Дэвид Дрейк - Королева демонов
Она улыбнулась Гаррику:
— Обладай я силой, ты бы тоже присоединился к этой славной компании. Но у меня нет такой силы. Но, раз я с тобой, Гаррик, я учусь таким вещам, которых не знала даже Узунку.
Теноктрис рассмеялась чистым молодым смехом, и день словно засиял новыми красками.
— Пожалуй, правы те люди, которые считают: лучше быть удачливым, чем мудрым.
— Не думаю, что нам выпала большая удача попасть сюда, — возразил Гаррик. — Особенно если учесть, что отсюда еще никто не выбирался.
— Выбраться отсюда возможно, — уверенно заявила женщина. — Не знаю, удастся ли мне с этим справиться, но уж могущественному-то волшебнику это должно быть легко.
Они вернулись. Лиэйн стиснула руку Гаррика и вернула ему меч.
Джосфред переступил с ноги на ногу.
— Напрасно вы в это ввязались! — буркнул он. — Они могли бы убить вас, что бы тогда сказал Родоард?
— Вряд ли его обеспокоило бы то, что случилось с Гарриком, — проговорила Лиэйн довольно сухо. — Да и что толку говорить о вещах, которые не случились?
Гаррик глянул через плечо. Эрза спокойно продолжали собирать урожай. Эти странные существа определенно были связаны друг с другом сильнее, чем люди. Очевидно, все Эрза могли ощущать угрожающую кому-нибудь их собратьев опасность, например, исходящую от Родоарда и Лунифры. Но, несмотря на сердитые выпады вожака в адрес Гаррика, Эрза, похоже, довольно благосклонно приняли их с Теноктрис и не таили против них зла.
— Джосфред, ты сказал, что родился в Заливе, — обратилась к нему Теноктрис. — Сколько же прожили здесь твои предки?
Маленький человечек отчаянно замахал руками.
— Я же говорил вам, этот вопрос не имеет никакого смысла! Мы всегда жили здесь!
Он сделал паузу, потом догадался, что может хоть как-то обозначить временные рамки.
— Только мы были рабами Эрза, пока на внешнем побережье не высадились люди, похожие на вас, и у них было оружие. Тогда на том берегу было одно болото.
— Могу предположить, это случилось не тысячелетие назад, — удовлетворенно заявила Теноктрис. — Не до того, как предыдущие силы времени достигли своего пика. Залив — закрытый мир. Я не уверена, является ли он вообще частью космоса. Ведь Эрза существуют только в Заливе.
— Космос — везде, он всегда был и будет, — вмешалась Лиэйн. — Разве не так? Разве может быть что-либо, кроме него?
— С нашей, человеческой точки зрения, так оно и есть, — рассудительно произнесла Теноктрис, улыбаясь девушке.
Лиэйн запнулась на полуслове и обняла старую леди.
— Простите меня… Я не должна была… Я просто боюсь. Привычный мне мир так быстро меняется…
— Родоард сделал нас сильными, — сообщил Джосфред. — Мы теперь больше не рабы Эрза!
Гаррик и без подсказки короля Каруса понимал, что Родоард — неважный вождь, если позволяет такому врагу, как Эрза, держать себя под контролем. Но даже явная жестокость Родоарда — ничто по сравнению с утонченным садизмом, которого можно ожидать от Лунифры.
— Родоард и еще шестеро прибыли вместе, — продолжал Джосфред с довольным видом, пока они возвращались в поселение. — Они украли оружие. Один из этих людей считал, будто может приказывать Родоарду, но уж Родоард-то ему все объяснил!
Джосфред захихикал булькающим смешком.
— Родоард вспорол ему брюхо на месте. Тот вопил и вопил — пока не подох!
— Может быть, Родоард был телохранителем этого человека во внешнем мире? — спросила Лиэйн. Гаррик посмотрел на нее, удивленный как вопросом, так и спокойной реакцией девушки.
Джосфред восхищенно охнул.
— Ты что же, колдунья, вроде Лунифры, женщина? — с благоговейным ужасом спросил он. — Откуда тебе это известно?
— У Родоарда — татуировки воинов Блэйза, — отвечала Лиэйн все так же спокойно. — Их часто нанимают охранять купцов. Мой отец часто поступал так.
И ничего не выражающим тоном добавила:
— И я совсем не похожа на Лунифру. Ничуть.
— Лунифра — умелая колдунья, — сказала Теноктрис. — Умелая, но не особенно могущественная, хотя ее здесь и почитают.
Она рассмеялась.
— Правда, более могущественная, чем я.
— Ты что же, хочешь, чтобы Лунифра узнала о тебе? — тихо спросил Гаррик. Теноктрис обычно держала свои магические способности в секрете, поэтому он был немало удивлен, когда женщина в открытую заявила о них.
— Она и так знает, — промолвила Теноктрис. — Я поняла по ее улыбке, когда она смотрела на меня. Она может видеть , а не только заставлять вещи повиноваться ее воле. И еще она достаточно умна.
Гаррик прокашлялся. Если он правильно понял, о чем идет речь…
— Теноктрис, — резко бросил он. — Ты хочешь, чтобы Лунифра присоединилась к нам? Стала нашим союзником?
Теноктрис замерла на полпути. Она взяла Гаррика за руку и повернула к себе. Джосфред прошел еще немного, не подозревая, что происходит, но Лиэйн остановилась и озабоченно глянула на товарищей.
— Гаррик, что ты чувствуешь, глядя на Лунифру? — спросила Теноктрис.
— Да меня едва не выворачивает, — был ответ.
— Отлично. Потому что я никогда прежде не встречала такого средоточия безумного зла, как она. Лунифра вовсе не борется за власть и не служит Малкару, во имя зла. Она — как молния или цунами. Просто расправляется со всеми, кто встретится ей на пути.
— Но ведь сейчас она помогает Родоарду? — спросила Лиэйн.
— Это он так думает. Когда она добьется своего, то и с ним тоже расправится.
Джосфред повернулся и с тревогой слушал чужаков.
— Лунифра тоже пришла с другого берега, — заявил он. — Не так уж много женщин пришло оттуда. После Родоарда оттуда появилось больше сотни мужчин, а с ними — сталь и твердое дерево, не такое, как растет здесь, в Заливе.
Маленький человечек покосился на меч Гаррика.
— Те, кто не служит Родоарду, должны умереть, — прошептал он. — Каждый должен служить Родоарду, тогда мы освободимся от Эрзы!
— Да, — согласился Гаррик. — Я прекрасно понимаю, о чем ты.
Большинство из попавших в Залив были моряками, людьми, ведшими жизнь, полную опасностей. Местные, те, кто родились тут, по сравнению с ними были как дети: рост пришельцев и оружие из стали давали им преимущество перед аборигенами. И моряки не всегда были дурными людьми, просто для большинства из них Залив стал чем-то вроде рая. Но кое-кто действительно был плохим человеком.
Тех, кто отказался служить убийце Родоарду, постигла немедленная смерть, чтобы мятежные настроения не проникали в ряды поселенцев. Гаррик остался в живых — до поры до времени — потому что вел себя аккуратно, но, очевидно, все же мог представлять определенную опасность для вождя.
В памяти Гаррика всплыл образ Каруса, легко, словно танцуя, прорубавшегося сквозь стену неприятелей. Его меч так и мелькал.
