Игорь Борисенко - Слепец
– Ну как? - гневно воскликнул Слепец. - Теперь тебе нравится, моя злобная половина?
– О чем ты болтаешь, глупый мальчишка? - прошипел Клозерг, медленно отращивая себе новое лезвие. Слепец понимал, что сейчас самый лучший момент для решительной атаки, что сейчас не время болтать, но чувства были сильнее его: он не мог не выговориться.
– О том самом. Я постоянно мучаюсь вопросом - когда Джон Торби решил поиграть сам с собой, с какой половиной остались его симпатии? С той, которую олицетворяю я, или с той, которой служишь ты? Не мог же он быть совершенно беспристрастным…
Клозерг неподдельно удивился, удивился до такой степени, что даже опустил вооруженную руку. Огненное лезвие с гудением рассекло воздух и застыло. Со стороны казалось, будто волшебник выливает из ладони струю жидкого пламени…
– Что за чушь ты несешь? Какие половины?
– Значит, ты ни о чем не ведал? Половины личности нашего отца, Джона Торби. Он разделился, чтобы позабавиться таким образом с придуманным миром. Очевидно, иные развлечения ему наскучили. Весь наш мир существует только в его воспаленном воображении. Внутри гениального и сумасшедшего разума! Он решил устроить схватку: какая из сторон натуры, добрая или плохая, окажется сильнее и оставит за собой право управлять мирозданием…
– Ты сошел с ума, - искренне воскликнул Клозерг. - Или тебе кто-то рассказал эти бредни? А, знаю-знаю! Тот суровый старикан, у которого я позаимствовал Амулет огня! Это ведь он научил тебя играть с ледышками и снежками? Значит, он выдал тебе такую теорию.
Оглушительно шипя и булькая, Клозерг расхохотался, а Слепец, недоуменно хмурясь, стал готовиться, наконец, к решительной атаке. Вокруг голубого лезвия его меча собиралась огромная, колышущаяся масса прозрачной воды.
– Прежде, чем слушать этого старого дурака, следовало подумать собственной головой! - нравоучительно сказал Клозерг. Кажется, его опять перестала заботить исходящая от брата угроза. - Как, по твоему, отец мог разделиться между нами надвое, если я на двадцать лет старше тебя?
– Для творца миров нет ничего невозможного.
– Хорошо, хорошо. Я не стану тебя ни в чем убеждать, просто сейчас, перед тем, как убить тебя, расскажу, в чем тут дело. Нет никакого воспаленного воображения свихнувшегося гения. Все вокруг реально так, что реальнее уже некуда, дорогой братец. Наш безумно - ха-ха - сообразительный папаша глотнул изобретенного им же самим зелья и стал богом, созидающим настоящие миры, а не видения внутри своего разума! Не знаю, как в точности проходит сотворение мира, но он существует вне зависимости от чьих-то мозгов. Я знаю, отец творил его постепенно - сначала голую землю, потом небесную твердь вокруг нее, потом воздух и светила, дневные и ночные, потом деревья, животных, Реку и в конце концов - людей. Он был полным властелином всего созданного, он мог одним желанием вылепить из дерева медведя, а того превратить в валун. В нас с тобой лишь слабые отголоски его мощи, переданной вместе с кровью. Даже Хелог и Оддерг обладают теми же возможностями, но они слишком тупы и трусливы, чтобы ими пользоваться. Ты сумел, молодец… Если б не одна важная причина, мы могли бы остаться друзьями и существовать вместе!
Клозерг тяжело вздохнул, словно огромные меха в самой большой кузнице Скалгера. Он даже опустил голову, выражая, как ему на самом деле жаль. Слепец нерешительно переступал с ноги на ногу. Атаковать, или дослушать до конца? Быть может, Клозерг только тянет время, собираясь с силами или ожидая, когда ему помогут слуги? Нет, есть один важный вопрос, который надо обязательно успеть задать ему.
– Если все так, как рассказываешь ты, - осторожно вымолвил Слепец, тщательно следя за каждым движением противника. - То что на самом деле случилось с отцом?
– Здесь виновата жестокая судьба… - снова вздохнул Клозерг. - Фатальное стечение обстоятельств, точно то самое, что заставляет меня убить тебя. Понимаешь, могущество не терпит соперничества, даже малейшего! Наш отец не задумывался над этим, когда плодил детей. Ты знал, что имеешь старших братьев… вернее, имел?
– Да, - Слепец сказал это едва слышно, начиная осознавать, куда клонит брат. Это знание холодило его изнутри, словно вся та вода, которую он намеревался обрушить на Клозерга, оказалась у него в кишках и легких.
– Трое, считая меня, - Огневержец потряс левой рукой с оттопыренными пальцами, придавая своим словам большего весу. - Трое! По мере того, как наши с тобой старшие братики взрослели, старый хрыч стал задумываться, как дети отнесутся к присутствию в тесном маленьком мирке такого могучего волшебника, да что там - бога, как он? Не возникнет ли у них желания убрать его и править единолично?? Он поступил просто. Как только сыну исполнялось восемнадцать лет, он убивал его. Первого, потом второго. Но с третьим вышел прокол: я смог догадаться, куда пропадают мои несчастные братья, и был готов, когда старик вызвал меня в свой кабинет в башне. Я оказался более удачливым, чем он. Или более достойным? Неважно. Я убил его. Понимаешь? Убил нашего отца, нашего бога. Джон Торби мертв, и миром по праву должен владеть именно я. Разве не так? А ты… Рано или поздно ты захотел бы свергнуть меня. Даже дав клятву - которой, я уверен, ты все равно не дашь. Понял бы, что грубые методы не действуют, и свалил бы меня обманом и хитростью… вернее, попытался бы. Я не могу отдаваться на волю судьбы. Таков закон: в мире должен быть один повелитель. Один из рода Джона Торби. Даже трус Хелог и тупица Оддерг опасны для меня и в скором времени умрут. А ты… извини, ты должен отправиться вслед за Джоном Торби прямо сейчас. Я много страдал, прежде чем смог занять предназначенное мне место. Извини, что тогда я подверг тебя мучениям, а не убил быстро и безболезненно. Во мне говорила злоба: проклятый старик за краткий миг до смерти, или даже уже будучи мертвым, смог отбросить меня от себя так сильно, что я очнулся только на том берегу Реки, в пустыне, с переломанными костями и туманом в башке. Потом он, очевидно, исчез в некоей волшебной вспышке, ибо даже этажа с его кабинетом более не существует. Я и после его смерти должен был страдать, влачить жалкое существование, постоянно избегать смерти. Я знал о собственном могуществе, но не умел его использовать. Долгие годы странствий и обучение у Мездоса. О, злобы скопилось сколько угодно!! Ты ни чем не виноват, конечно, но упорство, с которым ты не желал отдать законный трон, вывело меня из себя. Больше такого не будет. Я убью тебя скоро и почти без боли. Прощай!
Огненный шар стал расти на том месте, где только что стоял Клозерг. Теперь нельзя было разглядеть за бушующим пламенем человеческого силуэта - только оранжевая, с белым отливом волна катится разом во все стороны.