Ирина Бабенко - Дрэгар. Книга 1
Ровный, чуть голубоватый свет магических шаров осветил одинокую фигуру, застывшую на балконе Центральной башни Цитадели. Магистр Конер смотрел на восток. Именно там, за горными пиками находился Самбро, столица Виньер и его правитель Лехандро. Этот самонадеянный юнец, думающий, что всё в его власти, и мечтающий лишь о том, как весь мир упадёт к его ногам. Маг усмехнулся — Его Величество слишком много о себе думает. Куда уж ему представить, что маг, обратившийся к нему с предложением всевластия взамен на скромное вознаграждение, на самом деле просто использует его как жертвенного агнца. Магистр Конер просто не мог дождаться того дня, когда всё встанет на свои места, и он, стерев самодовольство с лица монарха Самбро, займет, наконец, законное место в этом мире. В мире, принадлежащем только ему одному и никому другому…
Замерев у небольшого стрельчатого окна, черноволосый мужчина в задумчивости осматривал окрестности. Их лагерь примостился в излучине реки, что протекала в северных предгорьях. Лес здесь был густым и практически непроходимым. По крайней мере, настолько, чтобы не беспокоиться о случайных гостях — просто так сюда не попасть. Тем не менее, высокая ограда скрывала от глаз все внутренние строения: дома, склады, конюшню, ристалище. Лишь четыре сторожевых башни возвышались над местностью, давая отличный обзор охране.
Неожиданно караульный на западной вышке замахал руками — к лагерю кто-то приближался. Несколько минут спустя ворота открылись, и на утоптанную площадку въехал всадник на гнедом жеребце.
— Наконец-то! — устало улыбнулся мужчина. Его серые глаза потеплели. Стараясь не выдать волнения, он быстро спустился в главный зал.
Хлопнула дверь, и на пороге показался молодой парень лет двадцати. Измождённый, осунувшийся, весь в пыли, но, тем не менее, безумно довольный.
— Привет!
— О, Небо! Лелька! — мужчина подошёл к другу и крепко его обнял. Потом, чуть отстранившись, принялся рассматривать. — Где ты пропадал?! Я уж подумал, что ты снова попался ищейкам Его Величества, — в последних словах послышалось столько злости и презрения, что Лель расплылся в улыбке.
— Нет, не волнуйся. Им меня не поймать. Не та школа.
— Да уж. С твоим отцом им никогда не сравниться.
— Ну не зря же он был главой Тайного Сыскного Отряда. Для специальных заданий.
Оба чуть грустно хмыкнули.
— Мне жаль, что он умер…
— Не надо! — тряхнул головой Лель. — Не надо снова об этом. Ничего уже не изменить. Всё в порядке.
— Ты сделал всё, о чём я тебя просил?
— Да. Передал слово в слово. Все готовы и ждут лишь твоей команды.
— Отлично. Я не сомневался в тебе, — мужчина отошёл от Лельки и принялся неспешно обходить кабинет. — Скоро наступит наше время. Мы победим. Я знаю. По-другому просто не может быть.
— Не может, — согласился его друг и соратник.
Оба немного помолчали, размышляя о грядущих переменах.
— Как Аллегри?
— Уже почти освоился. Кстати, тоже очень ждёт тебя. Переживает.
— Мы дружили с детства…
— Скорее его беспокоит тот факт, что ты выполняешь задания, а ему этого пока не поручают.
— Но он ещё ничему не успел научиться!
— Попробуй объяснить это Аллегри! Как будто ты его не знаешь. Ладно, иди. Отдохни, поешь. Потом расскажешь о своих приключениях более подробно. Да, и не забудь навестить своего нетерпеливого друга.
Лель кивнул и, улыбаясь, вышел.
Глава 12
…Перезвон гитары. Ненавязчивая мелодия, льющаяся прямо с улицы. В окно проникает лунный, призрачный свет. Ярослав медленно повернул голову. Он лежал на своей койке, поверх одеяла, в форме.
"Странно… Неужели уснул?.. Караул совсем вымотал… Кто это там играет?.. Не Лёха ли?" — мысли текли размеренно и лениво. Не хотелось ничего. Даже шевелиться. Но, тем не менее, Яр спрыгнул со второго яруса, выплеснул на голову воду из ковша и вышел во двор.
У небольшого костерка сидели пятеро. Лёха, Стас, Димка, Толян и Никита. Лёшка, держа в руках гитару, медленно перебирал струны. По кругу ходила фляжка. Ярослав принюхался — пахло спиртом.
— О! Кто это у нас, наконец, проснулся?! — обрадовался Толян. — Садись, Ярик.
— Мы тут…поминаем, — неуверенно пояснил Никита.
Ярослав подбадривающее улыбнулся парню — тот был самым молодым среди них, из последнего призыва. Сел к костру. Протянул отчего-то холодные руки, чуть касаясь языков пламени.
"Тоскливо. Хоть вой…"
— Ярик, спой, — попросил Стас, в очередной раз пригубив из фляги.
— Что? — бесцветный голос.
"Хоть вой…"
— Ту самую. Что Ромка любил.
" Почему я не умею плакать?"
Лёшка поудобнее перехватил гитару и заиграл. Ярослав, глубоко вздохнув, поднял голову к небу.
"Хоть вой…"
— И снова солнца закат я вижу перед собой,
И не орёт наш комбат и не зовёт идти в бой.
Я вырезаю ножом на деревянном бруске имя твоё!
Мы с пацанами сидим на рыхлой, чёрной земле
И вспоминаем друзей, павших на этой войне,
И думаем об одном, что у кого-то из нас будет пуля в виске!
Война! Бесконечная стрельба над головой,
И лежит в сырой земле товарищ мой.
Талисман сжимаю крепко я в руке, тихо плача при луне.
Прошу тебя я пойми, что нет моей здесь вины,
Что нет назад мне пути, я сам хотел бы уйти!
И я прошу об одном, о самом дорогом — любовь мою сохрани!
Нам предстоит завтра в бой, жестокий и роковой.
И будет вновь наша кровь проливаться рекой.
А если переживу, то ожидает меня дорога домой!
Война! Бесконечная стрельба над головой,
И лежит в сырой земле товарищ мой.
Талисман сжимаю крепко я в руке, тихо плача при луне.
Война! [21]
Тишина… Где-то раздались шаги караульного. Как всё-таки тяжело терять друга! Как всё-таки тяжело просто кого-то терять!
Тишина… Лёха задумчиво прошёлся по струнам гитары.
Тишина… Прощай Ромка! Пусть земля тебе будет пухом.
Тишина…
С каждым днём Ярослав всё больше узнавал об этом странном для него мире, стараясь не делать своё незнание очевидным — это вызвало бы нездоровый интерес со стороны его спутников. Хотя Алексимо и так всё знал, его люди не задавали вопросов, впрочем, наверняка догадывались о том, кто он. А Максо… Ал утверждал, что даже если вор узнает, всё равно не выдаст. По крайней мере, пока не отплатит своему спасителю. Но Яр всё равно был начеку. Если уж затеяли Игру — её следует довести до конца. Именно поэтому все вопросы, накапливающиеся у него по дороге, Ярослав задавал лишь вечером, Алексимо, наедине. Иногда чертовски трудно было удержаться, но…
