Анна Клименко - Лабиринт Сумерек
Склонные к философскому анализу еретики считают, что после смерти душа раздваивается, и верхнее, «эфирное», ее тело уносится к Покровителю, а нижнее, более плотное, остается по ту сторону Границы. Ортодоксы преследуют еретиков, сажают их на кол или сжигают на костре; не лучший, но довольно действенный способ отстоять свой взгляд на мироустройство. Оставшиеся в живых еретики злословят в адрес ортодоксов и на тайных собраниях проповедуют Истину. А те простые смертные, кому проповедуют и первые и вторые, уверены в том, что, испустив дух, они пойдут по длинной и извилистой тропе, которая в конце концов приведет их к Отцу-Покровителю… И все они – и ортодоксы, и еретики, и разумные обитатели Эртинойса, несомненно, правы. Ибо того, что же происходит на самом деле после жизни, не знает никто. И никому еще не удалось разговорить тень по ту сторону Границы. Мертвые слишком ревностно оберегают свои тайны.
Единственное, что удалось сделать одному смертному – это, пребывая в особом состоянии, шагнуть через Границу и вернуться оттуда живым. Он повидал много и, хотя и не разгадал тайн мироздания, кое-что все же натворил – своим путешествием нарушил шаткое равновесие между миром живых и мертвых. А потому по возвращении основал Орден Хранителей Границы, адепты которого взвалили на себя бремя охранять хрупкий переход между двумя мирами.
* * *Эристо-Вет успела обернуться.
Темная ийлура стояла у порога. На пол одна за другой звонко шлепались темные капли жертвенной крови. В широко распахнутых черных глазах плясал, переливался странный красноватый отблеск. А по тесной комнате стремительно катилась волна, сотканная из пепла.
Покрывало Шейниры миновала проломленную во время схватки кровать, захлестнула тварь – и та осыпалась на пол горстью невесомого праха.
На миг оно задержалось, будто переваривая только что сожранное живое существо, а затем алчно метнулось в сторону Эристо-Вет.
…Ийлура понимала, что шансов у нее почти не было.
Страшно, когда остается только надежда; и даже не на свои собственные силы, но на бездушное и бестелесное нечто, на невидимую дверь, которая может открыться, а может и оттолкнуть незваную гостью. Эристо-Вет судорожно сглотнула, не сводя взгляда с нависшей над ней волной смерти.
«Ну где же ты…»
Как там учил метхе Альбрус? Сосредоточься, ищи и увидишь.
Она в отчаянии закрыла глаза; страх уже царапал по позвоночнику, хотелось завопить, проснуться и увидеть над собой простой белый потолок гостиницы…
«Где же ты…»
В лицо дохнуло тленом. Не нужно было смотреть, чтобы понять: лучшее оружие синхов близко.
Ищи и увидишь.
Эристо-Вет с силой зажмурилась. Вот оно, последнее мгновение, когда еще можно что-то изменить; а тонкая радужная пленка мыльным пузырем маячила где-то на краю сознания, и оставалось только дотянуться до нее…
Ийлура подалась всем телом к невидимой Границе; окно, не выдержав удара, взорвалось тысячью стеклянных брызг. Перед глазами мелькнул дом из серого камня, что был напротив гостиницы, Дар-Теен, перебегающий улицу…
«Жив! – успела подумать ийлура. – Хвала Фэнтару, жив!»
…Радужная пленка стремительно приближалась, увеличиваясь в размерах. Эристо-Вет даже показалось, что Граница причмокивает, как сладкоежка при виде пирожка. А в следующее мгновение ийлура плечом врезалась в этот водораздел живого и мертвого; Граница спружинила, словно в недоумении, а потом разошлась. Словно кто-то раздернул шторы навстречу лунному свету.
Шедший по другую сторону улицы элеан только и успел, что удивленно моргнуть при виде вываливающейся из окна гостиницы синеволосой женщины. Правда, до мостовой она так и не долетела, с легким хлопком исчезнув прямо в воздухе. Элеан покачал головой, сотворил оберегающий знак сумеречного бога и поспешил дальше.
Эристо-Вет упала неудачно, ударившись плечом о мостовую. Кое-как поднялась, ругаясь и шипя от боли, на всякий случай выдернула меч из ножен – но уже через несколько минут вложила его обратно.
Она прошла через Границу.
…По ту сторону не существовало времени. Сколько ни приходилось Эристо-Вет пересекать Границу, каждый раз она видела одно и то же: темное небо с жиденькими перышками облаков, застывшие точки звезд и полную луну совершенно неправильного для нее зеленого цвета. Отражая живой Эртинойс, этот странный мир хранил в себе безмолвные саркофаги городов и усыпальницы поселков, провалы озер и реки, полные стоячей воды. Лес, увязший в лучах странной луны, нашептывал о посмертном покое, и немые птицы в густых ветвях застыли навеки, таращась на блуждающие тени.
– Побери меня Шейнира, – выругалась Эристо-Вет, потирая ушибленное плечо.
Не то чтобы она была непривычной к боли, но эта оказалась чересчур обидной и тянущей, слезы так и брызнули. Хорошо бы кость осталась целой…
Скрипя зубами, ийлура тщательно обследовала пострадавшее место и немного успокоилась: она просто неудачно упала и стукнулась о мостовую. А по ту сторону любая ранка, даже порезанный палец, болит сильнее.
Эристо-Вет покрутила головой: она стояла на булыжной мостовой, под выбитым окном альдохьенской гостиницы. Да и улица была самая что ни на есть альдохьенская: те же дома, глядящие в ночь пустыми глазницами окон, редкие деревья, застывшие в безветрии.
«И ни одной тени вокруг, – мрачно подумала ийлура, – словно тут никто и не умирал!»
На самом дне рассудка закопошился червячок тревоги. Нет, конечно же по ту сторону Границы никогда не было оживленным местом, но все же – тени умерших предпочитали оставаться там, где покинули Эртинойс. А здесь получалось, что в Альдохьене все жили вечно.
«Не верю». – Эристо-Вет, колеблясь, стояла посреди улицы и озиралась.
Ну хоть бы одна тень, чтобы развеять опасения! Самая маленькая, завалящая тень пьяницы или нищего… Пустые дома Альдохьена безмолвно взирали на нее, стекла светились мутной зеленью, отражая свет луны.
– Ну и пропадите вы все пропадом, – сердито буркнула ийлура, в основном чтобы разбить гнетущую тишину.
Решив не обращать внимания на странную пустоту этого места, она пошла вперед; раз уж перешла через Границу, следовало вернуться как можно скорее, пока окончательно не закрылся тоннель. Ну а лучше всего следовало бы это сделать подальше от гостиницы – темная жрица, с легкостью вздымающая Покрывало Шейниры, все еще стояла перед глазами, и положа руку на сердце Эристо-Вет вовсе не горела желанием встретиться с этой рыжей опять.
«Вернусь у колодца, – размышляла она, нарочито громко топая по мостовой, – там она меня искать не будет, это точно. У нее своих забот хватит – в конце концов, хотя бы выяснить, откуда взялась тварь».
