Геннадий Ищенко - Счастливчик Ген (Игра)
Эпилог
Вот уже пять дней, как я был дома. Все эти дни в Арлане шли нескончаемые праздники. Королевство чествовало своих героев, и первым в этом списке числился я. Поэтому, хочешь не хочешь, приходилось отрываться от семьи и куда-то мчаться получать подарки и поздравления. На Герцогском Совете было единогласно решено изменить мой статус на наследного принца. Клан Сат после того, как я оставил Нила наместником Галида в Салтане стремительно менял свое отношение к королевской власти, а Ланиши не протестовали, поскольку прекрасно понимали, что это просто пустая формальность, поскольку, если на трон взойдет Лана, реально все равно буду править я.
Те немногие часы, когда я никому, кроме моих девочек, не был нужен, я полностью посвящал им, и еще сыну. Лана спешила выполнить все, что обещала мне в письмах, Алина, если в этом ей и уступала, то ненамного. В их объятиях я полностью выпадал из реальности, а придя в себя, занимался с Ольгом, как назвали сына на семейном совете еще до моего похода на войну. Этот маленький комок плоти я полюбил сразу и навсегда. Ребенок родился исключительно здоровый, даже вмешательство Сафруса не потребовалось. По характеру он был очень спокойный и пока только ел и спал. Ну и еще выделял остатки съеденного. Убирать за ним жены не давали никому, все делали сами.
– Насколько мне проще с Ланой, – говорила мне старшая. – А ты, дурак, еще не хотел на ней жениться! Что бы я тогда одна с ребенком делала? Няньку брала бы?
Лана действительно без памяти любила Ольга и посвящала ему все свое свободное время. Интересно, когда Алина закончит его кормить грудью, ребенок будет различать, кто из них его мать?
Когда сын лежал в кроватке, его никогда не пеленали, только накрывали простынкой. Детскую ему пока делать не стали.
– Подрастет немного, тогда и сделаем ему отдельную комнату, – сказала Алина. – А пока пусть лежит в нашей спальне.
Принимали пищу тоже у себя, жены категорически отказались оставлять сына на кого-нибудь даже ненадолго. Сегодня после того, как все позавтракали, и слуга унес посуду, Алина уселась писать поэму о прошедшей войне, Лана, что-то напевая себе под нос, занялась со служанкой своей прической, а я, убрав пеленку, осторожно взял сына из кроватки, прижал к себе и отправился с ним в малую гостиную на кушетку. Посреди гостиной в кресле меня ждал Вячеслав Тихонов.
– А почему не Любовь Орлова? – спросил я. – Мне она тоже нравится.
– Как догадался?
– О том, что никаких других игроков нет, а это ты так развлекаешься? А чего тут догадываться, глупо было поверить в твою версию.
– Остальные поверили, – он немного помолчал, затем добавил. – Ты выиграл, за мной исполнение желания. Ты его уже загадал?
– А ты что, сам узнать не можешь? Для тебя человек должен быть, как открытая книга.
– Это неинтересно, теряется все удовольствие от общения.
– А как же остальные игроки? Я думал, что их будет больше четырех.
– Их и было больше. Двое, о которых ты не знаешь, погибли, еще двое кое-как устроились, но сильно продвинуться у них нет ни сил, ни желания.
– Они не мои соотечественники?
– Нет, вас было только двое. Один мальчишка из Западной Германии и еще девчонка из Штатов.
– Ну и пусть себе тогда живут, как хотят. Ты мне вот что скажи, ты у меня вроде в гостях, а подарков от тебя я не вижу.
– Каких подарков? – спросил он, удивленно подняв брови. – С какой это стати я тебе должен что-то дарить?
– У порядочных людей принято, находясь в гостях, следовать обычаям хозяев. А у нас принято одаривать хозяев подарками. Ты, правда, не человек, но тоже вроде разумный…
– И чего же ты хотел бы в подарок? – с любопытством спросил он.
– Мешок картошки достать сможешь? Или это для тебя слишком сложно?
Посреди гостиной на мозаичном паркете появились три джутовых мешка, приставленных друг к другу, набитых, судя по внешнему виду, крупным картофелем.
– Прорастет? – спросил я. – Ты овощебазу ограбил?
– А я знаю? – пожал он плечами. – Думаешь, я понимаю, что и как делает моя техника? Захотел – она и выполнила, а, как и откуда это мне знать неинтересно. А прорасти должна, нагреву или облучению она не подвергалась. Желание теперь говорить будешь?
– Не придумал я еще желание. Ты мне еще до этого мира говорил, что вы можете управлять временем. Что-то там про тысячелетия туда-сюда. Можешь узнать, когда я умру?
Его изображение на мгновение мигнуло, потом восстановилось обратно.
– Ну знаю я, когда ты умрешь, что дальше?
– Вот и заскочи ко мне перед этим с таким расчетом, чтобы мы успели поговорить. Жизнь у меня, надеюсь, длинная? Вот и отлично, подумать над желанием время будет.
– Думаешь так легко шастать по времени? Чем дальше в прошлое или будущее, тем больше энергии требуется, и зависимость там нелинейная.
– Если ваша цивилизация легко заглядывает за тысячи лет, что такое для вас срок человеческой жизни?
– Так то цивилизация, а это я. У меня энергия на контроле.
– Я так и знал, что ты мальчишка, – направил я на него указательный палец. – Или, может быть, девчонка? Или у вас делятся как-то по-другому?
– Можешь считать мальчишкой. А как узнал?
– Ха! Стал бы взрослый представитель продвинутой цивилизации играть в подобные игры, да еще с детьми? Конечно, нет! У тебя хоть родители есть?
– У нас только один родитель. Но это неважно. Ты первый, кто догадался. Ладно, я к тебе заскочу, как ты хочешь, а для родителя что-нибудь придумаю.
– А можешь показаться в своем настоящем виде?
Он не ответил, просто человек внезапно исчез, и на его месте появилось странное, но не вызывающее у меня неприязни, существо. У него была почти треугольная форма головы. Нос отсутствовал, рот был очень маленьким, зато глаза занимали почти треть лица и были сильно выпуклые. Роста он был примерно такого же, как и я на Земле, волосы на голове отсутствовали, а форму тела из-за бесформенной пышной одежды я определить не смог.
– У тебя нет отторжения, – заметил он, причем, рот шевелился не в такт словам. – Обычно мой вид вас пугает.
– А как же твое поведение в человеческом образе? – спросил я. – Мимика, жестикуляция и все остальное?
– Это машины, – ответил он. – Они формируют изображение и меняют его, переводя мои действия в привычный для вас вид. Я получил удовольствие от твоей игры. Правда, тебе почти все время везло, но дураку и везение не в счастье. Шансы выпадают многим, мало кто ими может воспользоваться. Я решил, что одной картошки будет мало.
Рядом с мешками появилась гитара, порядочная стопка книг и еще какой-то кулек.
