Майте Карранса - Ледяная пустыня
— Ее убила одиора?
— Да.
— И что я должна в этой связи делать?
Некоторое время Деметра, нахмурившись, молчала.
— Напиши подробный отчет. Ты же будущий журналист. Сейчас нам это крайне необходимо. А точнее, необходимо правдоподобное официальное объяснение происшедшего. А также факты для нашего собственного расследования.
— Ты хочешь, чтобы я придумала утешительную ложь для большинства омниор и выяснила дополнительные факты для предводительниц кланов?! — уточнила я.
— Вот именно! — кивнула Деметра.
Я поступила на факультет журналистики всего три месяца назад, но нам уже все уши прожужжали рассказами о профессиональной этике.
— Журналисты не имеют права врать. Наш долг — писать правду.
— Ваш долг?! — неожиданно взорвалась Деметра. — Ты не знаешь, о чем говоришь! К твоему сведению, пока ты плясала на карнавале, какая-то одиора учинила среди омниор самую страшную резню за последние двести пятьдесят лет!
Я прикусила язык. Мне об этом ничего не говорили.
Деметра немного успокоилась и, глубоко вздохнув, собралась с духом, чтобы изложить мне ужасные новости.
— Воспользовавшись отсутствием взрослых омниор, отправившихся на праздник Имболк, кто-то расправился с их малолетними дочерьми. Сейчас мне известно об умерщвлении тридцати семи младенцев и девочек постарше, но, боюсь, что их погибло гораздо больше. Мы еще не справились с шоком и не подсчитали все потери.
У меня потемнело в глазах. Оказалось, что самая счастливая ночь моей жизни стала последней для множества ни в чем не повинных детей. Нашей с Гуннаром ночи любви суждено было стать черной датой в календаре омниор. С тех пор в этот день они вспоминают имена несчастных жертв, совершают очистительные ритуалы и воздерживаются от веселья.
Но мне не давали покоя некоторые соображения. Если той ночью опасность угрожала всем омниорам, не уехавшим праздновать Имболк, почему Деметра не попыталась связаться со мной? Неужели она была до такой степени равнодушна к моей участи?
Мать прочла мои мысли. Судя по всему, когда я находилась рядом, это не представляло для нее труда.
— Я звонила к вам домой и разговаривала с Карлой. Она меня успокоила — сказала, что ты жива и здорова и что вы втроем прекрасно проводите время.
Облегченно переведя дух, я поняла, что Деметре все-таки не совсем на меня наплевать.
— Возьми! — Деметра протянула мне билет на автобус. — Поезжай, поговори с матерью погибшей малышки. Это омниора из Клана Волчицы по имени Елена, она работает библиотекарем. Остановишься в Урте вот по этому адресу и разыщешь всех омниор, хоть что-нибудь знающих о гибели девочки. Расспроси их. Узнай как можно больше. Договорились?
— Договорились, — пробормотала я, смущенная высоким доверием, оказанным мне предводительницами кланов омниор.
— Продумай, что можно сообщить остальным омниорам. Необходимо избежать всеобщей паники.
От этих слов мне стало страшно — за первой жестокой расправой могли последовать и другие!
— Что все-таки происходит?
— Сбывается Пророчество, — вздохнув, ответила Деметра. — Одиоры осмелели, вылезли на свет и готовятся к войне.
— К какой войне?
— К войне, предсказанной в Пророчестве Омны. К Войне колдуний, которая начнется с пришествием Избранницы.
У меня мурашки побежали по коже. Раньше я и думать не думала обо всех этих пророчествах. До меня доносились разговоры о пришествии Избранницы, но они казались мне детскими сказками.
— А кого выбрали новой предводительницей кланов западных омниор? — спросила я без особого интереса.
— Меня, — равнодушно ответила Деметра.
Я не стала ее поздравлять, чтобы мать не подумала, что я придаю значение такой ерунде. Чем больше я взрослела, тем больше отдалялась от нее.
Тем временем Деметра дала мне денег и последние наставления:
— Выдумай какой-нибудь благовидный предлог. Не забудь, тебе придется иметь дело и с обычными смертными женщинами.
Мать не стала меня целовать, она даже не помахала мне рукой на прощание, а просто растворилась в толпе.
Вот такой была Деметра, и так мы с ней жили, переезжая из города в город, с квартиры на квартиру. Я меняла школы и подруг. Находясь в состоянии постоянного бегства от невероятных опасностей, которые, якобы, нас окружали, мы нигде не пускали корней. Деметра то внезапно появлялась, то так же внезапно исчезала. Я привыкла к призрачной матери, никогда не проявлявшей ко мне своей привязанности ни ласками, ни поцелуями. На это у нее просто не было времени.
Усевшись у окна автобуса, я увлеклась сменявшими одна другую картинами. Много часов мы ехали на север в сторону гор с их заснеженными вершинами и покрытыми льдом озерами. Смеркалось. На улице похолодало. Сквозь плохо закрытое окно в старый автобус проникал стылый воздух. Автобус скрипел на подъемах и спусках, а на обледенелых участках дороги его опасно заносило.
Спустилась ночь. В городке под названием Яка я съела бутерброд, запила его кофе с молоком и пересела в другой автобус.
Наконец я добралась до Урта — затерянного в горах селения, где время медленно текло в такт ударам церковного колокола, и еще не было ни одного телефона.
Тогда мне показалось, что я очутилась на краю света. В сущности, так оно и было. На склонах гор еще не проложили лыжных трасс, а ущелья тогда не кишели жаждущими острых ощущений туристами. Чужестранцам еще не было резона забираться в этот забытый богом угол, с его крытыми шифером каменными домиками, старушками, погонявшими прутиками овцу или корову, с редкими молодыми людьми, с отсутствующим видом копавшимися во внутренностях ржавого трактора.
И вот в таком месте мне нужно было найти не доярку, а библиотекаршу!
Растерянно озираясь по сторонам, я заметила, что из труб на крышах домов поднимается приятно пахнущий дубом и тимьяном дым от горевших в очагах поленьев. Мне сразу захотелось согреться у гостеприимного огня, и неожиданно я задумалась, сколько же народа проживает в Урте.
Выйдя из автобуса с нехитрым багажом, я начала считать дымы. Ведь дыма без огня не бывает, а огонь — это маленькие и взрослые, греющие руки у семейного очага. Над таким очагом всегда висит кастрюля с аппетитным варевом, а впереди — долгая зимняя ночь, чтобы рассказывать и слушать сказки и предания, чтобы петь песни. Мне стало грустно, ведь я никогда не сидела у семейного очага, и у меня никогда не было настоящей семьи, своего дома…
Присмотревшись, я поняла, что первое впечатление было обманчивым. По Урту сновали ребятишки, не давая топотом своих ног уснуть камням мостовой селения, видевшего за тысячу лет своего существования не одно нашествие врагов.
