О. Шеремет - Вне времени
— Вообще-то, пришел узнать, как ты.
— Было отлично, пока ты не пришел.
Друг укоризненно посмотрел на меня, пожал плечами.
— Ты ведешь себя, как моя беременная сестра. Эксперименты по смене пола?
Я развернулся, стрелой вылетел из башни, грубо оттолкнув своего намного более хрупкого товарища. Но уже на последней ступеньке меня зацепило его заклятье: слабое, дружеское.
Ненавижу.
Кого?
Мои ответные чары отбросили Каланмиса к стене комнаты, сплющили кресло. Раздался звон разбитого стекла, проклятья, вырвавшиеся у всегда спокойного книжника.
Всё равно.
— Придержи коней, — неласковая рука сграбастала за стоячий воротник рабочего камзола. Только один дроу в мире позволяет себе такое.
— Отпусти, — прохрипел я. Сложно выглядеть грозным, болтаясь в полуфуте над землей.
— Нет уж. Сдается, кто-то заслужил хорошую трепку для поднятия настроения… — Элкзт подмигнул Каланмису, появившемуся в дверях.
Для нас троих такой способ вправления мозгов был привычен — но не сегодня. Не до игр.
Мускулистая фигура охотника на демонов содрогнулась в конвульсиях боли, мышцы мгновенно сократились, напряглись — электрический шок. Он зашатался и отпустил меня.
— С ума сошел?
…А вы только что заметили?..
— С дороги, — процедил я, нетерпеливо ища верхнюю пуговицу. Что-то мешало дышать — может, воротник.
В желтых глаза Элкзта зажглись нехорошие огни, он раставил ноги, ища боле устойчивое положение. Раздался треск рвущейся ткани, из горла — какой-то рык, не присущий гуманоидам, если они совсем не озверели. Ах, это "если".
— Почему вы не можете оставить меня в покое?
— Потому что ты наш друг.
— Мне не нужны друзья. Никто не нужен, зарубите на носу. Пошли прочь!
Они обменялись взволнованными взглядами. Я ждал. Есди сейчас Элкзт не уйдет, то… то я потом пожалею о том, что сделаю. Он оступил. Вслед, когда я уже был вне досягаемости их слов — если им было, что сказать — разадлся звук, как от упавшей монетки. Но эта была не монета, а кольцо: с черным камнем и тремя рунами, "Э", "К", "Д". Символ нашей дружбы.
Спятившим ураганом я промчался по улицам Города. Яда слишком много в сердце, во рту привкус чего-то горького и железа: только тогда я заметил, что прокусил губу. Странно, не чувствую боли. Хочется что-то сделать, заколдовать кого-то или разоварть в клочья. Кого?
— Себя.
Если не можешь взять себя в руки, их можно на себя наложить.
Остановился, осмотрелся: уже на восточной окраине Города. Куда я бегу? И разговариваю сам с собой — приплыли, зовите санитаров. Правда, думаю, увидевшись со мной в нынешнем состоянии, они вряд ли останутся в здравом уме и трезвой памяти.
Это чувство, лишенное глаз. Раньше я точно мог сказать, что мне нравится в рыжей ведьме, а что — нет. Первого было, я отдавал себе отчет, больше. Сейчас же всё слилось воедино — её красота и нежность, своенравие и легкомыслие. Привычка нести бред по поводу и без. По поводу — "мозговой штурм" в её терминологии, без — "Музык пришел" (мужской вариант Музы). Секундное колебание на перекрестке — пусть ноги сами выбирают направление, если уж мозг Архимага занят другими проблемами.
Это чудовище, звхватившее все мысли и чувства. Заставляюшее отбрасывать в сторону всякую логику. Каланмис сказал — мы были бы отличной парой. Во имя Хеля, никогда! Даже если… если бы… это было бы не "мы" а два упрямых "я". И ведь это именно то, что нужно ей, девочке, которая пьет жизнь до дна, не задумываясь, что, быть может, там отрава.
Ускользающий и мучительный образ. Ненавижу её за… за то, что она есть. За то, что её нет со мной. Многое было бы проще, если бы Вельзевул не приволок девчонку в МУМИ.
Слишком много "если".
ЛАЭЛИ
Дома я выполняла любимый трюк постовых — спала стоя. Прислонившись к мраморной черно-лиловой плитке в душе. В полусне услышала легкие шаги Зармике, но не придавала им никакого значения… пока поток воды не стал ледяным.
— Если хочешь быть здоров, закаляйся, — пробормотала, не меняя позы. — Если хочешь закаляться, спроси у темной эльфийки, как.
Дроу фыркнула и вышла, хлопнув дверью.
— Ты, видимо, забыла о наших планах на сегодня?
Планах? О, демон. Сон потеснился, впустил остальные мысли в голову. Вздохнула, выключила воду, завернулась в теплое мохнатое полотенце.
И правда, меня слишком вымотал ритуал. Я собиралась навестить Ёрс, точнее — монастырь. Еще точнее — библиотеку настоятеля, пролистать ту занимательную книгу с описанием чар, позволяющих исследовать чужие сны. Зармике вызвалась меня сопровождать, и сейчас я поняла, что предложение подруги было совсем не лишним — я не в состоянии открыть портал до Ёрса.
— Уже вспоминла. Только я выложилась.
— А я нет, — обстоятельно возразила подруга. — Если мы сейачс никуда не пойдем, совесть заставит меня повторять материал курсовой. А я не хочу.
Разве есть в мире аргумент, более веский, чем слова "не хочу", особенно произнесенные капризной и своевольной магичкой?
Подглядывая в листочек с координатами мира, Зармике медленно составляла формулу для открытия портала. Я заскучала, присела в тени менгира. Уже вечерело: думаю, темнота нам только поможет… что-то не хочется напоминать обитателям монастыря о своем существоании. Свела плечи — неожиданно засаднило кожу на тонком белом шраме от клейма. Память тела, ненависть и страх, которые куда сильнее магии. Это возвращение в монастырь было так же нужно мне самой, как и Алхасту: как придти на свою могилу.
Горло мгновенно пересохло при воспоминаниях о костре, лижущем кожу, вздувшуюся пузырями. Это было больно. Но еще больнее — с каждым днем я вспоминала всё отчетливее эти моменты — было видеть янтарно-желтые глаза в толпе. Равнодушные. Я знаю, что это был не Дар, что демон-скупщик в то время завладел его телом, но… Это страх. Как он сказал — "слишком заманчиво". Да, и — ах, если бы Дар догадывался о причине, по которой я не могу смотреть прямо в его глаза. Я хочу, стобы он догадался — но сказать сама не смогу.
Здравого смысла мне не хватает — несмотря на такие серьезные заявления типа "я больше тебе не верю", я готова кинуться в очередную авантюру, то есть — влюбиться в дроу. Между нами стоит так много: его ложь, мои предрассудки, наши общие тараканы в голове. Кстати, можно ли устраивать тараканьи бега, если они находятся в разных головах?
И всё это можно смыть потоком чистой воды, ниагарским водопадом — стоит лишь добавить пару граммов искренности. Все проблемы от того, что люди не разговаривают друг с другом…
— Лаэли, очнись.
