Никос Зервас - Кадеты Точка Ру
— Что?! Как это?! — зашумели, заудивлялись.
— Сам был дико изумлён, — тонко улыбнулся чиновник, явно наслаждаясь всеобщим ажиотажем. — И вот, когда моджахеды побежали на крышу, чтобы сесть в вертолёт, этот подполковник в одиночку убрал половину банды!
— Как бы… Ну уж нет! — выдохнул банкир, роняя капли кофе на галстук.
— Не бывает такого, — тихо, но убеждённо добавил министр коммуникации.
— Тем не менее, это так! — человек из администрации, упиваясь произведённым эффектом, картинно обернулся к хозяйке дома. — Лиечка, дружочек, а можно мне самую маленькую чашку кофе со сливками?
— А как же Лео? — опомнился кто-то. — Он же говорил, что боевички сами друг друга постреляли.
— Уж не знаю, — чиновник почесал родинку. — Абсолютно точно известно, что именно сотрудник ФСБ нейтрализовал главного взрывника банды, уничтожил пульт подрыва зарядов и подал снайперам сигнал, что можно спокойно работать по «духам».
— И снайперы расшлепали оставшихся… — докончил мрачный широкоплечий человек с депутатским значком и немного лакейским выражением глаз.
— Конечно, — кивнул чиновник из администрации.
— Но послушайте, да какая разница?! — радостно опомнился маэстро казённого пиара Вадим Железник. — Главное, что информация о геройском подполковнике не попала в новостные телепрограммы! Ящики кричат, что заложников освободил Лео. Значит, так оно и есть. В наше время реально только то, что объявили в теленовостях.
— Вот именно. Этого суперподполковника держат в большом секрете, о нём никто никогда не узнает. И хорошо!
— Простите, господа! — пискнул писатель Мылкин и колобком сиганул из кухни. Тут все услышали отдалённое дребезжание гонга в прихожей — должно быть, звонили уже несколько минут, да только никто не прислушался, так как были поражены услышанным. А теперь все, включая и самого чиновника, притихли. Вице-мэр зачем-то пригладил лысину, госпожа Киселёва-Кессель наскоро подправила алой помадкой увядшие губы. Кто-то даже привстал, заслышав приближающиеся шаги главного участника сегодняшнего заседания. Пригибаясь под аркой, в «кухню» вошёл человек, близость с которым воспринималась как соседство крупного хищника или ядерного реактора. Великий практик наступательного волшебства, исполнительный директор Лиги колдунов, а с недавних пор ещё и генеральный секретарь Всемирной ассоциации культурных проблем при ООН — этот самый жестокий и непобедимый волшебник был, как водится, весел, насмешлив и фантастически эффектен.
Был он в джинсах, поношенных, серых. В чёрном свитере с кожаными заплатами на локтях — высокий, развязный и костлявый, с разбухшими венами шеи, с блестящими щеками и тёмными веками, со взглядом неуловимым, будто прыгающим с лица на лицо — никак нельзя было понять этого взгляда, как если бы Фост зашёл в тёмных очках.
Многие приметили, что кожа на его руках была странно тёмная, точно сырой глины. Ходили слухи, что это последствие одного неудавшегося колдовского эксперимента. Двух пальцев правой руки не было — их оторвало ещё в Косово, куда мистер Фост ездил по делам своей докторской диссертации. В отличие от рук, лицо директора было загорелое до красноты — без бровей и ресниц, что часто случается с людьми, которые умеют убивать взглядом.
Люди, видевшие директора Фоста впервые, поначалу удивлялись, отчего он является так запросто, а не в каком-нибудь фраке с орденами. Однако «молодёжная», демократическая и даже немного неряшливая внешность была обманчивой. От господина Фоста точно веяло холодком, и холодком каким-то нечеловеческим — в особенности от взгляда и голоса. Когда звучал этот леденящий голос, казалось, что вещает некая убийственная и совершенно непредсказуемая машина, в любой момент способная уничтожить всякого, кто находится рядом, и не делающая этого лишь потому, что пока не считает резонным расходовать даже малой доли своей чудовищной энергии.
— Всех приветствую, — директор Фост вошёл не спеша, раскачиваясь на пятках, задевая плечом косяк. — Я всех знаю, так что персонально знакомиться не будем. Поговорим о наших паршивых баранах.
Следом за Фостом вошла невысокая женщина, на которую все сразу обратили внимание, ведь дама была тоже важным человеком. Не будь здесь самого господина директора, абсолютно все участники совещания немедля привстали бы навстречу этой даме, ибо она была личным секретарём Фоста и курирующим эмиссаром Лиги по российским делам. Жгучая брюнетка на толстых ножках обвела собравшихся прохладным взглядом из-под густой чёлки.
— Давайте защитимся немного, — предложил Фост коллегам и кивком длинной лысеющей головы пригласил в комнату ещё одного спутника, низкого коренастого господина с лицом не то японским, не то индейским. Это был «специально обученный человек по безопасности», как представил его Фост. Человек положил на стол, среди кофейных чашек, раскрытый чемоданчик с толстыми металлизированными стенками.
— Попрошу коллег покидать сюда свои мобильные телефоны, — неожиданно резким голосом командовала пухлая брюнетка и, щурясь, выпустила сигаретный дым к потолку. Пока коллеги складывали аппараты в чемоданчик, а супруги Мылкины суетились, предлагая новоприбывшим жидкий чай, «специально обученный» господин взобрался грязными ботинками на подоконник и завесил окна писательской «кухоньки» специальными экранами. Затем отключил телевизор и всю домашнюю технику до последней кофемолки. Наконец, поставил на пол белую коробочку с парой жёлтых огоньков — генератор помех.
— Теперь нас никто не подслушает, — сказал Колфер Фост и подчёркнуто вежливо улыбнулся чиновнику с родинкой: — В том числе ваши люди из ФСБ.
— Ха-ха, — довольно расхохотался чиновник и покосился на свою алмазную булавку. — Вы же знаете, президент никому не доверяет, даже мне.
— Вы разрешите? — вежливо поклонился чиновнику «специально обученный» и, ловко отцепив с галстука чиновника алмазного крокодильчика, положил его в чемоданчик. Крышка захлопнулась и «специально обученный» взглядом сообщил директору Фосту, что можно начинать.
— Итак, коллеги, вы в целом выполнили задачу Лиги, — Фост, накрошив на стол, надкусил печенье. — Весь мир узнал о великом переговорщике Лео. Немного жаль убитых специалистов Оцтоева… Изначально был договор с боевиками, что все они останутся в живых. Надеюсь, это не повлияет на нашу дружбу с кавказскими партнёрами? Что если чеченцы больше не захотят с нами работать?
— Нет-нет! — заторопился банкир Лебедзинский. — Они захотят! Они получили по миллиону за каждого потерянного боевика! Я вам скажу, шесть миллионов они получат завтра-послезавтра, понимаете меня?
