David Eddings - Келльская пророчица
– А Дитя Тьмы? – спросил Бельгарат, спешиваясь. – Она тоже придет сюда?
– Нет, древнейший Бельгарат, – отвечал старец. – Но все равно мы обнаружим ее след – несколько иным способом. Имя мое Даллан, и я с радостью приветствую всех вас.
– Ты здешний правитель, Даллан? – спросил Закет, тоже соскочив с седла.
– В Келле нет правителей, император Маллореи, – ответил Даллан. – Даже ты здесь не властелин.
– Похоже, вы нас хорошо знаете, – отметил Бельгарат.
– Мы знаем вас с тех самых пор, как Книга Небес впервые открылась для нас, ибо имена ваши начертаны меж звезд крупными буквами. Теперь же я провожу вас туда, где вы сможете отдохнуть и дождаться явления великой прорицательницы. – Старец взглянул на странно мирную волчицу, сидящую у ног Гариона, и резвящегося подле нее волчонка.
– Как поживаешь, сестренка? – вежливо спросил он.
– Сестра всем довольна, друг, – отвечала она по-волчьи.
– Брат искренне этому рад. – Старец легко перешел на язык волков.
– Неужели все в мире, кроме меня, говорят по-волчьи? – с легким раздражением воскликнул Шелк.
– Хочешь брать уроки? – спросил Гарион.
– Да ну тебя...
Старец, тяжело опираясь на посох, повел их через зеленую лужайку к большому мраморному строению. К крыльцу вели широкие сверкающие чистотой ступени.
– Этот дом выстроен для вас еще в третьем веке, древнейший Бельгарат, – сказал старец. – Первый камень заложили в тот самый день, когда ты вызволил Шар Алдура из Города Ночи.
– Давненько это было... – заметил старый волшебник.
– Вначале века были длинны, – согласился Даллан. – Теперь же они стали много короче. Отдохните как следует. Мы приглядим за животными.
Он повернулся и, опираясь на свой посох, медленно побрел к своему дому.
– Тот день, когда далазиец заговорит по-человечески, не прибегая к загадочным иносказаниям, станет днем кончины мира, – проворчал Бельдин. – Давайте войдем. Если этот дом и впрямь простоял столь долго, как сказал старик, то, верно, пылищи там по колено, и надобно его хорошенько вычистить.
– Ты стал чистюлей, дядюшка? – изумленно засмеялась Польгара. – Полно, да ты ли это?
– Ничего не имею против грязи, Пол, в разумных пределах, конечно. Но вот от пыли я начинаю чихать...
В доме царила безукоризненная чистота. Ласковый летний ветерок играл легкими занавесками на окнах. Мебель, хотя и несколько непривычных форм, оказалась очень удобной. Необычной формой удивляли и сами комнаты – здесь вообще не было углов.
Они бродили по этому странному дому, пытаясь к нему попривыкнуть. Потом все собрались в просторной сводчатой гостиной, где у самой стены журчал кристально чистый фонтанчик.
– Здесь даже нет черного хода, – критически заметил Шелк.
– Ты уже собрался откланяться, Хелдар? – спросила Бархотка.
– Пока нет, но предпочел бы иметь возможность сделать это быстро – в случае необходимости.
– Ты всегда можешь сигануть из окна, если потребуется.
– Это несерьезно, Лизелль! В Академии только студенты-первогодки прыгают из окон.
– Знаю, но иногда волей-неволей приходится импровизировать...
Ухо Гариона уловило странный звук, напоминающий тихий шепот. Сперва он подумал, что звук исходит от фонтана, но на журчание воды это меньше всего походило.
– Как думаешь, далазийцы не будут против, если мы выйдем из города и осмотрим окрестности? – спросил он у Бельгарата.
– Не торопись. Нас явно привело сюда провидение. Я пока не знаю, должны ли мы остаться тут или нам предстоит нечто иное. Во всяком случае, надо хорошенько осмотреться, прежде чем что-то предпринимать. Здешним далазийцам, и в особенности Цирадис, есть что нам сообщить. Их ни в коем случае нельзя обидеть. – Старик поглядел на Дарника. – А Тоф хотя бы намекнул, когда она явится нас навестить?
– Да нет, но мне кажется, что она не заставит себя долго ждать.
– И что проку от твоего предположения, друг мой? – заявил Бельдин. – У далазийцев странное представление о времени. Они измеряют его даже не веками, а тысячелетиями.
Тем временем Закет тщательно изучал стену в нескольких ярдах от журчащего фонтанчика.
– Даже следов раствора меж плит не видно, вы представляете ?
К нему подошел Дарник, вынул нож и осторожно принялся ощупывать кончиком еле заметный шов между мраморными плитами.
– Наверное, шиповое соединение – ну, плотно пригнанный шип, скорее всего, конической формы, входит в паз, – принялся рассуждать он. – Похоже, на постройку этого дома ушли долгие годы.
– И долгие века на то, чтобы воздвигнуть весь город, – прибавил Закет. – Где они научились всему этому? И когда?
– Возможно, еще в первом веке, – задумчиво произнес Бельгарат.
– Прекрати! – взорвался Бельдин. – Ты говоришь точь-в-точь как они!
– Где бы я ни находился, всегда стараюсь следовать местным обычаям, – спокойно ответил волшебник.
– Пока что знаний у меня не прибавилось... – вздохнул Закет.
– Первый век – это период от сотворения человека до того дня, когда Торак расколол мир, – принялся растолковывать ему Бельгарат. – О самом начале сведения слегка расплывчатые. Бог Алдур никогда не пускался в пространные рассуждения о том времени, когда они с братьями сотворили мир, и мне представляется потому, что их Отец этого не одобрял. Но вот о расколе мира многое известно, как и о том, когда именно он произошел.
– А когда это случилось, вы уже родились, госпожа Польгара? – с любопытством спросил Сади.
– Нет. Мы с сестрой появились на свет много позднее.
– А насколько именно позднее?
– Мы родились два тысячелетия спустя или около того – ведь так, отец?
– Примерно так.
– У меня кровь в жилах стынет, когда люди столь небрежно отсчитывают тысячелетия. – Сади содрогнулся.
– А почему ты думаешь, что искусство строительства далазийцы постигли еще до раскола мира? – спросил Закет у Бельгарата.
– Я читал кое-какие главы из Книги Веков, – ответил старик. – Там довольно подробно изложена история далазийцев. После того как мир раскололся и воды Западного моря затопили континент, вы, ангараканцы, бежали в Маллорею. Далазийцы знали, что им так или иначе придется поладить с новыми соседями, вот они и решили прикинуться простыми земледельцами. Они разрушили свои города – все, кроме одного.
– А почему они оставили Келль нетронутым?
– Просто не было надобности его разрушать. Единственные, кто беспокоил их всерьез, – это гролимы, а гролимам вход сюда заказан.
– Но другие ангараканцы запросто могли явиться сюда, – возразил Закет. – Как же получилось, что никто ни разу не доложил нашим государственным чиновникам о таком потрясающем городе?
