Элдон Томпсон - Алый меч
Эллайен упорно хранил молчание. Джером, отвернувшись, наблюдал за парой водомерок, скользивших по зеркальной поверхности ручья. Сколько юноша себя помнил, он приходил сюда, чтобы поразмышлять, поделиться с Эллайеном своими мечтами, тревогами или надеждами по поводу последней деревенской красотки, завладевшей его сердцем. Должно быть, целые годы провели они у лесного ручья в разговорах о воображаемых приключениях и о секретах абсолютного счастья. Теперь все изменилось. Знакомые и родные места казались чужими и далекими. Декорации и действующие лица остались неизменными, но новый диалог не имел ничего общего с прежними благодушными беседами. Еще не приняв свалившуюся ему на голову новую долю, Джером начинал понимать, что жизнь его изменилась навсегда.
— Ты будешь мелкой пешкой в игре, — наконец заговорил Эллайен. — А если объявишь о своем праве на трон, то нарвешься на верную погибель.
На этот раз Эллайен стоял над бегущей водой, а Джером сидел на мягкой траве под огненно-красным тополем, который собственными руками посадил еще мальчишкой. С тех пор дерево выросло и теперь возвышалось над лесом, раскинув на голубом небе остроконечные листья и слегка склонившись у ручья. Джером провел на своем любимом месте почти целый час, поведав за это время другу о совете старейшин и о своем новом призвании. Эллайен поначалу сидел, но потом вскочил на ноги, эхом повторяя каждое сказанное Джеромом слово. Неужели все это правда? Как собирается поступить Джером? Если он не готов принять корону, да и не хочет править целой страной, зачем ему вмешиваться в такое опасное дело? И что еще за рассказы о колдуне?
Джером терпеливо выслушал каждый довод приятеля, одобрительно кивая головой. Он согласился рассказать обо всем Эллайену в тайной надежде, что друг рассеет его сомнения и убедит отказаться от безумной миссии. Но чем больше усердствовал Эллайен, тем прочнее становилась решимость Джерома выполнить свой долг. Он никогда не просил подобной доли, но отвергнуть ее не мог. Мотивы рассуждений отца нельзя игнорировать. Глупо притворяться, что никакого нападения колдуна не было или перекладывать на других тяготы борьбы с врагом. Словом, ему оставалось принять единственное решение.
Но вспыльчивый Эллайен, получив отпор, продолжил свою атаку. В конце концов Джерому пришлось прибегнуть к единственному аргументу, который друг никогда не сумел бы оспорить. Если бы они поменялись ролями, и Эллайена попросили совершить путешествие в Куурию, как бы он поступил?
Как и следовало ожидать, Эллайен надолго умолк, поначалу притворяясь, что не слышал вопроса. Он слегка поежился, отвернулся, обдумывая ответ, и выдал, наконец, последнее замечание, которое Джером потону и значению расценил, как безоговорочную капитуляцию.
— А кто говорит о претензиях на королевский трон? — ответил Джером, покачав головой. На его губах заиграла снисходительная улыбка. — К тому же, если я и заявлю о своих притязаниях, сопернику достаточно лишь усомниться в моей истории или опыте. Кто станет тратить время на то, чтобы меня убивать?
— Все может случиться, — сурово предостерег Эллайен. Джером ценил заботу лучшего друга, но решение нужно было принимать здесь и сейчас. Через минуту юноша отвел взгляд, задумчиво погрузившись в созерцание стволов и крон, окутанных вечерними тенями.
— Я не знаю, — наконец уступил лучник. — Они тебя за горло схватили и просят невозможного. Допустим, ты прав. Но в таком случае тебе предстоит тяжелейшее испытание.
— Думаешь, я не понимаю? — воскликнул Джером. — Конечно, ответственность велика. Если колдун действительно так силен и безжалостен, кто-то должен предупредить другие королевства. Тогда это будет их война, не моя. И все же я не считаю, что задача невыполнима. По сравнению с тем, что поставлено на карту…
— Вот как? Что ты имеешь в виду? Джером сделал удивленное лицо.
— Наши жизни, Эллайен. Незаметные, тихие жизни. Или ты действительно считаешь, что мы так и будем продолжать беззаботное существование, когда нашу родину и народ покорит беспощадный и жестокий король?
— Сдается мне, мало что изменится. Прежний властитель тоже не отличался добротой.
Джером погрустнел. Эллайен залился краской, неожиданно вспомнив, что намекает на человека, который долгие годы правил Олсоном и оказался отцом Джерома. На самом деле юношу ничуть не заботила родственная связь, которая никогда и не существовала. Расстроила же его не шутливая реплика друга по поводу личных качеств Сорла, а упорное отрицание Эллайеном новой действительности.
— Разница состоит в том, что Сорлу не было до нас никакого дела. Он заботился только о собственной персоне. Мало надежды на то, что король, пришедший захватить землю, станет относиться к нам с тем же безразличием.
— Я не то хотел сказать.
Джером отмахнулся от извинений, решив воспользоваться завоеванным преимуществом.
— Не знаю, как ты, но если несчастье случится с нашим домом и семьями, я никогда не прощу себе того, что не воспользовался шансом предотвратить беду.
Эллайен внимательно посмотрел на друга, обдумывая ответ. Джером уже приготовился отразить новый удар, но Эллайен расслабился и глубоко вздохнул.
— Твоя правда, — признал Эллайен. — Что до меня, я согласился бы сыграть роль посланника. Разрази меня гром, да не так уж я и занят. К тому же, если жизнь под властью колдуна станет невыносимой, то чем дальше мы сбежим, тем лучше.
— Значит, идем вместе? — Джером не собирался звать Эллайена с собой, даже не задумывался над подобной возможностью. Но такой поворот событий заметно прибавил ему уверенности: никому он не доверял больше и ни с кем не разделил бы так охотно все опасности путешествия, как с лучшим другом.
— Конечно. Думаешь в одиночку искать приключений на свою голову? — Лучник лукаво улыбнулся. — Когда-то мы мечтали заняться этим вдвоем.
Джером покачал головой.
— В двенадцать лет, наверное. А теперь все оказывается не так весело, как я воображал.
— Чушь. Не вешай раньше времени носа. Джером неуверенно усмехнулся.
— Итак, — спросил лучник, — когда ты скажешь старейшинам?
— Сейчас, наверное. Нет смысла тянуть время, а то еще передумаю.
Эллайен кивнул и молча уставился на Джерома.
— Что?
Эллайен продолжал с любопытством разглядывать приятеля детства.
— Торин, ха! — Он несколько раз пробормотал имя, словно пробуя его на вкус.
— Не беспокойся, — с досадой вздохнул Джером, — я не расстроюсь, если ты не станешь меня так называть.
— Слишком поздно, — ехидно улыбнулся Эллайен. — Пошли, Торин, поболтаем с твоим папой.
