Сергей Костин - Охотник за бабочками 3
— Как интерсено, — пискнул Кузьмич, который знал толк в секретах.
Преступник заинтересованно посмотрел на первого помошника и продолжил:
— Я укажу вам только первое звено, по которому вы сможете отыскать легендарное оружие. Это все, что я знаю. В самом центре созвездия свиньи есть небольшпая система, состоящая из трех звезд. В центре системы есть планета, на которой живут три рассы. Нифы, Нафы, Нюфы. Каждая из этих трех расс вявляется хранителями и владеет одной из трех координат, которая является следующейзвеном. Но так просто они вам их не скажут.
— Заставим, — подал голос Кузьмич. Что-то он сегодня развыступался не по делу.
— Не заставите, — отрезал преступник номер один, — Для того, чтобы узнать все три координаты, вы должны будете собрать все три рассы вместе. А эито, поверьте, сделаь нелегко. Даже ук меня не получилось.
Преступник номер один на несколько минут впал в воспоминания. Лицо его озарилось непонятно счастливой улыбкой, сквозь которую выглядывали стиснутые зубы. Ни дать ни взять улыбающийся монстр.
Необходимые сведения были получены и я решил, пока преступник номер один находится в счастливых воспоминаниях, потихонечку смыться. Не получилось.
— А подарок? — приоткрыл глаз преступник номер один.
Я вытащил из залнего кармана единственное, что оставила охрана. Носовой платок.
— Носовой платок? — удинвился преступник номер один, — У меня их навалом. Сотни две, наверное.
— Так у меня чистый, — съязвил яне совсем удачно.
А что еще оставалось. Большего у меня ничего не было. А уходить не сдержав обещание я считал неприличным. особенно, если приянть во внимание груду костей прежних посетителей. Двух взводов мзвездной пехоты и психологог. Одни шапочки белые остались.
— У тебя есть то, что мне нужно, — совершенно жутко прошептал преступник номер один.
Я еще раз проверил карманы. Порылся за пазухой, даже снял ботинки и прооверил, не завалялосьли что под стельками. Как и следовало ожидать, ничего.
— Ничего, — я развел руками, показывая со всей открытой душой, что у меня, действительно, ничего больше нет.
Преступник номер один укоризненно покачал головой:
— Есть. Это самое ценное, что у тебя есть в жизни. Самое дорогое, без чего ты не сможешь существовать. Самое любимое. Отдай мне это.
Медленно, очень медленно, я повернул голову по направлению к Кузьмичу.
— Не-ет, — пролепетал Кузьмич, поняв, о чем, а вернее, о ком, идет речь, — Ты же не сможешь…
Первый помошник и мой верный друг достаточно проворный бабочек. Но я давно изучил все его повадки и поэтому без всякого труда зажал несчастного Кузмича в кулак.
— Прости, друг, — второй рукой я смахнул пару нечаяно набежавших слезинок. Этот подлец очень сильно кусается, — Но ради дела. Только ради дела. Прости.
Я втичнул упирающегося первогоь помошника в ящик для передач и нажал рычаг. Сложнейшая конструкция пропихнула бабочека сквозь метровое стекло, где его уже поджидал преступник номер один. Кузьмич, ествествеенно, кричал, обзывался и даже пытался устно набить мне лицо. На мою справедливую просьбу ссообщить номер счета, на котором лежала Кузьмичесвская дол в брюдиках и камушках, бабочек назвал меня предателем и негодяем.
Конечно, узьмич был прав. Большего негодяя, чем он сам, трудно даже было представить. Не сказать лучшему другу счет, это ж надо же так опуститься.
Преступник номер один, аккуратно придерживая разом ослабшего Кузьмича за талию, поднес его кносу и тщательно обнюхал.
— Это имеенно то, о чем я мечал всю жизнь, — радости преступника номер один не было предела, — Это существо снилось мне по ночам. Он — мой ангел спаситель.
Гад голово й у преступника номер один вспыхнул светом потолок, освещая все внутренности камеры.
Когда я расмотрел, то, что висело по стенам, я полумаол, что, наверно, врядли взял с собой первого помошника.
Все стены, о пола до потолка, были увешаны катинками, на которых был изображен первый помощник, преимущественно в натуральную величину. И на всех картинках с ним вытворяли нечто невразумтельное.
У Кузьмича отрывают крылья. У Кузьмича отрывают лапки. У Кузьмича открывают голову. Вместе с ееей, разумеется. Кузьмич на фоне зубастого рта. Кузьмич в желудочном тракте. И так дадее.
— Нравится?
Надо признаться, что в своих художетсвенных проихведениях преступник номер один очень точно уловил характер первого помошника. Его внутренюю, так саказть, суть. Я не побоюсь сказать, что в рисунках был точно передан внутренний мир Кузьмича, его душа и его внутренности.
Я хотел было попросить одно из произведений великого мастера на память, но потом решил, что, как лучший друг Кузьмича должен хранить его образ в своем сердце, а не на писменном столе.
Поблагодарив преступника номер один за любезно предоставленную возможность полюбоваться его гениаотными творениями, я быстро откланялся и поспешил к выходу. Не люблю долгих раставаний.
Кузьмич, как настоящий бабочек, не проронил ни слова. Так и должно быть. Верные друзья должны прощаться молча.
Когда я закрывал за собой тяжеленную дверь, то бросил последний взгляд на камеру. К моему удивлению преступник номер один стоял в корилдоре и прощально махал мне свободной рукой. Я просто в ужас пришел, размышляя о том, что все это время этот ужасный человек мог каким-то образом беспрепятственно проникнуть сквозь бронированную преграду и оказаться в непосредственной близости.
Я стремительно выбрался на поверхность и н5 оглядываясь заскочил внутрь Вселенского. Волк, по старой доброй привычке, уже находился в полной боевой готовности и ждал только нашего прибытия, чтобы сорваться с места и скрыться среди звезд. На его вопрос, а куда, собвственно, днвался первый помошник, мне пришлось поведать саму жуткую в соввременной историии повесть о геройском поступке маленького бабочки Кузьмича, который принял решение пожертвовать собственным благополучием ради поставленной задачи.
Волк вспомнил, что героями не рождаются, а становятся, запросил команду на немедленный старт. Я посмотрел на часы, потом на железобетонную планету, и скрепя сердцем сказал:
— Ждем еще три минуты.
Неизвестно, на что я надеялся. Было ясно, что преступник номер один никогда и ни за какие бблага цивилизации не выпустит мо моего верного друга и товарища. Но надежда, такой маленький ее кусочек, подсказывала, что я должен еще немного подождать.
Кузьмич появился в начале тнетьей минуты. Слегка помятый и местами ободраный, он ворвался в командирскую рубку и уже на излете, падая в мои объятия, успел прохрипеть:
