Вольфганг Хольбайн - Вампир
Андрей знал, что задавать вопросы напрямую не следует. Люди в отдаленной местности охочи до новостей, но недолюбливают тех, кто чрезмерно любопытен. И даже защитный частокол, которым обнесен городок, говорил о том, что у них есть основания не доверять чужакам.
Между тем Абу Дун проявил неожиданную искусность в общении с местной публикой. Безусловно, уже сам вид всего чужого вызывал у людей страх, но Абу Дун громко и много смеялся, велел хозяину поставить на каждый стол кувшин пива, и наконец любопытство победило. Скоро за их столом собралась добрая дюжина мужчин, угощавшихся за их счет, слушавших истории, которыми щедро потчевал шумную компанию Абу Дун и которые, несомненно, были придуманы, но весьма увлекательны. И постепенно они получили всю информацию, в которой нуждались.
Андрей держался в стороне, но не мог не восхищаться тем, с какой ловкостью Абу Дун обращался со словом. Мусульманин отлично умел не только преодолеть недоверие местных жителей, но еще и создать такую атмосферу, при которой те сами, по своей инициативе, начинали рассказывать. За время, прошедшее после ухода Фредерика, возникло такое чувство, как будто собрался круг добрых старых друзей и они с интересом слушают рассказы одного из них, вернувшегося из долгого путешествия, полного невероятных приключений.
Дело шло к полуночи, когда за окнами на улице возник какой-то шум. Андрею показалось, что он слышит крик, возбужденные голоса и шаги. Он с раздражением посмотрел в сторону двери, другие сделали то же самое. Два человека встали и покинули трактир, Андрей тоже хотел встать, но его удержали предостерегающий взгляд черных, как ночь, глаз Абу Дуна и едва уловимое, на что-то намекающее покачивание головы. Конечно, мусульманин прав: все, что там произошло, не имело к ним абсолютно никакого отношения.
Абу Дун поднял свой бокал и кивнул хозяину, чтобы он принес всем еще пива, и на какое-то время оборвавшийся было разговор возобновился, хотя настроение не было уже таким непринужденным, как раньше. Сидевшие за столом то и дело беспокойно поглядывали на дверь, разрываясь между желанием слушать захватывающие истории Абу Дуна и знать, что происходит на улице. «По крайней мере, это не внезапное нападение турок», — думал Андрей в тщетной попытке успокоить себя. Шум почти совсем прекратился. Показалось, что где-то поодаль плачет женщина, впрочем, уверенности в этом не было.
Дверь распахнулась, и один из кутил, высокий истощенный человек с длинными, до плеч, черными волосами, вернулся. Он только что сидел за столом, много и от души смеялся над историями Абу Дуна. Теперь он был смертельно бледен. У него дрожали руки, а глаза горели, как будто он увидел самого сатану.
— Что случилось? — спросил один из сидевших за столом.
— Мирослав, — ответил темноволосый. — Они нашли дочь Мирослава.
Он закрыл за собой дверь, нетвердыми шагами подошел ближе и схватил со стола первый попавшийся бокал, чтобы залпом опустошить его.
— Что с ней? Говори!
Человек поставил бокал и огляделся по сторонам с таким видом, как будто с трудом узнавал присутствующих. Андрею показалось, что особенно долго он задержал взгляд на Абу Дуне.
— Мертва, — сказал он наконец. — Она мертва.
Какое-то время стояла гробовая тишина, но потом поднялась страшная сумятица. Мужчины, крича наперебой, вскакивали со стульев. Некоторые выбегали из трактира, и все говорили одновременно, пока один человек, который раньше первым обратился к темноволосому, резким криком не потребовал от всех замолчать.
— Рассказывай, — велел он, протягивая темноволосому второй бокал пива.
Тот хотя и взял его, но пить не стал.
— Особенно и рассказывать нечего, — начал нервно темноволосый. — Ее нашли за воротами. Она выходила… не знаю зачем. — Он встряхнулся. — Я видел ее. Это ужасно. Кто-то выколол ей глаза и…
Рассказчик замолчал, но выражение его лица говорило о том, что это было далеко не единственное, что сделали с ребенком. И может быть, не самое худшее.
Он сделал глоток пива и еле слышно пробормотал:
— Ужасно… Ее зверски убили.
Андрею понадобилось приложить усилия, чтобы не содрогнуться. Он пытался обменяться взглядом с Абу Дуном, но пират смотрел на темноволосого и, казалось, полностью сконцентрировался на том, что тот говорит. Его лицо ничего не выражало и словно застыло.
Андрей почувствовал на себе чей-то взгляд. Сначала он не обратил на это внимания, но потом подчеркнуто медленно повернулся к смотревшему и взглянул ему прямо в глаза. То, что он увидел в них, ему не понравилось.
— Ужасно, правда? — спросил Деляну.
Человек кивнул:
— Да. Такого у нас еще не бывало. Во всяком случае, до сегодняшнего дня.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Андрей.
— Только то, что сказал. Мы живем мирно. Среди нас нет убийц. По крайней мере, до сих пор не было.
— Пока не появились мы, думаешь ты? — вмешался Абу Дун.
Андрей спросил себя, не потерял ли он рассудок.
— Скажем, так.
— Не будь дураком, Ускед, — сказал темноволосый. — Они все время сидели тут. К тому же это мог быть не человек.
— Как так?
— Потому что ни один человек не способен на такую жестокость, — ответил темноволосый, вздрогнув. — Она была просто разорвана на куски, ее кровь… — Мгновение он искал слова, потом решительно тряхнул головой. — Нет, это мог быть только зверь. Хотя я не представляю себе, какой зверь способен на такое.
— Может, это колдун? — упрямо предположил первый.
— Ну, хватит, — вмешался хозяин, выйдя из-за стойки и присоединившись к ним. В правой руке он держал полный кувшин пива, но не было похоже, что он собирается угощать из него собравшихся, — скорее, хозяин раздумывал, о чью голову его разбить. — Колдовство! Что за чушь! Погиб ребенок. Неприлично болтать такую богохульную ерунду! — Он поднял кувшин. — Наливаю последний раз. После этого расходитесь по домам.
— Он прав, — сказал темноволосый. — Уже поздно. Пора спать. Когда рассветет, возможно, нам удастся выйти на след чудовища, сотворившего это.
Никто не выразил желания выпить последний бокал, предложенный хозяином. Все ушли, последним трактир покинул Ускед, бросив долгий подозрительный взгляд на Андрея и особенно на Абу Дуна.
— Я должен попросить у вас прощения, — сказал хозяин, покачивая головой. — Они…
— Да ладно, — перебил его Андрей. — Это ужасно. Я не в обиде на них. Ты знал ребенка?
— Здесь все знают всех, — сказал хозяин.
— Значит, отдельные незнакомцы, само собой, подпадают под подозрение, — добавил Абу Дун. — Еще хорошо, что мы все время сидели тут и пили. А то нас взяли бы за горло.
