Патриция Брей - Первое предательство
Работая с гильдиями Федерации, агенты закупили зерно для груза, а Исобель лично выбрала штурманов, которые станут управлять суднами. Мастерство навигаторов Седдо-на всегда было неоспоримо, и она прекрасно знала, почему Ирве и Септимус согласились сотрудничать. Икарийцы надеялись, что их капитаны заучат секретные маршруты, которые помогали флоту Федерации превосходить конкурентов. Чтобы избежать утечки информации, штурманов проинструктировали направлять корабли по быстрому пути, а не по тому, который выбирали седдонийские моряки.
Истинный торговец слишком осторожен, чтобы показать свою полную силу, и даже если икарийцы умудрятся выучить этот маршрут, без тайных уроков гильдии навигации у них не будет шанса уравняться в умении с моряками Федерации. Их недаром прозвали «людьми моря», и расставаться с преимуществом, которого они достигли с таким трудом, никто не собирался.
Когда общественное положение Исобель упрочилось, она решила перейти к секретным заданиям. Предшественник оставил после себя зачаточную шпионскую сеть, которая подходила для дознания о том, какой склад хранил нелегальные товары и какие, а также поставляла информацию о скандалах при дворе, прежде чем шепотки превращались в сплетни. Полезно, но Флёрделис этого было мало, требовались сведения, кто готов пойти на предательство и кого можно принимать во внимание, если речь шла об измене правительству и восстании. Многие бывшие информаторы погибли либо предпочли отправиться в ссылку в далекие страны. Сама Исобель старалась избегать тех немногих, кто остался в Каристосе, неуверенная в их преданности, к тому же за ними до сих пор могли следить шпионы Нериссы.
Поэтому седдонийка решила налаживать новые контакты. Септимус ввел ее в круг влиятельных купцов, большинство из которых уже заработали предостаточно, поэтому оставили торговлю молодым членам домов, а сами обратились в политику. Зимой, по мнению икарийцев, при дворе скучно. Однако посла Хардуина и Флёрделис приглашали на некоторые события во дворец, что дало ей возможность встретиться с основными фигурами при императрице. Исобель обращала внимание не только на богатых и наделенных властью, но также выискивала клерков и преданных слуг, которые подчас знали больше своих хозяев. Она не забыла Встречающего, однако никак не могла придумать, чем привлечь или искусить его.
Флёрделис дала всем знать, что устраивает приемы в своей резиденции каждые три дня в течение недели. Некоторые аристократы приходили из чистого любопытства — ну как же, женщина-министр в императорском зверинце, ценная находка для развлечения. Кто-то приводил жен как повод для посещений, однако большинство приходили одни. Поэты и драматурги — как женщины, так и мужчины — наведывались в салон в надежде обзавестись новым покровителем или по крайней мере воспользоваться случаем и скоротать денек в неплохой компании.
Высокие налоги, которые Нерисса установила на иностранные товары, подняли цену на деликатесы, включая импортное вино. Сама Исобель являлась и дипломатом, и купцом с доступом к собственным товарным складам, да к тому же была освобождена от большинства налогов, поэтому могла позволить яства, которые наверняка разорили бы дворянина средней руки. Ее не удивляло, что многие приходили выпить вина, а потом тихо жаловались, что политика проконсула Цубери губит империю.
Также седдонийка заметила, что никто не критикует императрицу в открытую, а предпочитает выражать недовольство только премьер-министром. Всех приводило в негодование, что Цубери оказывал огромное влияние на Нериссу, и, казалось, он единственный, кто противостоит привычке правительницы менять фаворитов каждый сезон. Еще его ненавидели из-за склонности приводить членов своего семейства на важные посты. Пока гости сплетничали, Исобель только улыбалась и слушала, да проверяла, чтобы их бокалы всегда были наполнены.
Обязанности торгового представителя занимали все утро, именно в эти часы она встречалась с купцами. Только самые праздные торговцы могли прийти на дневные развлечения, а салон Исобель превратился в место для встреч тех, кто не мог позволить быть увиденным вместе в каком-либо другом доме.
Помимо этого Флёрделис часто проводила много времени и в ванной комнате, пользуясь услугами зеленоглазого акробата, который отличался удивительной пластичностью и огромным запасом внутренних сил. К ее вызовам он относился с удивительным чувством юмора, как, впрочем, и к последующей отставке. В качестве замены девушка выбрала совсем молодого поэта, известного в узких кругах эротическими стишками. Стишки оказались намного более воодушевляющими, чем прикосновения, что немного разочаровывало. Исобель расширила его репертуар, а после дала отставку, смягчив душевную рану кошельком с золотыми монетами.
Эти двое послужили ее целям, поработав над репутацией, однако после в сад приглашали только тех симпатичных мальчиков, которых выбирали по умению выполнять секретные поручения и собирать информацию. Время от времени седдонийка звала кого-нибудь разделить ванную, но, несмотря на ее растущую репутацию распутницы, молодые люди всего лишь купались. У девушки имелись отвары против беременности и болезней, однако глупо полагаться на их действенность. К тому же она не могла допустить эмоциональной привязанности, которая только все усложнила бы.
Свое время Флёрделис проводила то в новом доме, то в комнатах в посольстве. Когда она находилась в кабинете, то большую часть времени посвящала корреспонденции, а Перрин ей старательно помогал. Нужно заверять торговые договора, проверять счета на погрузки, изучать новые законы о судоходстве, а потом отправлять все вместе с комментариями в Седдон. Регистр икарийских купцов и кораблей также необходимо обновить и заверить, а еще закончить и переслать агентам Федерации во всех главных портах секретный список торговцев, нечистых на руку и подозреваемых в скором банкротстве.
На данный момент, когда на руках осталась лишь горстка крепких кораблей, курсирующих по непредсказуемым зимним морям, ее обязанности можно было считать легкими, поэтому большую часть времени седдонийка посвящала внедрению в высшее общество Икарии. И свое продвижение облегчала открытым кошельком, который пополнялся посольством.
Исобель откинулась в ванной и сделала глоток охлажденного вина, прежде чем поставить стакан на специальную подставку, на которой уже лежал колотый лед, обеспечивавший напитку постоянную прохладу, несмотря на жару в ванной. Левой рукой она лениво водила по воде, создавая новые течения. Синяя плитка, уложенная в мозаику, и выпрыгивающая рыба вдоль кромки бассейна усиливали иллюзию океана, и на какой-то момент девушка представила себя богиней, поднимающей бурю, чтобы подразнить дерзких моряков, посмевших вторгнуться в святилище.
