кто… кому нужен наш мир… и где взять краски… где их взять, чтобы окрасить дни, без которых вечность становится одним днем? Где найти время? И зачем его искать? Оно есть у всех? Так зачем же искать большее? Нужно лишь знать, где взять краски… краски… краски… О! Я знаю, где их взять! Я видел их, и не раз! Я знаю! Они на щитах… и на знаменах… они на гербах рыцарей. Их нужно лишь соскоблить, и растворить в крови… и выпить все это. И тогда мир расцветет и окрасится… и всем будет хорошо… О…. О… Да… Нет!!! Нет!!! Не будет, — вдруг завизжал он. — Всем никогда не будет хорошо. Всем всегда будет плохо! Потому что всех много, а рыцарей мало. На всех краски не хватит, не хватит… о, горе! На всех не хватит краски… О, что же мне делать! О, горе мне горе! Где же мне взять столько щитов?!
Я кашлянул, пытаясь привлечь внимание обезумевшего герцога.
— Вельмарк, ты… ты что? Спятил?
Он не слушал меня. И твердил дальше:
— И все же я знаю, где взять столько щитов. Я видел их! Я помню! Я знаю, у кого нужно спросить. Нужно спросить у времени. Оно все знает. Все… Оно укажет дорогу к краске… и тогда можно все разукрасить… и наслаждаться временем… и краской… и кровью, как символом краски. И всем… что было во времени. И всем, что будет, если выпить всю кровь… и тогда все возродится… и будет всем благо. Когда прольется вся краска, и впитает ее земля…
Я внимательно слушал его. Он хоть и сошел с ума, но не до конца. В глубине хаоса его мыслей отчетливо звучали истинные желания.
— Дэ Грисс, — властно перебил я его, и он умолк. — Ты спятил, дэ Грисс. И это хорошо. Возьми свою корону, возьми свои золотые шпоры, золотой пояс, золотую цепь с крестом, и ступай к Вальгреду. Обменяй все это на полновесные гульдены, и обратись к королевскому лекарю — пусть он изгонит недуг. И ты снова вернешься к жизни. Но уже в образе нормального порядочного человека.
