Лев Жаков - Чудес не бывает
Теплая земля мягко отзывалась на каждый шаг, слегка поддаваясь и тут же упруго отталкивая ногу. Я наклонил к себе веточку и долго смотрел, как из раскрывшихся почек высовывают зеленые глазки молодые зеленые личики листьев.
Луч солнечной пыли щекотал прищуренный глаз, ветерок тревожил, заставляя вдыхать глубже. Как хороша весна! И голова кружится от избытка кислорода.
Наслаждаясь слабым ощущением березового сока, я прошелся по поляне. И на том конце увидел Ее.
Я узнал Ее.
Смерть приходила в разных обличьях, и не всегда я узнавал Ее сразу.
Это мог быть строгий мужчина в представительном костюме-тройке, в белоснежной сорочке на узкой груди, с носками под цвет галстука.
Это мог быть лучезарный ангел с пушистыми, раскинутыми в стороны крыльями, легкий и упругий, как гитарная струна, или звук той струны.
Бывало, Она встанет передо мной жидкой саламандрой в жерле пожара, когда раскаленная желтая плазма с гулом рвется из окон, сметая дома, как карточное недоразумение.
Иногда Она журчала прохладными речными струями, заманивая в нежное мокрое лоно, ласково качая волнами и убаюкивая, чтобы затем тихо проникнуть в легкие, наполнить их болью и ужасом, заставить биться в воде, вздымая страшный крик под самое небо, и все равно утягивая вниз, тяжелыми пальцами вцепившись в сведенные судорогой ноги.
Сегодня Смерть принарядилась в свободную мантию из потертого бархата, черную, как старый ворон. Лицо Ее было открыто. Сегодня это было настоящее Ее лицо: одна половина - прекрасное девичье, другая - голый оскаленный череп.
Сегодня Она улыбалась, и улыбка Ее вселяла ужас.
–Прогуляемся? - спросила Смерть, прижав мою руку острым локтем к ребристому боку.
Я нервно выдернул руку.
Смерть засмеялась - уверенно и спокойно.
–Зря трепыхаешься. Сегодня - последний день твоего двадцатого года. А ты же знаешь, что я люблю подводить итоги в круглую дату. Как хорошо звучит "Умер в день своего двадцатилетия"!
–"Умер в день своего столетия" звучит намного лучше! - огрызнулся я. Настроения любезничать с двуликой дамой не было. Не тот случай.
–Что дергаешься? Ты моя законная добыча. Если бы не случайные родственники, ты давно был бы моим и общался с предками, занимая в их ряду пусть крошечное, но почетное место. Они отобрали тебя у меня!
–Мне плевать на почетное место в ряду предков, я не нашел еще места среди современников.
Смерть игриво толкнула меня в плечо:
–Не груби мамочке! Впрочем, я не обижаюсь. У меня праздник сегодня - забираю тебя с собой!
–Я бы не был так уверен на твоем месте, - сказал я. - Мое дело не сделано, и ты знаешь это. Все же, если меня спасли, значит, такова судьба, и даже ты не можешь идти против нее.
Задумчиво перебирая русую косу, перекинутую через правое - девичье - плечо, загадочно смотрела на меня глубокими черными глазами.
–Да, - произнесла Смерть неторопливо, - Знаю, есть Судьба, у нее свои правила. Рок и Фатум всегда играют на моей стороне, а Судьба - танк, подминающий и Смерть, если взбредет такое в ее металлическую длинноклювую голову. Да, есть судьба. Но ведь есть и Несудьба, - со смаком выговорила Смерть, - и ты всю свою жизнь живешь Несудьбой, дружок.
–Значит, не судьба, - отозвался я. - А что такое Несудьба?
–О, это так просто: есть - Судьба, а Несудьба - это все остальное.
Я долго раздумывал, глядя в страшный своей двойственностью облик; второй раз за пять лет нашего знакомства Смерть показала мне настоящее лицо. Неужели я где-то ошибся, просчитался? Почему Она так уверена? Ведь дело мое не сделано, я не могу умереть сейчас!
–Ведь если моя смерть как событие уже прошла, то я могу вообще больше не умирать?
Хрипло рассмеялась Она, и из Ее рта полетели черные птицы, хлопая крыльями.
–Каждый человек должен умереть. И если кому-то удалось обмануть Судьбу, то меня никто не обманет! У меня в руках тысячи и миллионы тысяч нитей, и я знаю все, как единственную! Нет, никто не уйдет от меня! Видишь, и ты не можешь.
–Но ведь в скрижалях Судьбы я числюсь давно умершим? - попробовал я потянуть время.
И снова хохотал омерзительный рот, и темнело небо.
–Твоя звезда все еще горит, маленький хитрец! Взгляни на небо ясной ночью, и ты увидишь ее так же отчетливо, как свет моих вечных глаз! В Скрижалях ты значишься беглым, и по всей Несудьбе на тебя объявлен вселенский розыск! Большая охота!
Я стоял на своем:
–Я не нашел еще отца, и я не уйду, пока не сделаю этого.
Смерть обняла меня за плечи и захихикала, когда я стал с отвращением вырываться.
–Кто тебя спросит, милый? Я просто уведу тебя без долгих разговоров. А дело - ну, тут уж точно не судьба… Так как, прогуляемся? Покажу тебе свои владения…
Смерть повлекла меня вперед. Лес, вначале робкий и редкий, понемногу смелел и подступал к нам все ближе.
–Знаешь, - интимным полушепотом говорила Она, - за пять последних лет я привязалась к тебе. Ты такой забавный. И так смешно не хочешь умирать, как будто это от тебя зависит. И дело у тебя дурацкое. Как же поиск истины? Смысл жизни? В крайнем случае - деньги, власть, слава… А? Что головой качаешь? Мелко плаваешь, дружок.
Я глянул на довольную улыбку Смерти:
–А сами? Что вам, жалко, если я еще лет пятьдесят побегаю? Удавиться за каждый день готовы! И не лень было пять лет подряд ни одной ночи не пропустить! Сколько за это время можно было бы народу собрать.
–Хитренький, - покачала головой Смерть. - Еще пятьдесят лет ему, разбежался… Я же говорю, интересно с тобой, вот и хожу часто. С покойничками-то не побеседуешь…
–Часто, - буркнул я, надеюсь, с очевидной иронией. - За последние пять лет ни разу не выспался! А так, глядишь, лет через двадцать, грубить перестал бы, - оживился.
–Хорошего понемножку, - строго сказала Смерть. - Разозлили меня эти звери твои волшебные, вот и пыталась тебя взять, как только случай представился. Как не получилось - в азарт вошла. Потом и во вкус. Теперь же у меня идея появилась: я тебя к другим мертвякам не отправлю, а в свои миры поселю, будешь почти как живой. Дело тебе подыщу какое-никакое, чтобы не скучно было. А? Есть у меня забавка на примете - из льдинок словечки собирать. Надолго хватает! Если "вечность" сложишь, могу оживить ненадолго!
–Не смешно, - грубо сказал я.
–Не сердись, - ласково сказала Она. - Что переживать? Поздно уже. Просто я хотела не силой тебя брать, а чтобы сам пошел - тебе же спокойнее потом будет. Представь - целую вечность стал бы меня попрекать, что не дала дожить. Неприятно!
Я молчал, следя за изменяющимся пейзажем.
Мы шли, и с каждым шагом что-то новое открывалось глазам. Весенний лес давно пройден. Упругое покрытие из старой листвы сменилось камнями; под ноги ложились то мелкая круглая галька, то вязкий песок, то ровные плиты.
