Mercedes Lackey - Полет стрелы
Сонно щурясь на ярком свете, Тэлия поняла, что, должно быть, уже почти полдень, и, словно в подтверждение, сквозь открытое окно отчетливо донесся звон полуденного колокола Коллегии.
Да, она явно перебрала прошлой ночью: голова побаливала. Тэлия пробурчала себе под нос что-то насчет безмозглой кретинки и сунула голову под подушку, поддавшись искушению снова провалиться в сон. Однако ноющий зов долга (и еще более неотложная потребность посетить уборную) не позволили ей разлеживаться и дальше.
Вчера ночью — или сегодня утром? — Тэлия так устала, что ее хватило лишь на то, чтобы стащить с себя одежду, свалить ее кучей на полу и рухнуть в постель. Теперь же, когда она немного проспалась, вся ее кожа зудела, требуя ванны. Голова чесалась. Во рту творилось такое, что лучше и не думать. Тэлия застонала. Определенно, пора было вставать.
Она вздохнула, вылезла из постели и принялась приводить себя в рабочее состояние.
Сидя на краешке кровати, она терла глаза до тех пор, пока они не стали с грехом пополам взаимодействовать и фокусироваться на предметах, потом потянулась за халатом, висящим на одной из стоек в ногах кровати. Запахнулась в него, собрала с полу одежду. Грязную засунула в корзину с крышкой: забрать ее и отнести в стирку входило в обязанности слуги, приставленного к Герольдам в этой части крыла, — роскошь, к которой Тэлии еще предстояло привыкнуть. Она была низкого происхождения, в детстве находилась на самом низу социальной лестницы, принятой в крепковерских семьях, и, попав в Коллегию, восприняла здешнюю традицию, что ученики сами себя обслуживают и на равных выполняют различные трудовые повинности, как нечто само собой разумеющееся. Она привыкла прислуживать сама, а не иметь слуг.
От гладких досок пола под босыми ногами шло приятное тепло, и Тэлия тут же решила, что в ее новом жилище не будет никаких ковров и дорожек. Ей нравилось ощущать подошвами нагретые солнцем половицы и нравилось, как светится в его лучах золотистая древесина.
Тэлия порылась в шкафу, перекинула через руку новый чистый комплект формы, другой рукой подхватила сверток с принадлежностями для мытья и направилась к двери.
Общая для всех обитателей башни умывальная находилась на нижнем этаже — еще один недостаток выбранного Тэлией жилья. Спуск был длинным, а мысленно представлялся еще длинней. Впрочем, Тэлия являлась сейчас единственной здешней постоялицей. Остальные комнаты либо остались невостребованными, либо их хозяева несли полевую службу в секторах.
Отворив дверь на лестницу, Тэлия сразу увидела приколотую с другой стороны записку. Потирая виски, чтобы унять ноющую головную боль, она спросила себя, кто бы мог так рано подняться после вчерашней пирушки. Сняла записку и на ходу просмотрела, спускаясь по ступенькам. То, что она прочла, заставило Тэлию остановиться как вкопанной и еще раз тщательно перечитать сообщение.
Записка была от Кирила.
« Я понимаю, что такое внезапное и срочное назначение — истинное безобразие, — писал он, — но прошлой ночью у нас возникла чрезвычайная ситуация. С Герольдом, объезжающим в настоящее время один из секторов, расположенных у северной границы, произошел несчастный случай, а у нас нет ни одного свободного человека, знающего что-либо о том районе, чтобы послать на замену. Дирк не может — он уже назначен в другой приграничный сектор, где слишком нужен выросший в Приграничье Герольд, чтобы мы могли перенаправить его куда-то в другое место. Вот лучшее, что мы смогли придумать: поскольку Дирк уроженец тех мест, Крис довольно часто гостил там; ты же сама воспитывалась в Приграничье. Поскольку ты еще не получила назначения, мне подумалось, что направить тебя в тот сектор для стажировки в паре с Крисом могло бы оказаться очень удачным решением наших проблем. Однако это означает, что вам двоим придется выехать на север, как только будете готовы, — надеюсь, завтра. Пожалуйста, зайди ко мне сразу после полуденной трапезы — или как только прочтешь эту записку! — для беседы и кое-какого заключительного инструктажа».
Первая мысль Тэлии была малопочтительной и не слишком уместной. Она знала, что Кирил ушел с вечеринки не раньше нее; как же ему удалось продрать глаза, да еще и оказаться в состоянии искать выходы из кризисов, в такую чертову рань? Следующая оказалась уже ближе к делу. Завтра! Тэлия действительно не ожидала такого срочного назначения. Нельзя было терять времени; она побежала вниз, в умывальную. Меньше всего ей хотелось произвести на Кирила впечатление легкомысленной и некомпетентной.
Горячая ванна изрядно взбодрила Тэлию, а порция отвара из ивовой коры сняла головную боль. С некоторым туманом в мыслях она мало что могла поделать, но надеялась, что сознание того, что она не в лучшей форме, поможет это компенсировать. Чтобы не тратить времени на завтрак, Тэлия выпросила у Меро немного сыра, хлеба и фруктов. Все равно она была слишком взвинчена, чтобы позавтракать по-настоящему. Впервые ей предстояло встретиться в Кирилом, как с равным; до сих пор, хоть она и получила Белое, между ними по-прежнему во многом сохранялись отношения учителя и ученицы.
Перед тем как отправиться к Кирилу, Тэлия потратила несколько мгновений драгоценного времени на то, чтобы посоветоваться с Роланом. Досадно, что она не могла разговаривать со Спутником, как те из Герольдов, кто владел Даром мысленной речи, но даже простое соприкосновение с его сознанием прибавило ей спокойствия. Ролан заверил ее, что Кирил никак не мог ждать ее раньше, и отговорил от переодевания в последнюю минуту в парадную форму. А главное — успокаивало знание того, что Ролан наготове и поможет, если задание в самом деле окажется ей не по плечу. Почувствовав себя немного увереннее, Тэлия сбежала по ступеням башни и вошла в здание дворца.
Через несколько секунд она очутилась в его административной части. Перед дверью Комнаты Записей, служившей Кирилу кабинетом, Тэлия на миг приостановилась, чтобы собраться с мыслями и успокоиться. Одернула замшевую тунику, пригладила волосы, сделала глубокий вдох, один раз стукнула в дверь и вошла.
Комната Записей была настолько же чиста и опрятна, насколько кабинет декана Элкарта захламлен. В окна, выходившие на расположенные с западной стороны здания сады, лился солнечный свет. Оба окна были распахнуты настежь, и из сада доносился аромат цветов. Комната была битком набита книжными шкафами. Стол Кирила стоял точно под одним из окон, там, где наилучшее освещение. Сам Герольд сенешаля, облокотившись на подоконник, рассеянно наблюдал за прогуливающимися по саду придворными и явно ждал Тэлию.
