Екатерина Васичкина - Дикая охота
Оно и понятно! Мало им было одного Тура в моей «свите», так теперь еще и оборотень! Хотя… о «мистической» сущности Эйнара парни догадывались, и, кажется, не слишком-то волновались по этому поводу, даже Томас и тот вроде бы не слишком тревожно косился в его сторону. Но одно дело воин-волк, главный герой целой кучи местных мифов и легенд, а другое дело совершенно незнакомая кошка непонятной национальности и вероисповедания! Если захотеть, то может получиться отличный повод для обвинения меня во всех известных смертных грехах и парочки преступлений против правды. Вон тот же Хелег…
Я обернулась на парня и тут же расслабилась. Ничего похожего на неприязнь или же хитроумные планы избавления от меня я не увидела. Любопытство. Чистое, искреннее, почти детское любопытство!
Что ж… в своем человеческом облике Томирис действует на мужчин просто сногсшибательно. Да я и сама, когда ее первый раз встретила, вела себя не лучше, оглушенная, ослепленная ее буйной, возможно даже через чур агрессивной красотой. Собственно, на то, чтобы восстановить хоть какие-то остатки собственного достоинства и начать вести себя разумно, а не брызгать ядовитой слюной от черной зависти, ушло тогда все мое самообладание любовно выпестованное годами долгих тренировок.
Но то в человеческом. В кошачьем же облике мужчины обычно реагировали на нее либо возбуждением-любопытсвом, будто чувствуя, какое чудо скрывается от их глаз под серебристой шкуркой, либо паническим ужасом связанным с немедленным желанием избавить мир от моей прелестной подруги. Но это трусы. Хелег трусом не был. Его дешевая самоуверенность просто не позволяла предположить, что такой замечательный он может не справиться с любой опасностью.
Так что на серебристую красотку мальчик взирал с любопытством, приличествующим его возрасту, но совершенно непристойной для его профессии и положения. Тоже мне, грозный сын грозного конунга.
Мне пришло в голову, что Хелег совсем не намного старше моего Торвальда! Ну сколько ему? Девятнадцать? А моему скоро пятнадцать. Вытянулся, уже выше меня ростом, а сам худющий…
— Мам, сколько можно говорить, я не худющий, я изящный! — мерзкий мальчишка блеснул на меня голубыми очами с самым независимым видом, на который был способен, — и вообще, люди же кругом, держи себя в руках!
Я только усмехнулась. Борется за свою свободу, что ж, оно и понятно, большой уже! Да только помню я твои перепуганные глаза, дружок, когда ты понял, что в школе остаешься один, без любящей мамочки. И ведь совсем недавно это было, еще и полгода не прошло.
— Не спорь с матерью! Худющий! Мне лучше знать!
Преступив порог своего уже родного домика, я в растерянности остановилась, наблюдая как Эйнар бережно укладывает свою ношу на мою кровать. И как он ее допер-то? Ведь тяжелая киса-то!
Но вовсе не этот факт подействовал на меня столь удручающим образом. Кровать-то одна! А нас теперь трое. Ну, допустим, мы с Томирис поместимся, если ей не вздумается принять человеческий облик, но куда девать Торвальда? На пол? Холодно же! Весна весной, но от земли тянет сыростью и прохладой. А класть его на кровать к Томирис… Ну… то есть можно, конечно, но… нет на то моего материнского благословения, чтобы мой мальчик, которого я родила и растила спал со всякими там… Пусть даже и в кошачьем виде! Ведь он-то прекрасно знает, как она выглядит!
— Эй, Римма, — все еще ехидный голос Храфна вывел меня из невеселых размышлений, — ты сейчас, кажется, пытаешься меня обидеть?
— Я?! Чем?!
— Ну как, ты ж ведь размышляешь на тему как это вы тут втроем поместитесь? Вроде как сомневаешься в моем гостеприимстве? Что ж я места не найду для твоего ребятенка?
— Ой… — я, кажется, даже покраснела, — прости, я не подумала. Спасибо тебе!
— Да не за что, — он покосился на меня как-то удивленно, — кстати, постарайся смущаться почаще, ты становишься еще красивее.
Пока я тупо соображала, что же сие должно означать, наш высокий покровитель парой отческих фраз с матерными корнями отправил сочувствующих, возмущенных и просто любопытствующих соратников вон из переполненного даже нами самим домика, и с видом прокурора уселся на мой многострадальный сундук.
— Ну что ты там топчешься? — это он мне? Кажется, да, — заходи давай, и объясни уже наконец, что тут происходит.
Голос его стал не то чтобы злым, но очень серьезным. Таким голосом когда-то в моем далеком детстве говорил мой папа со своими ярлами и воинами. И сейчас тело мое сжалось, словно ожидая удара, я вытянулась по струнке и приготовилась рапортовать. Но тут же вспомнила, что и сама ничего не понимаю.
— Торвальд, кто эти люди? Стоп, это я и сама знаю! Почему они на вас нападали?!
— А я знаю? — парень сделал приувеличенно-невинные глаза, но тут же прекратил паясничать, наткнувшись на мой «любящий» взгляд, — да правда, не знаю! Я ходил по базару, там в Мельсе, искал…
— Без излишних подробностей!
— Ну вот, я и говорю, ходил по базару, а там эти трое! Я и понять ничего не успел, как они начали в меня огненными шарами кидаться! Ни слова не сказали! Может, зря ты их отпустила?
От такой наглости у меня зачесались все еще подрагивающие от пережитого страха руки.
— Отпустила?! Да это они нас всех отпустили! Тори воина! Высшей категории! Что ты им сделал?!
— Римма, погоди, — мое возмущение легко перекрыл все тот же опасно-ровный голос конунга, — пусть расскажет, что было дальше.
— Спасибо, добрый человек! А то эта странная женщина меня все время перебивает!
Я мысленно зарычала. Ну, как мысленно, Храфн ничего не заметил, а Торвальду мой рык ощутимо проехал по непочтительным мозгам.
— Да понял я, понял! Больше не хамлю, — мальчишка жалобно скривился, и мое сердце мгновенно растаяло, — но дальше все еще более смутно. Я приготовился было умереть с честью, но тут откуда-то вывернулась Томирис. А здорово же она дерется! Никогда такого не видел! Эти трое придурков от нее порскнули во все стороны, что те мыши! Мам, а я так смогу?
— Порскнуть? Ну… ты, в принципе, быстро бегаешь…
— Мам! Драться!
Я только вяло ухмыльнулась. Тоже мне, важный сейчас вопрос! Другого времени для профориентации не нашлось!
— Скорее всего, эти маги не захотели связываться с вами на людях, — Храфн задумчиво постучал пальцами по столу, заваленному неразобраными еще травами, — А что было дальше?
— Дальше? Ну, дальше, Томирис достала талисман, вроде того, что ты мне оставила, когда уезжала, и перенесла нас прямо в ваш поганый лес. А через пару минут эти придурки опять появились. Ну… дальше, вроде бы все понятно…