Юрий Валин - Вернуться! (Эмигранты)
Катрин не нравилось только одно - Теа с Ква уедут, а возможно, они очень понадобятся в "Двух лапах". Из Тинтаджа до замка дорога неблизкая. Ну, не разорваться же зверскому семейству? Придется в Медвежьей своими силами обходиться.
Джин был все тот же - тинтаджский, истинно королевской крепости. Катрин сидела с земляком. За другим, большим столом гостевого дома собрались пограничники и глорцы. Слушали Квазимодо. Одноглазый повествовал о путешествии красочно, со вкусом, изящно обходя скользкие подробности. Мастер художественного слова. Главное, чтобы сами моряки-глорцы не слишком-то рассказу о собственном путешествии удивлялись.
- Далеко пойдет, - кивнул в сторону одноглазого Лер.
- Не, остепенился, - Катрин смотрела на лиску, сидящую рядом с мужем. - Есть кому за парнем присмотреть.
- Да? Ну, ладно. А то я уже беспокоится начал. Парню только волю дай - всё от моря до Снеговых озер продаст и купит.
- Нет. Проверено - со своими честный. Валера, ты здесь большим человеком стал. Солидным. Жена, как я понимаю, - вторая?
- Одна не справляется. Да и по статусу положено. К тому же спиногрызов уже шестеро. Пришлось взять молодуху. Осуждаешь?
- Вот еще - я тебе что, монашка какая? Я, между прочим, тоже семью завела. Приезжай к нам в Медвежью, с наследниками познакомлю.
- Да ты что?! И когда же ты успела? И дети?
- Двойняшки. Мелкие, а такое уже хулиганье.
- Поздравляю. Эх, жаль, вряд ли к вам выберусь. У нас здесь в отпуск уходить не принято.
- Ну, вдруг сложится. Если что, милости просим. Мы на отшибе, у нас спокойно.
- Намек понял. Спасибо, комсомолка. Ты, если приспичит, тоже к нашим горам сваливай. В самом Тинтадже и дальше к северу, говорят, ныне не слишком-то спокойно. А детям горный воздух полезен.
- Спасибо. Учту.
- Ну, давай еще по чуть-чуть.
Джин обжег горло. Катрин выдохнула, продышалась и спросила:
- Ты насчет прошлого - как? Не все забыл? Или лучше не тревожить?
- Да что там, - начальник пограничников с легкой печалью захрустел маринованным чесноком. - Уже не болит. У меня здесь хозяйство большое, сама видишь. Наш Капчагай вспоминаю - то ли сон, то ли правда? Здесь уже всё свое. Иной раз любопытство мучит - как там, что там? Ты в прошлый раз про конец Советской власти рассказала. Я всё думал, думал - может, оно и к лучшему? Хотя хорошее в том Старом мире тоже было.
- Спорить не буду. Хорошее там и сейчас есть. Хочешь, чуть-чуть уксусу капну? - Катрин поманила сидящего рядом с глорцами Жо. - Вот, господин главный таможенник, - это Джозеф. Кроме того, что моряк и боец неплохой, еще и мой родственник.
- Да ну? Неужели тоже земляк?
- Ну, в широком смысле, да. Из Франции.
- Хм, а на капиталиста совсем не похож. А ты, комсомолка, каким боком к Франции?
- Валер, я же говорила - там сейчас все проще. Границы практически отменили. Да и родственники мы довольно условные.
- Отказ, да? - с ощутимым трудом выговорил по-русски юноша. - Добралась до своей суши, родственники не надо?
- До своей земли, Джозеф, - улыбаясь, поправила Катрин. - Язык не ломай. Вас языку вероятного противника все равно не учили. Понимаешь, Валера, наш Джозеф раньше в военном училище учился. Да вот, не судьба - на вольный воздух перебрался.
- Юнкер, значит? - Лер протянул широкую ладонь. - Офицеров уважаю, сам служил. Ты не жалей, что до генерала не дослужился. Что там у вас - "ать-два", да вечные попойки в штабе. У нас жизнь интереснее. Бывает, что и с гиком, свистом, рубкой лихой.
- Я и не жалею. Мне Катрин обещала скоро позволить даже джин пить. Тогда совсем хорошо будет, - благовоспитанно заметил юноша.
Лер заржал:
- Я тебе флягу подарю. Не век же комсомолка за тобой приглядывать будет?
- Джозеф, нехорошо на родственницу жаловаться. Давай-ка лучше "шифровку", - сдерживая улыбку, приказала Катрин.
Юноша вынул из-за пазухи пергаментный конверт. Передовая бумаги земляку, Катрин заметила:
- Писала на слух. Уж не обессудь за почерк.
Лер с любопытством развернул лист, исписанный до самого низа:
"1998 год. Актобе - Кайрат 2:0, Тобол - Екибастузец 1:1, Астана - Восток..."
Бородатый мужчина замер:
- Таблица? Откуда?! Да за восемь лет?
- На Желтом берегу встретила твоего земляка. Вместе с пиратами промышляет. Парень молодой, правда, не из Капчагая, но служил в ваших местах. Бывают же такие совпадения. Я сразу про тебя вспомнила. Ну, само собой, выпили, разговорились. Фанат футбольный, не дай бог. Так шпарил наизусть, едва записывать успевала. Да и про городок ваш он мне много рассказал. Твою супругу ведь Еленой Александровной звали? Уж не знаю, может, тебе это как серпом по яйцам, но она второй раз замуж вышла. Фамилию, правда, не меняла. Твои ребята выросли благополучно. Старшая, Ирина, в Дмитров под Москву перебралась. Двое детей у неё - Аня и Валерик. Так что могу тебя дедушкой обозвать. Твой младший, Андрей, остался в Казахстане. Работает на ГЭС. Вроде женат, но наследниками пока не обзавелся.
Лер сидел молча, потом пододвинул кувшин, плеснул джина в три кружки:
- Кать, про земляка ты, положим, приврала. Насчет остального?
- Зуб даю. Сведенья надежные.
Бородач жестом попросил поднять кружки. Звук чокающейся глиняной посуды был глуховат:
- Ну, дай им бог здоровья! Как камень с души свалился. Я ведь за Ленку особенно переживал. Ведь с двумя детьми на шее, как ни крути, осталась.
Проглотили джин. Жо закрутил головой. Лер подвинул ему маринованные овощи:
- Ну, Катерина, спасибо тебе. Должен буду.
- Да ладно. Извини, что прямо ничего не могу сказать.
- Э-э, мне забот и так хватает. Да ты ничего и не говорила. Откровение мне спьяну снизошло. Известное дело, - крупный мужчина спрятал за пазуху конверт, смахнул слезы. - Ну, а не рассказать ли мне, что в вашем Тинтадже творится? Дела там такие любопытные...
* * *
Обоз двигался вдоль речного берега. С дороги уже давно свернули, повозки шли трудно, колеса то и дело цеплялись за камни. Люди: и глорцы, и стражи границы, двигались довольно вяло - сказывались последствия вчерашних посиделок. Лишь Ква, неизменно знавший меру, шагал бодро. У Катрин и у самой ломило виски, и она с завистью поглядывала на Теа - лиска получила во временное пользование верховую кобылку и двигалась далеко впереди колонны в качестве головного дозора. Лер вместе с королевским десятником и помятыми глорскими шкиперами трясся на передней телеге.
Разглядев с возвышенности стоящий у берега драккар, Лер глубокомысленно покачал головой:
- До чего ж человек тварь упорная - в любую щель просочится. С виду лоханка лоханкой, а в такую даль доковыляла.
Глорцы и пограничники для поднятия боевого духа опохмелились привезенным бочонком пива, и началась работа. Товары, в основном всё то же душистое масло, перегрузили на повозки. Нога выделил сопровождающих, и обоз неторопливо двинулся к заставе. Остальные глорцы, собирающиеся идти в Тинтадж, должны были присоединиться к конвою уже утром.
