Александр Марков - Пирровы победы
— Спасибо, государь. — Стивр покорно склонил голову.
Глаза его искали свободный стул за столом, где-нибудь с краю, чтобы можно было улизнуть незаметно. Если такие и попадались, то лишь оттого, что их прежние хозяева уже сползли под стол.
«Пошло все к…» — подумал Стивр, но мысли свои богохульные прервал, посмотрев на главного инквизитора Ортегу, сидевшего подле короля. Инквизиторский орден очень помог правителю в разгроме отщепенцев. Из тех трех тысяч воинов, что постоянно были с правителем, не меньше трети приходилось на инквизиторов, в том смысле, что орден практически полностью оплачивал расходы на их содержание.
Отщепенцам, которые отказывались от своей прежней языческой веры, а принимали инквизиторскую, обещали помилование. Страна сплачивалась не только вокруг короны, но и веры в трехконечную звезду. В награду за преданность и помощь король разрешил Ортеге искоренить языческие течения и уничтожить магов. Отщепенцы иногда применяли магию против отрядов короля, но Ортеге удавалось ее нейтрализовать. Трехконечная звезда была сильнее.
— Куда двинемся дальше? — закричал король, обращаясь к рыцарям. — Ну? Слушаю!
— На северных варваров!
— На кочевников!!!
— На троллей! — слышалось с разных сторон.
— Ха! Чувствую — кровь в ваших жилах еще кипит. — Король ответами был доволен, он улыбался, размахивая перед собой полупустым бокалом. Потом вытянул его вперед и закричал: — За новый поход! Пусть нам в нем сопутствует удача!
— Пусть нам в нем сопутствует удача! — эхом отозвались рыцари, вскакивая со своих мест и опрокидывая кубки. Затем они затянули королевскую песню хриплыми голосами. Быть может, точно так же они пели, стоя под королевским штандартом по колено в крови, ощетинившись оружием, и смотрели, как на них надвигается железная лавина отщепенцев.
«На северных варваров? На троллей?» Стивру было пришла в голову идея, когда он ехал в столицу, раскрыть королю тайну производства пороха. Это походило бы на те экзотические дары, что привозят с собой мореплаватели, возвращающиеся из дальних неведомых краев. Они преподносят невиданные кушанья, уродцев, отдаленно похожих на людей, — бросают все это к ногам правителя, будто он дитя малое и будет рад новой игрушке. Теперь Стивр решил этого не делать.
Быть может, раскрыв эту тайну, он смог бы вернуть себе расположение короля, возможно, монарх пообещал бы ему часть из тех земель, что намеревался захватить у северных варваров или у троллей, но Стивр не хотел воевать против своих недавних союзников. Да и Крега выгоднее было иметь среди друзей. Разрабатывать золотоносные жилы на своей земле он Стивру не разрешил, но торговать через него согласился, а на этом можно было бы обогатиться посущественнее, чем на военном походе.
Рассказы о том, что Стивр применил против нечисти какое-то новое оружие, конечно, дойдут до короля, но тогда он скажет, что это было колдовство, одноразовое колдовство, открывшееся ему для того, чтобы остановить нечисть. А когда ему это удалось, чары перестали действовать. Опасное это будет откровение. За колдовство инквизиторы посылают на костер, а прежде… дыба, сапог с гвоздями, раскаленные щипцы, иголки разные — есть так много способов развязывать языки даже тем, кто два слова связать не может. В пыточных камерах они просто поражают красноречием, по крайней мере те, у кого еще не вырван язык.
Прошло уже пять лет, а король так и не решился на новый поход. Лишь инквизиторы отправлялись в чужие земли, неся на своих трехпалых звездах новую веру. Приживалась она плохо. Но эти инквизиторы являлись лишь разведчиками — как торговцы, как путешественники, главная же цель у них была одна: сбор информации о потенциальном враге. За ними последуют несметные полчища.
Нужно лишь время. Пять лет — это слишком мало…
— Лучше бы я не с тобой пошел, а к королю нанялся, — сказал нищий.
Стивру было гораздо лучше, нежели этому бедолаге, который, оправившись от ран, какое-то время рассказывал о битве в кабаках. Тогда в глазах его зажигался огонь точно такой же, как тот, что вспыхивал в них перед сражением. Его слушали, давали бесплатно поесть, но со временем эти рассказы всем наскучили и ему перестали верить. Из кабаков его прогоняли, как назойливое насекомое, мешающее посетителям.
— Ха, — говорили они, — да чего это за битва-то была! Ерунда какая-то! Нечисть без числа? И ты ее победил? Ха! Тоже мне! Вот мы замок отщепенцев штурмовали. Вот там было сражение! А ты напридумывал разных небылиц. Проваливай!..
Нищий отвернулся, стал смотреть в сторону, всем своим видом демонстрируя пренебрежение, только бы не видеть Стивра перед собой, только бы не вспоминать о той битве. Но он никогда ее не забудет и каждую ночь, сколько бы их у него ни осталось, будет мучиться от бессонницы, валяясь на грязной соломе в какой-нибудь ночлежке. Вновь и вновь перед его мысленным взором будет воскресать вал нечисти.
У Стивра задрожали руки, он полез в кошелек, нащупал там горстку монет, высыпал их в перевернутый шлем, постоял возле ветерана, надеясь, что тот все же посмотрит на него, поблагодарит и в его потухших глазах появится хоть какая-то надежда, но, так и не дождавшись этого, пошел быстрым шагом сам не зная куда.
— Прости, прости, — все твердил он, хотя бывший солдат остался далеко позади и не услышал бы его. Да и нужны ли были ему эти извинения? Они ведь не вернут ему глаза, не излечат ногу, не прогонят печаль из души.
Как все скверно… Ему чертовски сейчас не хватало Крега. Того как раз оценили по достоинству, назвали чуть ли не спасителем нации, даже избрали верховным правителем. Зато люди о битве с нечистью так почти ничего и не знали до сих пор. На рынке появлялись панцири нечисти. Вероятно, за ними специально ходили в Стринагарское ущелье. Но по прочности они все равно уступали железу, да и со временем становились совсем хрупкими, тонкими. Съемные ножи котировались повыше, но их лезвия со временем покрывались ржавым налетом, его приходилось счищать чуть ли не каждую неделю, поэтому и они быстро стали падать в цене.
— Эй, красавчик, не хочешь ли весело провести время? — Ярко накрашенная девушка одной рукой схватила Стивра за рукав плаща, а другой раздвинула полы длинной юбки, демонстрируя свои прелести.
Стивр, не ожидая ничего подобного, отшатнулся от нее.
— Ну, что ты меня испугался? Разве я страшная? Все говорят, что я очень красива.
Стивр присмотрелся к ней повнимательнее. Ее чуть портил слишком яркий макияж, но ей не лгали: большие глаза, роскошные волосы, гибкое тело, соблазнительно обтянутое черным платьем. Взгляд незнакомки алчно шарил по его дорогому камзолу.
