Катарина Керр - Дни знамений
– Великие боги, ты выглядишь так, словно съел лимон, знаешь, такие привозят из Бардека? – сказал Эйтан. – Что киснешь?
– Тебе какое дело? Ступай поимей какого-нибудь мула!.
– Б-б-ран, он прав, – заикаясь, выговорил Маррин. – Мы же видим, у тебя сердце не на месте!
Обижать будущего короля юноша себе не позволил и только пожал плечами, мысленно сожалея, что сам не знает причины своих терзаний. Маррин задумался, брови его приподнялись от старания найти слова.
– Оставь Бранно в покое, мальчик, – опередил его Эйтан. – Я не в обиде. Все дело в этом дурацком походе, мочи нет ползти как черепахи да ожидать засады за каждым кустом. Мне самому не по себе, словно на колючках сижу…
– Прости меня, пожалуйста! Ты прав, я совсем раскис. Так хочется двигаться быстрее!
– Потерпи еще чуток. Если я правильно понял, эта речка станет пошире и посильнее в нескольких милях отсюда.
Эйтан не ошибся, но только на закате отряд достиг той части русла, где вода бежала значительно быстрее. На ночь Карадок поставил двойное кольцо караулов вокруг лагеря, а наутро, перед отъездом, выслал вперед разведчиков осмотреть оба берега, и назначил сменные десятки для авангарда и для прикрытия с тыла. В последующие три дня бдительность сделалась привычной. Они шаг за шагом продвигались на юг, переходя от одной реки к другой, укрываясь то в рощах, то в зарослях кустарника. При каждой задержке, продиктованной осторожностью, даже если останавливались ненадолго, чтобы дождаться разведчиков, тоска Браноика росла, словно грозовая туча в летний день.
Оуэну вздумалось изводить его, но и это не помогло. Возможно, помощнику капитана просто хотелось как-то развлечься, но Браноику казалось, что тот подстерегает его ежеминутно, готовый уколоть ядовитыми замечаниями: то снаряжение начищено не до блеска, то лошадь неухожена, то он сутулится в седле, то, наоборот, сидит слишком прямо. Оуэн ворчал, когда Браноик ехал молча, «кислый, как уксус», а стоило ему заговорить, как сыпались упреки в глупости… Но Браноик, страстно желая получить серебряный кинжал, стискивал зубы и терпел, никому не жалуясь. Меньше всего ему хотелось прослыть нытиком. На четвертый день, когда они стали лагерем у излучины реки, Браноик пошел за провизией, которая хранилась на одной из барж, и случайно наткнулся на Оуэна. Тот разговаривал с Маддином, стоя к нему спиной. Вокруг сновали и другие люди, и потому Оуэн не расслышал шагов и не заметил Браноика.
– Вовсе я его не дразню, будь ты неладен! Он просто меры ни в чем не знает! Значит, малыш Бранно приходил к тебе похныкать и пожаловаться, что я его преследую и все такое?
Браноик, не стерпев, одним махом схватил его за плечо, развернул к себе лицом, и со всей силы ударил в подбородок. Оуэн, потрясенный в буквальном смысле слова, рухнул на траву, как полупустой мешок с зерном. Ругаясь сквозь зубы, Мамин склонился над ним; с полдюжины серебряных кинжалов подошли поглазеть, примчался капитан… Браноик стоял, потирая ушибленные костяшки пальцев и ощущая горячее желание умереть или раствориться в воздухе. Он не сомневался, что в лучшем случае его выпорют, а в худшем выгонят из отряда и оставят подыхать с голоду. Кто-то подошел и положил ему руку на плечо. Браноик обернулся: это был Невин, и он, к вящему изумлению юноши, улыбался; улыбка была слабая и несколько кривая, но все же – улыбка!
– Ах ты, дерзкий маленький поганец! Нужно уметь сдерживать свой нрав, парень!
– Я сдерживаюсь… обычно у меня получается… Но этот Оуэн…
– Я понимаю. Поверь, я хорошо тебя понимаю. А, вот и капитан! Послушаем, что он скажет.
Карадок не улыбался совсем.
– Будь ты неладен, Бран! Есть в твоей бычьей башке хоть капля рассудка? Ты же мог его убить, таким-то ударом! Сломать ему шею ко всем чертям! Ты имел полное право вызвать его на поединок, или обратиться ко мне, но такая расправа…
– Капитан, прошу тебя помолчать! – Невин вскинул ладонь, призывая к тишине. – С нами ныне играют тайные силы, руководимые чьей-то темной и могущественной волей. Я подозреваю, что враги пытаются одолеть нас посредством магии. Браноик чувствителен к таким воздействиям больше, нежели другие люди.
– Чтоб им провалиться в задницу Владыки ада! – воскликнул Карадок, бледнея. – Можешь ты что-нибудь с этим поделать?
– Могу, если отдашь парня в мое распоряжение.
– Бери, разумеется. С Оуэном я сам поговорю, об этом не беспокойся.
Невин покрепче сжал плечо Браноика и поспешно увел его прежде, чем кто-то успел добавить хоть слово.
– Спасибо тебе, Невин, что выручил. Знаешь, последнее время я как-то странно себя чувствовал, так плохо, что уж и сам подумывал, не зачарован ли я…
– Считай, что это так и есть, уж больно похоже. Браноик коротко и крепко выругался.
– Откровенно говоря, кое-что я досочинил, ради общей пользы, – добавил Невин. – Но более чем вероятно, что враги действительно пытаются достать нас всеми магическими силами, какими владеют. Поэтому отныне внимательно следи за собой, мальчик. Если почувствуешь снова приступ дурного настроения, немедленно извещай меня!
– Обязательно, господин мой. Обещаю вам это от всей души!
Возвращаясь в лагерь, Браноик вдруг понял, что настроение его резко улучшилось: может, невидимый враг отступил, выяснив, что его происки раскрыты?
Поскольку Оуэна капитан взял на себя, Маддину досталось исполнять обязанности смотрителя при Браноике; впрочем, это задание ему не претило, тем более что парень явно повеселел. На следующее утро Маддин назначил его, вместе с Эйтаном и еще шестью солдатами, в разведку. Местность здесь была равнинная – одна из плодороднейших в Дэверри, жирный чернозем, щедро напоенный водою множества ручьев и рек, по сети которых плыло в Кермор королевское железо. До начала междоусобиц этот край, в наши дни известный как бассейн Ивро, был усеян хуторами свободных земледельцев и расчерчен живыми изгородями, за неимением материала на каменные ограды. Теперь фермы попадались на пути каравана редко; здесь и там виднелись остовы сгоревших домов, одиноко чернеющих на горизонте. Оставив отряд, а с ним и Оуэна, Браноик ожил и стал самим собою: он насвистывал песенки и весело болтал, оглядывая дорогу, испятнанную тенями.
– Надеюсь, с княжичем ничего не случится, пока мы здесь, Маддо!
– Да, пожалуй, имея при себе около семи десятков других солдат, он сможет какое-то время обойтись и без нас.
– Верно, – Браноик, по-видимому, не заметил сарказма. – Сколько еще нам ехать до границы Кермора?
– Дня два, – вступил в разговор Эйтан. – Об этом говорили вчера старина Невин и капитан. По сути, мы уже сейчас едем по землям, зависимым от Кермора, но еще не отъехали достаточно далеко от границы, чтобы расслабляться.
