Window Dark - Время Красной Струны
А вот десятый флагшток начал приносить проблемы в и без того странную жизнь лагеря. Я ждал, думал, кто-то заметит, что здание не может постареть настолько за одну ночь. Вот вам и доказательства, в отличие от монстров, которых не вытащить на линейку. И даже старания лагерного фотографа ушли впустую. Чуть нагнувшись, я попробовал дотянуться взором до четвёртого отряда. Но слишком длинным был строй, слишком много голов отделяло меня от той, которую я так жаждал увидеть.
Флаг взвился. Его даже нельзя было назвать флагом. Рекламный плакат во всей красе. Розовый закат переходил к вершине в лиловые тона. На переднем плане прямо на зрителя выдвигался небоскрёб в две башни. Половина его окон приветливо теплела жёлтыми светлячками. Рядом расположились домишки поменьше, но тёмные тона и непрестанно колышущее полотно смазывало контуры, оставляя внимательным зрителям прерывистые полоски окон. Ну, и как нам трактовать данное произведение искусства? Какую букву оно в себе прячет?
— Третий отряд направо, — голос Электрички звал нас в поход к очередному флагштоку. Сколько их ещё будет сегодня?
Когда мы вернулись в отряд, Инна вопросительно уставилась на меня.
— Расшифровал? — с надеждой спросила она.
— Пока нет, — сдержанно отозвался я. — Давай посмотрим, что мы уже имеем.
Мы имели восемь новых знамён. Флагштоки увеличивались в геометрической прогрессии. Требовалось понять закодированное послание быстро и правильно, как и подобает умудрённому годами человеку. И я прибегнул к проверенному способу. Когда не получается задачка по математике, надо просто заглянуть в конец учебника, найти ответ и подогнать к нему решение.
— Итак, — я принялся загибать пальцы, — исключительно серый флаг, подкова, небоскрёб… Что там у нас дальше?
— Закорючка какая-то, — подсказала Инна.
— Закорючка, — сердито повторил я. — Сам знаю. Кто бы ещё объяснил, что это за закорючка.
Инна только вздохнула. Она не знала.
— Похоже на флаг, — предположил я. — Странно, конечно, что флаг в флаге, да и буквы «Ф» там никак не планировалось. Ладно, давай следующую.
— Тоннель, — торопливо напомнила Говоровская.
Да, вот где сквозила явная буква «Т». Тоннель, сложенный из серых плит, а в него уходил состав. Из трубы паровоза к земле струился дымок. Да, именно к земле, поскольку и туннель, и поезд были перевёрнутыми вверх ногами. На линейке я долго гадал, не подвесила ли Электричка флаг не той стороной. Но когда неугомонный Патокин осмелился во всеуслышанье высказать замечание на ту же тему, директриса только злобно зыркнула в его сторону, и все комментарии мигом прекратились.
На тринадцатом флаге чернела сеть, какой ловят рыбу. Сходство с рыбалкой придавал и фон — мерцающая зеленоватая гладь с белыми разводами, словно пенными гребнями.
Четырнадцатый словно содрали с нашего изолятора. Только на красном кресте восседал крылатый мужик в белых одеяниях. И странный флаг реял не над изолятором, а под потолком клуба. Каким бы высоким не казался флагшток, а пробить клубную крышу ему не удалось.
Пятнадцатый, как ни странно являл собой точную копию восьмого. Серая гладь без всякого рисунка. Я даже удивился, что флаги могут походить друг на друга.
Вот и всё, ребята! Только кто бы ещё объяснил, что за слово получалось при сложении первых букв, что мы вычислили.
— ССНФТСКС, — запинаясь, озвучил я.
— СПНФТСАС, — тут же подхватила Говоровская.
— Какая ещё «П»? — заспорил я. — Откуда ты взяла эту «П».
— Подкова, — робко подтвердила своё решение Говоровская.
— О-о-о! — застонал я. — Смотри сама, подкова опрокинута и напоминает букву «С». Так?
— Ну, — неохотно согласилась Инна.
Я чувствовал, что её не убедил, поэтому прибегнул к приёму, в который и сам не очень-то верил.
— А зелёный фон, — добавил я, стремясь придать голосу торжествующие нотки. Несомненно, это трава. А если её скосить, то получается сено. Вот так.
— Тогда третья с конца буква вовсе не «С», а «Л» или «П».
— Это ещё почему?
— Если следовать твоей логике, то фон знамени — это море. А море, как известно, состоит из воды. Если воду заморозить, получается лёд, а если нагреть, то она превратится в пар.
Крыть было нечем, и я начал оспаривать предпоследнюю букву.
— Тогда где ты взяла «А»? — ехидно спросил я. — На флаге явный крест, и в нём нет никакой буквы «А».
— А на кресте сидит Ангел, вот, — со значением сказала Говоровская. — И вообще, что это за слово, в котором нет ни единой гласной буквы.
Тут мне совсем не захотелось спорить. В самом деле, хотел прочитать «струна», а получилась абракадабра. И буква «А» весьма пригодилась бы. Вот только, мешались две лишние буквы. И тогда я решил прибегнуть к ещё более последовательному способу решения неполучающихся задач.
— Жди меня здесь, — возвестил я. — Сбегаю к четвёртому отряду, спрошу у Элиньяк. Она умная, и флажки эти как семечки расщёлкает.
— Я с тобой, — предложила Инна.
— Ни в коем случае! — сделал я страшные глаза. — А если Электричка заявится сюда, чтобы разыскать меня. Тогда ты должна будешь отвлекать её до моего возвращения.
Инна уставилась в землю и ничего не сказала. Вряд ли она поверила моему суматошному объяснению. Тем более, что и я в него не верил совсем. Ну вы-то понимаете, что мне просто хотелось пообщаться с Эрикой без посторонних свидетелей.
Говоровская осталась, а я, сломя голову, бросился через небольшой лесок к корпусу четвёртого отряда. От Эрики меня отделяло всего несколько минут. Правда, минуты эти внезапно превратились в часы, так как из леска я заметил Электричку, и мне тут же вздумалось за ней последить. По-пластунски я подполз к скамейке, где восседала директриса. Перед ней, словно провинившаяся школьница вытянулась молоденькая воспитательница седьмого отряда.
— До каких пор они будут носиться в тихий час? — строго выговаривала Электричка.
— А что мне с ними делать? — лепетала воспитатель. — Если я сторожу в одной палате, то другая спокойненько вылезает в окна и бегает, где хочет. А Зубарев самый у них отъявленный заводила. Делайте, что хотите, а справиться с ними я не могу.
— Между тем, это не так уж сложно, — холодно процедила Электричка. — Как я поняла, Зубареву в первую очередь не хочется валяться в постели. Так разрешите ему не валяться. Назначьте его ответственным по палате за порядок и разрешите не ложиться в тихий час. Головой ручаюсь, после этого все будут лежать тихо.
— А что делать со второй палатой? — робко уточнила воспитатель.
