Светлана Нергина - Дорога к Храму. Дилогия
– Какого йыра, уважаемые?
Ну не пришло в голову ничего более серьезного и пафосного типа: «Развернись же, о достойный ворог, и прими честный бой от меня, запыхавшейся ведьмы без оружия, доспехов и мозгов!» – вот и пришлось довольствоваться тем, что есть.
– Идиотка! – прошипел Вальг. – Немедленно уходи отсюда!
– Чуть позже, – пообещала я.
Парни разделились. Трое остались призывать к ответу Вальга, остальные решили поинтересоваться, почему бы мне не выбрать для прогулки какую-нибудь другую часть замка.
Свист клинка над головой, и тут же – удар по ногам. Плавали, знаем. В смысле, приседали и подпрыгивали – но это уже так, к слову.
Быстро придя к выводу, что с двумя противниками мне, безоружной, не справиться, я ловко отправила ближайший стул под ноги правому и насладилась невообразимым нецензурным опусом в свою честь.
Увы, запомнить, чтоб оценить по достоинству на досуге, не удалось – левый тут же проявил недюжинный интерес к моим волосам, решив, что такие длинные мне не идут и надо их слегка укоротить. Вниз, назад, вверх – ему-то мечом махать запросто, а мне прыгать?
Замах – я грациозно (надеюсь) проскользнула под клинком и, оказавшись позади, наградила противника ударом в затылок. Магически утяжеленным кулачком, разумеется, – неужели вы думали, что девушка дерется с одним… двумя… тремя-я-я-я! – бугаями «вживую»?
Желтая обездвиживающая «звездочка» правому, зеленая дезориентирующая – левому, а вот средний… Выписывая мечом восьмерки, он зачем-то упорно гнал меня назад, заставляя отступать, отступать, отступать…
– Иньярра! Сзади!
Не отвлекай, и без тебя тошно! Чуть повыше поясницы кольнули острые края стального, пошатнувшегося парапета… Отступать…
– Йыр кворро-о-о-о-ов!
«Последнее в жизни слово вышло некрасивым», – мрачно отметила я, недоуменно приземлившись на четыре лапы.
Вокруг все выцвело в черно-белые тона безо всякого намека на пестрые краски. Стало… другим… глубоким, без внешней шелухи…
Что-то постоянно цепляло позади землю, и, раздраженно обернувшись, я с крайним удивлением обнаружила… хвост.
– Иньярра? Ты где? Ты цела? – Вальг, вырубивший одним ударом последнего противника, по пояс перегнулся через парапет, силясь разглядеть ожидаемое мокрое пятно на земле.
– Мя-а-а-а-а-а-ау…
Ну а что еще я могла ему сказать?
– Что ж, попытка опросить свидетелей успехом не увенчалась, – иронично рассуждал Вальг, сидя на моей кровати и время от времени прикладываясь к чашке с моим чернасом. – Еще какие-нибудь предложения, что делать дальше, будут?
Я сидела на кровати в Мунином беленьком платье в цветочек и тоскливо поглядывала на стоявшие возле двери туфли без каблука на два размера меньше, чем надо. Одежда во время моего падения-превращения не преминула куда-то деться и не спешила появляться, как только я с десятой попытки приняла-таки обычный человеческий облик и ведьминское – то бишь на редкость злобное – настроение.
– Будут. Собираться и ехать домой.
– Здравая мысль, – с улыбкой согласился он. – Но кто-то ведьмоподобный пару дней назад с пеной у рта убеждал меня, что мы обязаны докопаться до причин смерти барона.
– Кто-то ведьмоподобный до этих самых причин благополучно и докопался, пока некоторые особо умные и не в меру смелые принимали неравный бой на открытой площадке для полетов, – недовольно буркнула я.
На меня посмотрели… Надеюсь, с удивлением, а не издевкой.
– Серьезно?
Ответить мне не дал деликатный дверной стук.
– Войдите!
Таруф, к счастью, в отличие от некоторых особо одаренных чародеев, понимал простые слова с первого раза.
– Приветствую вас, риль! О, вижу, мои ингредиенты вам пригодились?
– Да, спасибо, – приветливо улыбнулась я. – Успокаиваю нервы после внеплановых полетов в места не столь отдаленные. Вам налить?
– Нет, спасибо, оно горькое. Я пришел, потому что хотел поговорить о веточке, оставленной вами на крыльце, но… – тут он пару раз перевел взгляд с меня на Вальга, – может быть, я не вовремя?
– Нет-нет, как раз вовремя, – торопливо заверила я. – Познакомьтесь: местный знахарь Таруф – рильт Вальг. Значит, вы, Таруф, чувствуете, если растение отравлено?
– Да, конечно, – признал Слышащий. – И… я просто поражен: ведь это – смородина…
– Слава Хранящим, – вздохнула я. – Это значительно упрощает дело.
Тут Вальгу надоело сидеть в качестве молчаливого украшения комнаты, и он разразился гневной тирадой:
– Слушайте, может, кто-нибудь прояснит мне ситуацию? Что такое важное я успел упустить за сегодняшнее утро?
Почему, интересно, он спрашивает «кого-нибудь», а обвиняющий взгляд достается именно мне? За особые заслуги перед отечеством?
Вдох – выдох… Не давая себе разозлиться, я старательно вспомнила полное имя короля эльфов [10]и спокойным голосом горгоны Медузы принялась объяснять:
– Сегодня утром я была в Лесу. Перед тем как поприсутствовать на… гм, избиении младенцев пятью наемниками… – Выражение лица оскорбленного мага описанию не поддавалось. – И обнаружила там ряд необъяснимых мутаций, в результате которых некоторые ранее пригодные в пищу и вполне безобидные растения стали ядовитыми.
– Ну и что? При чем здесь барон? – не понял Вальг.
– Вспомни меню барона в тот роковой для него вечер, – посоветовала я.
– Курица запеченная, рагу мясное, салат из морепродуктов, салат из свежих овощей, коньяк, вино, мороженое, чай. И что?
– Издевательство для желудка, – горестно вздохнула голодная я.
– Иньярра! – вышел из себя не выдержавший моих шуточек маг. – Что с того, что барон ужрался, как гвырт свиртский?! [11]
– Прекрати на меня орать, – назидательно проговорила я.
– Извини.
– Не извиню. Так и будешь не извиненный всю жизнь ходить, – усмехнулась я и принялась объяснять: – Повар иногда для запаха добавляет в чай листки смородины. Которая, как ты уже, наверное, догадался, оказалась одним из мутировавших и ныне ядовитых растений.
– Так получается, что специально барона никто не травил? – прищурился Вальг.
– Слава Хранящим! Начались проблески здравого смысла! – не смогла удержаться я.
